Зейтун

Зейтуна вывели из вэна и передали другому охраннику, который повел его внутрь здания. Сверкающий чистотой коридор привел их в скромное помещение с шлакобетонными стенами.

В коридоре перед дверью сидели на складных стульях Нассер, Тодд и Ронни. Зейтун удивился, что их собрали всех вместе; они обменялись недоуменными взглядами. Зейтуна провели мимо товарищей в маленький кабинет.

Там были двое мужчин в гражданском. Они сели и жестом пригласили сесть Зейтуна. Сказали, что они из Министерства внутренней безопасности. Приветливо улыбаясь, объяснили, что хотели бы задать ему несколько простых вопросов. Спросили, чем он зарабатывает на жизнь. Зейтун ответил, что он маляр и подрядчик. Они поинтересовались, почему он остался в Новом Орлеане после объявления всеобщей эвакуации. Он объяснил, что никогда не уезжает из города во время шторма и что у него есть несколько домов, за которыми нужно присматривать. Потом его спросили, откуда он знает Нассера, Тодда и Ронни; Зейтун рассказал, что его связывает с каждым. Напоследок спросили, почему у него не было с собой денег.

— А что бы я делал с деньгами в каноэ во время наводнения? — удивился он.

— Но ведь у Нассера были при себе деньги, — заметил один.

Зейтун пожал плечами. Откуда ему знать, почему Нассер таскал с собой деньги?

Весь разговор длился не более получаса. Зейтуна поразило дружелюбие этих двоих, простота вопросов. Его не спрашивали про терроризм. Не обвиняли в заговоре против Соединенных Штатов. Уже в самом конце извинились за все, что Зейтуну довелось вытерпеть, и спросили, что они могут для него сделать.

— Пожалуйста, позвоните Кейти, — сказал он.

Они обещали, что позвонят.

Понедельник, 19 сентября

Кейти была в трансе. Несколько часов назад ей позвонил миссионер. И вот снова звонок. Юко, все последние дни дежурившая у телефона, растерялась. Трубку сняла Кейти.

Звонивший представился сотрудником Министерства внутренней безопасности. Подтвердил, что Зейтун в исправительном центре «Илэйн-Хант».

— Он в порядке, мэм. У нас к нему нет больше вопросов.

— У вас больше нет вопросов? Это хорошо или плохо?

— Хорошо.

— А за что его посадили?

— В деле указано: «мародерство». Но все обвинения будут сняты.

Разговор получился кратким и деловым. Повесив трубку, Кейти поблагодарила Аллаха за милосердие. Они с Юко прыгали по всему дому, вереща от радости.

— Я знала, что он жив, — твердила Юко. — Знала.

— Аллах всемилостив, — повторяли они в один голос. — Аллах всемилостив.

Потом позвонили мужу Юко и договорились пораньше забрать детей из школы. Такое событие необходимо отпраздновать. И подумать, как быть дальше, — впереди много дел.

Первое — пора собираться в дорогу. Кейти не сомневалась: надо ехать в тюрьму. Сегодня же. Она еще не знала, где находится тюрьма, но это не помеха. Где же эта тюрьма? Поискала в интернете: Сент-Габриэль, меньше, чем в часе езды от Батон-Ружа.

Кейти позвонила в «Хант» и долго продиралась сквозь трескотню автоматических голосов, пока не вышла на живого оператора. От волнения она едва могла говорить. Как бы ей хотелось перенестись по телефонным проводам к Зейтуну!

— Я хотела бы поговорить с мужем. Он находится у вас.

— Имя и фамилия заключенного? — спросила женщина.

У Кейти перехватило дыхание. Заключенный… сказали бы еще преступник! И она, называя его имя, невольно участвует в распространении этой лжи.

— Абдулрахман Зейтун, — сказала она и затем повторила по буквам.

Послышался стук пальцев по клавишам.

— Такого у нас нет, — сказала женщина.

Кейти снова произнесла имя мужа по буквам.

Опять стук клавиш.

— У нас нет никого с таким именем, повторила женщина.

Кейти старалась держать себя в руках. Она рассказала женщине, что ей только что позвонили из Министерства внутренней безопасности и сообщили, что ее муж, Абдулрахман Зейтун, находится в тюрьме «Хант».

— Он у нас не числится, — сказала женщина и объяснила, что на тех, кого доставили в «Хант» в связи с ураганом, дела не заводились. В компьютерной системе тюрьмы нет никого из Нового Орлеана. — Все данные о них — на бумаге, а бумаг этих у нас нет. Никто из этих заключенных у нас не зарегистрирован. Ими занимается ФАЧС.

Кейти чуть не потеряла сознание. От ощущения своей беспомощности у нее закружилась голова. Номера телефона у звонившего ей сотрудника Министерства внутренней безопасности она не спросила и теперь проклинала себя за это. А тут еще ей пытаются внушить, что мужа в том месте, где его видели люди из министерства и миссионер, нет. Они что, в прятки играют? Был вообще там Зейтун или нет? Может, его уже куда-то перевели. Сначала засунули в «Хант», а потом он еще кому-то понадобился и его отправили в какую-нибудь секретную тюрьму…

Надо ехать. Она поедет в этот исправительный центр и потребует свидания с мужем. Это ее законное право. Если Зейтуна там нет, она потребует, чтобы ей сказали, куда его перевели. Другого пути нет.

Она сказала Юко и Ахмаду, что уезжает.

— Куда? — спросили они.

— В «Хант». В тюрьму.

Они спросили, уверена ли она, что Зейтун там. Нет, Кейти уверена не была. Спросили, уверена ли, что ей разрешат свидание. И в этом она не была уверена. Спросили, где она собирается остановиться. Этого Кейти тоже не знала. Она вообще не знала, что делать дальше. И разрыдалась.

Юко с Ахмадом уговорили ее остаться еще на какое-то время в Финиксе, пока она не узнает точное местонахождение Зейтуна и не разберется, чем именно может ему помочь. Поступать нужно с умом, сказали они ей. Им не хочется беспокоиться и о ней тоже.

Кейти позвонила знакомому адвокату, Рейли Олмайеру. Он им несколько раз помогал, когда у работников Зейтуна возникали нелады с законом. Отец Рейли был известным и влиятельным адвокатом в Новом Орлеане, но его сын, хотя и пошел по стопам отца, не желал на него походить — по крайней мере, внешне: например, свои длинные каштановые волосы собирал в хвостик. Офис он держал в центре, брался за самые разные дела — начиная с дорожных происшествий и кончая уголовными. Кейти была уверена, что Рейли сумеет разобраться с возникшей в «Ханте» путаницей.

Никто не взял трубку. Кейти оставила сообщение на автоответчике.

Кейти позвонила Ахмаду в Испанию. Ее звонок поднял его с постели. Но сейчас это было не важно.

— Он жив! — сказала она.

Ахмад разразился длинной тирадой, состоящей в основном из перемежающихся «Спасибо Аллаху» и «Слава Аллаху!» Потом спросил:

— Где он сейчас? С тобой?

— Нет, он в тюрьме, — ответила Кейти. — Не стоит волноваться. Я знаю, где он. Я его оттуда вытащу.

Молчание. Только слышно, как Ахмад дышит в трубку.