Зерно Граната

– Будь же благословенна, дочь моя! Неси в себе свет. Освещай путь душам, покинувшим наш мир, восславь имя своего отца и всех богов. Покажи, что Боги не бросают ушедших за грань. Тех, кто служил им при жизни. Покажи им, что они не одни и по-прежнему любимы Богами.

***

Деметра

Я медленно приближалась к цветущему саду, созданному моей Персефоной. Цветущие асфодели, бархатные соцветия роз, наполняющие ароматом воздух, ненавистные нарциссы – цветы Гадеса, – умирали с каждым моим шагом. Внезапно пожелтевшая листва на деревьях опадала нескончаемым водопадом грусти и печали. Трава, всегда молодая и мягкая, превращалась в безжизненный сухостой. Я несла плач по возлюбленной дочери, принося смерть всему живому, и прекрасно знала, что взоры всех богов и богинь сейчас устремлены на меня. Любуйтесь моим горем, смейтесь над моим любящим материнским сердцем. Если обман раскроется, Гадес не пощадит вас. Только любовь матери, вечная и незыблемая, спасет меня от его гнева.

– Великая Богиня, милостивая Деметра! Вы вернулись! – мне навстречу из моего Храма бежала во весь голос рыдающая Мелисса, подняв хитон почти до колен. – Любимая весна покинула нас… Наше сердце навсегда похоронено вместе с возлюбленной Персефоной!

Верховная жрица подлетела ко мне и, упав на колени, схватила меня за подол. Мы стояли на ступенях храма. Преданная Мелисса рыдала, что-то мне говорила, а я ощущала тревогу. Здесь кто-то есть… Кто-то из богов… Я смотрела на вздрагивающие плечи своей жрицы, верность которой оценил даже Зевс, присела рядом с ней, обняла ее и заплакала.

– Моя Богиня, – склонила голову Мелисса, показывая глазами на храм. – Это печальная весть для всех нас.

– Почему же печальная, – прогрохотал Зевс, выходя из храма. – сегодня праздник у всего Олимпа! Мой старший брат обрел жену! Одну из лучших богинь! Мою дочь!

Зевс сгреб меня в охапку, целуя в висок. Огромный, сильный Бог был поразительно нежен в моменты, когда мы одни. Я подарила ему единственную дочь, прекраснее богини любви, когда Гера подарила убогое и слабое дитя.

Но ты всего лишь отец моего ребенка, к чему эти нежности, Зевс? Каждый получил то, что хотел. “Радуешься…”– хмыкнула про себя я. Когда-то ты отверг мою любовь, выбрав Геру в жёны, и сделал ее верховной богиней. Но кто, как не Мать Всего сущего, Богиня плодородия и Начала заслуживает быть женой Громовержца? Если я все рассчитала верно, то Гадес заметит подмену. Такой шутки он не простит. Я упаду на колени перед ним, умоляя пощадить материнское сердце, а его рука возведет на трон Олимпа мою истинную дочь.

– Я уже пригласил всех богов и богинь на помолвку нашей дочери! Жаль, Геката не сможет прийти, ее благословение не помешало бы, – покровительственно проговорил Зевс. – У неё неотложные дела на перекрестках миров, но она обещала передать своё благословение нашей дочери и своему дяде.

Какая удача, что этой подлой змеи не будет на празднике! Я прослежу, чтобы дела на перекрестке отняли намного больше времени, чем она планировала. Однако, она нашла время, чтобы проследить за мной. Ворона – одна из вестников Гекаты. Хитрая стерва раскусит обман раньше времени. Чем больше шума вокруг союза, тем больше это унизит Гадеса. Я даже боюсь представить, что будет, когда победитель титанов узнает о том, что над ним смеется весь Олимп…

– Я надеюсь, что Геката быстро управится со своими делами и лично сможет передать благословение, – снисходительно улыбнулась я.

– Ты ведь рассказала Персефоне о том, что она не должна нарушать баланс и возвращать к жизни души, прошедшие через врата Гадеса? – обеспокоенно спросил Зевс. – Это страшнее, чем ящик Пандоры. Разрушится слишком хрупкое равновесие, Гадес будет в ярости, и даже я не смогу защитить нашу дочь от его гнева.

– Да, Зевс, – я коротко кивнула, прекрасно зная, что Есения на такое просто не способна. Ее силы не хватит, а первое время она будет настолько напугана, что вряд ли вспомнит даже свое имя. – Я хорошо подготовила нашу дочь и абсолютно уверена, что она своими действиями только возвысит Богов Олимпа и своего Великого Отца.

