Жадный Егор

– А как это сделать? – поинтересовался Егор.

– Ну, сейчас времена сложные, молодой человек, так просто в больницу не возьмут, сами понимаете… – врач многозначительно промолчал.

Егор тоже. Следующие несколько дней Егор разрывался между желанием помочь матери и не желанием платить деньги. На пятый день Егор решился.

Евдокия Егоровна совсем не вставала, только с большим трудом в туалет, не ела и почти все время находилась в забытьи. На шестой день Егор нашел доктора и договорился, чтобы мать положили в больницу.

– Но деньги потом, когда устроите, – Егор хотел оттянуть момент с оплатой как можно дальше.

Но больница не понадобилась. На седьмой день Евдокия Егоровна тихо скончалась. До пенсии она не дожила два года. Егор был безутешен, винил себя в смерти матери.

Похороны оказались делом затратным. Егор экономил, как мог. Купил самый дешевый гроб, тело выносили прямо из дома, место на кладбище дал город.

Пришли две мамины сослуживицы и три пожилые соседки. Посидели у гроба, повспоминали. Гроб с телом помогли вынести соседи. На кладбище ехали молча, только слышно было причитания соседок. Похоронили, отпевать не стали.

Все засобирались на поминки. Тут-то и оказалось, что поминки не предусмотрены. Женщины разозлились:

– Где это видано, чтобы поминок не было?

– Не по-человечески это, – причитали они по дороге домой.

Егор хранил гордое молчание. По дороге домой он заскочил в магазин и взял бутылку водки и банку соленых огурцов. Егор впервые в жизни попробовал водку. Глотку сразу же обожгло, на глазах выступили слезы. Он быстро закусил огурцом, уронил голову на руки и горько заплакал.

Егор оплакивал мать и заметно опустевшую коробочку. В квартире одному было одиноко, часто накатывала тоска. Однажды Егор спешил из института домой.

Был конец осени, ветер яростно сдувал с деревьев остатки листьев. Егор высоко поднял воротник, сунул руки в карманы. Куцое пальтишко не спасало от холода. Но Егору и в голову не приходило купить другое. В конце концов, можно пододеть теплый свитер.

Ему всего-то пять лет, почти новый, подумаешь, петля на манжете спустила, почти незаметно, если не приглядываться. Вдруг из кустов раздался жалобный писк: «Мяу». Егор равнодушно прошел мимо, даже не взглянув. «Мало ли в городе бездомных котов, каждому не поможешь».

Перед глазами встала печальная картина, очередной одинокий вечер перед телевизором или за конспектом. Шел последний год обучения, и Егор писал дипломную работу. Единственная радость – кубышка, но и та почти не пополнялась. Вся стипендия уходила на еду и проезд.

Егор остановился и вернулся к кустам, откуда раздавалось печальное «мяу». Котенок оказался совсем крохой, выглядел он жалко, дрожал крупной дрожью. Свалявшаяся шерсть походила на мохеровый шарф Егора, доставшийся еще от отца.

Шарф Егор берег и надевал только в лютые морозы. Котенок, почувствовав внимание, тут же прижался к видавшему виду ботинку Егора. Сердце молодого человека сжалось.

Он бережно поднял несчастное создание и сунул за отворот пальто. Котенок отогрелся и сидел тихо, боясь поверить своему счастью. До дома оставалась пара кварталов, Егор решил сэкономить и пойти из института пешком. Всю дорогу Егор вел диалог с жабой:

– Брось ты этого котенка, это же лишний рот, – настаивала жаба.

– Но он же совсем маленький и ест немного, – возражал Егор.

Тогда еще не было рекламы про «желудок с наперсток», поэтому жаба была особенно настойчива.

– Пока мало, он вырастет, – не унималась жаба.

Жаба почти победила, Егор распахнул отворот, чтобы вышвырнуть лишний рот обратно на улицу, но разомлевший котенок так мирно спал, что у Егора не поднялась рука.

Дома было тихо и темно, как всегда после смерти мамы. Никто не интересовался, как у Егора прошел день, что он ел и не замерз ли. Егор вздохнул, включил свет и вытащил из-за пазухи спящего котенка.

– Мяу, – запротестовал котенок.

На душе у Егора скребли кошки, вернее котенок, тот самый, который копошился у ног. Егор уже пожалел, что не послушал жабу. Первым делом он налил в миску молока, поставил на плиту кастрюлю с супом.

Пока грелся суп, Егор отнес своего подопечного в ванную. Под струей воды котенок имел совсем жалкий вид.

– Без слез не взглянешь, – после смерти мамы Егор приобрел привычку говорить сам с собой.

Затем Егор вытер питомца полотенцем и постелил ему старый половик в углу. Поев суп с хлебом и допив чай, он сел заниматься. Котенок не пожелал лежать на подстилке, он пришел к новому хозяину и прижался к ноге.

Егор взял его на колени, где малыш свернулся клубочком и задремал. Жаба молчала.

Летом Егор получил диплом. С армией Егору повезло. У него нашли… нет, не жабу… плоскостопие. Мурзик вырос, гигантом он не стал, но затраты на его корм все равно сильно беспокоили Егора.

Он никогда и подумать не мог, что небольшой кот может столько есть. На пропитании кота Егор тоже экономил, поэтому кот имел атлетическое телосложение и сверху походил формами на селедку.

Иногда он пропадал где-то днями, что не могло не радовать жабу. Зато, когда возвращался, ел за троих.

Получив заветную корочку, Егор тут же устроился по специальности в школу. Стипендия закончилась и пока Егора оформляли, пришлось к неудовольствию жабы пару раз нырнуть в кубышку. Желудки Егора и кота требовали пищи.

Перед Егором встала еще одна неразрешимая проблема: директор школы сказала, что у них принято, чтобы учителя ходили на занятия в костюме. Жаба чуть не упала в обморок.

Было лето, занятия в школе не начались, и Егор клятвенно пообещал директору приобрести костюм к началу учебного года. Домой он шел в расстроенных чувствах. Перед дверью, как назло крутился пропадавший несколько дней Мурзик.

– Явился? – спросил Егор, получив в ответ ожидаемое:

– Мяу.

На выходных Егор отправился на рынок в поисках костюма. Найти подходящий оказалось той еще задачей. При достаточно высоком росте Егор обладал чересчур худощавой комплекцией и многие костюмы, рассчитанные на его рост, сидели, как на корове седло.

Нашлось всего пара достойных, но продавцы заломили за них баснословные деньги. Войти в положение Егора и снизить цену они решительно отказались. В общем, домой Егор пришел потный, злой и без костюма.