Zero

Эта фраза запомнилась мне на всю жизнь, хотя она и не была приветственной, а скорее заключительной.

Увидев меня, он расплылся в довольной улыбке:

— Молодец, ничего не могу сказать, умыл. Рассказывай, что делал, что творил.

Я рассказал ему о своих похождениях, умолчав о рынке и драке, но он был опытный человек.

— Ты догадался, что это была проверка на вшивость?

— Точно не могу сказать. Была такая мысль и решил пуститься на авантюру, потому как все могло быть иначе.

— А почему о драке на рынке умалчиваешь?

— Откуда знаете?

— Вот до этого момента и знаем. Мы не имеем столько возможностей, чтобы за каждым приставить наблюдающего, но система есть система. Мы знали, кто и куда поедет, и сообщили в эти города, попросив присмотреть. Там уже каждого ждали. Постоянно не следили, нет такого штата. А что касается тебя, то пока ты жил у родственников, все было тихо и предсказуемо, но как только ты зарегистрировался в гостинице, мы насторожились. Непонятно было для чего. И за дракой присмотрели. Но как ушел не смогли отследить. А всякое могло быть, мы же не знали, во что ты можешь ввязаться, а ну как найдем потом труп.

Вот после этого он и выдал мне про то, что смерть дышит в затылок.

— Можно вопрос? — решился я.

— Давай.

— На кого нас учат. Судя по предметам, это какая-то адская смесь из террориста и разведчика.

— Слишком дорогое удовольствие готовить террористов столько времени. Вас учат главному выживать в любых условиях, а куда вас отправят, я думаю, не знают, даже ваши будущие начальники. Ты вспомни, что в борьбе учат сначала падать, вот так и здесь, и возможно будет лучше, если навыки не пригодятся, иначе получается, что уже стоишь на краю пропасти. Ладно, лирика закончена. Иди.

Комната встретила меня чистотой: все было прибрано, и даже соскучился по этой обстановке, все-таки целый год прожил здесь.

На другой день начались занятия. Тема их несколько сменилась. Упор больше делали не на военные операции, а на индивидуальность. Больше внимания языкам, психологии. Группа была та же. Мы обменивались впечатлениями об отдыхе, а уж говорили правду или нет, не выспрашивали, я не рассказывал о своих приключениях, а сказал, что был у родственников, встречался с одноклассниками. Это было правдой хоть и не полной. Обманывать глупо, всегда можно завалиться на мелочах, надо просто недоговаривать. День шел за днем, нас стали выпускать на выходные, чему мы были рады. Это была отдушина для души и глаз, которые изо дня в день видели одни и те же лица.

Через полгода меня вызвали в учебную часть.

— Предстоит стажировка, поедешь в Латинскую Америку.

— Куда? — удивленно спросил я, и мое удивление не было поддельным.

— Учитесь управлять эмоциями и следите за своим лицом, — высказал мне сотрудник.

— Нет, пускай удивляется, надо быть естественным. Неожиданность должна вызывать искреннее удивление, иначе это настораживает, — поддержал меня начальник части.

— И так, ты отправляешься на стажировку в Уругвай. Вот тебе заграничный паспорт на имя Сергея Никандрова. Билет. Вылет послезавтра. Деньги и одежду получишь завтра. Едешь в деловую командировку, по приезде встретят. Заодно попрактикуешься в испанском.

— А цель? По обману опытом?

— Угадал, только обмениваться будешь не ты, а с тобой.

— А как все это укладывается в рамки нашей закрытости?

— А ты едешь не от нашей организации, а от службы охраны. Распишись в получении и завтра на инструктаж.

Я расписался, но росписью Никандрова, кем я был здесь. Забрал документы. На другой день прошел инструктаж, получил деньги и одежду. У нас была зима, а там лето. Ехал я не один, а с Дмитрием. Для принимающей стороны мы сотрудники охранной службы, а для официальных лиц, торговые представители по закупкам вина. Нас в течение дня учили разбираться в сортах вин. Принимающей стороне это ясно было не надо, но вот легенда должна быть.

На другой день мы уже летели. Я еще ни разу не летал на самолете, поэтому с удовольствием смотрел в иллюминатор.

— Смотри, — уступил мне место Дмитрий, — я уже летал. Потом привыкнешь, и будет все равно где сидеть.

Внизу проплывали маленькие фигуры земли: черные, голубые, зеленые. Я видел внизу города, которые были как игрушечные. Эта миниатюрность и привлекала. Когда самолет летел над океаном, уже стало не интересно, и я отвернулся. Дмитрий спал, я последовал его примеру под монотонный гул двигателей.

— Пристегнитесь, пожалуйста, — услышал я, и, открыв глаза, увидел стюардессу, — самолет идет на посадку.

Пристегнувшись, выглянул в иллюминатор. Чуть впереди виднелась кромка берега, и когда самолет полетел над землей, я увидел другую природу: желтый песок, пальмы.

После прохождения пограничников и таможни, мы вышли в зал прилета пассажиров. Среди встречающих стоял мужчина, лет тридцати пяти, в шортах, белой рубашке на выпуск, смуглый со жгуче черными волосами и тонкими губами. В руках он держал табличку с названием фирмы, от которой мы приехали. Мы подошли к нему.

— Добрый день, — приветствовали мы его.

— Добрый. Меня зовут Мигель.

Мы представились.

— Пошли, — и он повернулся, направляясь к выходу из здания аэропорта. На привокзальной площади нас накрыл зной и влажность. Еще в самолете мы достали сумки и уложили в них куртки, но наша одежда была все-таки не для этого климата. По ногам под брюками потек пот. Лица покрылись испариной.

— В гостинице переоденетесь, — заметил Мигель наше состояние.

Разместив вещи в багажнике, мы устроились в машине, в которой на наше счастье был кондиционер, что нас и спасало.

— Сегодня план такой, — сообщил нам хозяин, — ужинаем, размещаетесь, прогулка по городу и спать, а завтра заеду за вами в девять.

Нас меньше всего занимал распорядок, мы смотрели через окна на другой мир, в котором все было другое: люди, дома, растения. Номер был двухместный, хоть и не большой, но нам хватало. Приняв душ, поели в ресторане. Мигель заказал европейскую кухню, пояснив:

— Потом попробуете местную, а пока надо, чтобы вы завтра были в форме, а не мучались желудками с непривычки. Воду пейте только из бутылок.

Когда, после ужина мы вышли на улицу, уже стемнело. Воздух был свежим и чуть прохладным. Мигель повез нас по городу, свозил на набережную к океану. Шум волн заглушал голоса. Я никогда не видел океана, как и Дмитрий, и мы зачарованно смотрели на мощь волн, которыми океан накатывал на берег. По приезде в гостиницу, мы усталые от перелета быстро отключились.

На другой день проснулись без будильника. Было раннее утро. Разница с Москвой составляла шесть часов, и это не могло не сказаться. Я выглянул в окно. Листья платанов не шелохнуться, эвкалипты со скрученными стволами свесили ветки вниз, но тени не давали. На подоконниках в доме напротив, стояли в горшочках маленькие растения, покрытые шапочками цветов, призывно привлекая своей яркостью и миниатюрностью.