Зевс довольно кивнул, подарил мне на прощание сладкий поцелуй и исчез. Самодовольный индюк! Как же просто тебя обвести. Такой бог, как ты, не заслуживает высшей власти.

Убедившись в том, что рядом из Богов больше никого нет, я подозвала к себе Мелиссу. Та кротко подошла, а я положила руку поверх ее руки в знак благодарности.

– Как моя дочь? – я обеспокоенно заглянула в глаза Верховной жрицы. – Скажи мне, Мелисса, от неё уже есть вести?

– Да, Деметра, – она понизила голос до шепота, осматриваясь и прислушиваясь. – Дриада сказала, что юная Богиня прибыла в твой храм в Элевсине. Её хорошо встретили дочери царя Келея, окружили заботой, дали кров и еду. Для всех она – несчастная девушка родом с Крита, которую ограбили по дороге в Элевсин. Она шла к твоему храму, чтобы сделать подношение. Благодаря чарам она теперь так похожа на тебя!

Я слушала очень внимательно, сердце радовалось и плакало. Как же мне не хватает ее звонкого смеха, ее чарующей улыбки. Храм словно опустел без моей девочки. Не зря я доверилась Мелиссе и вверила ей заботу о своей Персефоне.

Мелисса замолчала и опустила голову, а я обратила свой взор в небо. Скоро, очень скоро я поклонюсь своей дочери как Верховной богине. Я держала в руках цветок Асфоделя, а он медленно умирал, превращаясь в прах. Та же участь ожидает и тебя, Великий Зевс. И всех богов, кто встанет на твою сторону. Только тот, кто ковал доспех, знает, где у них слабое место…

Глава третья

Я очень медленно шла по туннелю, вытянув руки впереди себя в кромешной, почти осязаемой тьме. “Ты несешь свет! Где появишься ты – появится свет!”– говорила Деметра. И что? Иду, как по кротовой норе – ни черта не видно! И это путь в царство мертвых? Люди и так боятся, хоть бы фонари поставил!

Сложно сказать, сколько я так шла, но мне показалось, что целую вечность, а потом ощутила запах сырости, очень похожий на то, как пахнет заводь у реки. И когда я уже рефлекторно приготовилась услышать такое родное “ква-а-а-а-а”, туннель резко сделал поворот. Да ну его в болото!

Я на ощупь обогнула выступ в скале. В глаза неожиданно ударил свет, заставивший меня зажмуриться и выставить руки перед собой, пытаясь заслонить сияние.

– Юная богиня, ты потерялась? – услышала я хриплый замогильный голос, от которого все внутри меня похолодело. – Что воплощенная Весна забыла во Владениях Гадеса?

Когда мне удалось разглядеть того, кто это сказал, я чуть не “обгадесилась”. Передо мной на причале стоял высокий скелет, облаченный в драный балахон. В дырах виднелись побелевшие кости, а на меня смотрели пустые глазницы, в которых огнем горел алый свет. Скелет опирался на потрескавшееся от времени, рассохшееся весло. От страха я растерялась и ляпнула первое, что удалось вспомнить:

– Я хочу найти своего мужа, – выпалила я на одном дыхании. – Будущего…

Уже спокойнее добавила я. На мгновение мне показалось, что скелет вздохнул… Как же его зовут? Я же помнила, я точно помнила! Третий абзац, четвертый раздел… Копипаста…

– У Царства душ новая Богиня, – задумчиво произнес Харон, (вот! вспомнила!) – Это к лучшему, смертные перестанут бояться и обретут покой.

Он немного тянул слова, от этого его голос становился более пугающим. Харон кивнул каким-то своим мыслям. Его костлявая рука тянулась ко мне, вызывая леденящий душу страх.

– Осторожнее, Персефона, – прохрипел старый паромщик, подавая мне руку. – Воды Ахерона опасны. Старый Харон перевезет тебя.

Сглотнув, я заставила себя вложить свою ладонь в костлявые пальцы и шагнула в раскачивающуюся на черных волнах лодку. Харон повесил небольшой фонарик, который освещал нам путь во тьме. Черная гладь была спокойной, а я слегка перегнулась через деревянный борт, чтобы рассмотреть, как мне показалось, водоросли.

– Это же…, – с ужасом прошептала я. Из воды ко мне тянулись белые обескровленные человеческие руки, следом за руками можно было рассмотреть вытянутые бледные, искривленные ужасом лица. Пустые глазницы смотрели на меня, а руки словно молили меня о чем-то: ”Богиня…”