Жаклин Кеннеди. Жизнь, рассказанная ею самой

Но не столько нация, сколько сам Джек не желал видеть мать подле себя постоянно. Он не показал этого открыто, но был рад, когда я постаралась не допустить женщин семейства Кеннеди хозяйничать в Белом доме.

Второй попыталась захватить позиции жена Бобби Этель. Если сам Бобби в Белом доме, то где же быть ей? Но Роберт только работал рядом с Джеком, да и то не всегда, а при необходимости жил он дома, потому я жестко дала понять, что Этель без приглашения в Белом доме делать нечего.

Служащие даже запомнили шутливый приказ:

– Если появится женщина по имени Этель, следует сказать, что Белый дом закрыт на реставрацию.

Если бы они просто пытались жить рядом с нами, ни во что не вмешиваясь, я бы не протестовала, но надо понимать семейство Кеннеди, которое все переиначило бы по-своему, что означало – на провинциальный лад. Это категорически не совпадало с моим видением жизни в Белом доме, а потому я постаралась держать семейство подальше.

Но стоило уехать, как все в свои руки брали либо Роуз, либо сестры Кеннеди, например Юнис. Они якобы лучше знали, что хорошо, а что плохо для Джека. В 1962 году, когда Белый дом был уже в основном отремонтирован и наша собственная жизнь почти налажена, я то и дело сталкивалась с переделками в стиле Кеннеди. Возвращаясь из очередной поездки, приходилось прилагать немалые усилия, чтобы исправить то, что успели испортить дамы Кеннеди, и переучить слуг в том, от чего успели отучить.

Эта война шла до самого последнего дня нашего пребывания в Белом доме.

Джек отказывался признавать мать, хотя перед камерами делал вид, что вполне с ней дружен, но вот отвадить от него сестер не удавалось.

За всех обиженных дам Кеннеди мне отомстила Пэт. Она вышла замуж за голливудского актера Питера Лоуфорда, и Джек, совсем недавно заявлявший, что худшее, что можно сделать, – это выйти замуж за актера, но еще хуже за актера британского, тут же изменил мнение.

Лоуфорд был приятелем Фрэнка Синатры, а значит, непременным участником самых разных мальчишников с голливудскими красотками, которых исправно поставлял Синатра. Хуже всего, что Патриш присоединилась к стараниям мужа, теперь Джек всегда мог рассчитывать на разнузданную оргию в доме сестры и зятя.

Мне исправно нашептывали (конечно, не из лучших побуждений, а чтобы ранить больней) о таком времяпровождении мужа, сестры Кеннеди в моем присутствии частенько перешептывались, а то и открыто шутили на эту тему.

Я надеялась на то, что, став президентом, Джек посчитает ниже своего достоинства спать с теми, кого подсовывает Синатра, но теперь голливудских красоток стал поставлять Лоуфорд. Именно он познакомил Джека с Мэрилин Монро, и в их доме частенько устраивались оргии с участием президента и секс-символа Америки. Подозреваю, что именно сестра и зять Джека внушили красотке бредовую мысль, что она может стать первой леди Америки.

Стоит ли удивляться, что я сделала все, чтобы эта пара появлялась в Белом доме как можно реже? Я имела право относиться к ним отрицательно. Разве может сестра так старательно разрушать брак брата и его репутацию? Лоуфорды не могли не понимать, что, разозлившись окончательно, я просто подам на развод, а благодаря их стараниям, оснований для этого у меня более чем достаточно. Но громкий развод не только навсегда закроет путь к президентству на второй срок самому Джеку, но и бросит тень на всех Кеннеди.

Потакая слабостям Джека, они только вредили ему во всех отношениях.

В Белом доме с радостью принимали только Джозефа Кеннеди, мою чудесную Ли с ее вторым мужем Стасом и Роберта Кеннеди (но без Этель, которая была в клане Кеннеди против меня).

С Ли мы жили душа в душу, она, как могла, помогала мне во всем. Соперничество к этому времени уже сошло на нет, вернее, Ли поняла, что выше уже не прыгнуть, потому что первая леди одна, не знаю, перестала ли она мне завидовать, но могла примчаться по первому зову, часами говорить по телефону, если мне нужно было выплакаться, ездила со мной не только в Нью-Йорк или Европу, но и в Индию и Пакистан.

Ли моя вторая половинка. И если говорят, что своей элегантностью я во многом обязана сестре, пусть так и будет. Она красивей, изящней, аристократичней, и у нее тоже нелегкая судьба.

В последние годы мы не дружим, но до того дружили всю жизнь.

Появляясь в Белом доме, она словно освещала его особым светом элегантности. Мне это нравилось. Вместе с Ли мы ездили в Пакистан и Индию, вместе очаровывали в Маракеше короля Хусейна… Именно мой статус первой леди, вернее, президентство Джека помогло аннулировать церковный брак Ли с Майклом, чтобы она могла обвенчаться со Стасом.

Это оказалось совсем непросто, но мы добились своего. Получив согласие папы римского, хохотали, как девчонки:

– Хорошо быть родственницей президента Соединенных Штатов, даже развод можно получить!

Но даже Ли в ту минуту не догадывалась, как плохо мне лично.

Мама научила нас скрывать свои чувства от других. Нужно быть доброжелательной, приветливой и спокойной, что бы ни случилось. Никого не интересуют твои страдания, держи их при себе.

Это сыграло со мной злую шутку. Нет, я не жалею, что не рассказывала всем подряд о своих обидах, но в результате даже друзья считали меня легкомысленной, удивляясь, как можно все время улыбаться и не замечать очевидного.

Считалось, что я умею не видеть того, что не хочу видеть, не слышать того, что мои уши не желают слышать.

Нет, я все видела и слышала, но всегда делала вид, что лично меня неприятности не касаются.

Главными неприятностями, конечно, были измены Джека. Он даже не влюблялся, он просто изменял без смысла, без такта, не замечая, что оскорбляет, делает посмешищем не только меня. Думаю, что, пойди Джек на второй срок президентства, нас ждал бы вал подробностей о его сексуальных интрижках. Соперники не упустили бы такой возможности облить грязью Кеннеди.

А поводов Джек сам дал столько, что хоть публикуй многотомное издание.

От подробностей сексуальной жизни Джека нас спасла, как ни ужасно, его гибель. Долгие годы у тех, кто может многое рассказать, просто рука не поднимается написать правду об американском герое. Но постепенно одна за другой все же публикуются «сенсации», которые вовсе не были сенсациями для окружения президента Кеннеди в Белом доме.

Все окружение Джека знало, что Джек бабник.

Я много лет пыталась внушить детям, что это не так, но теперь они выросли и уже узнали все сами. Теперь неважно, к тому же, едва ли я разрешу опубликовать то, что написано. А с самой собой хотя бы через много лет можно быть откровенной…

Бабник Джек

То, о чем намерена написать, я скрывала много лет. Скрывала от окружающих, от своих детей, хотя при жизни Джека слухи ползли во все стороны, а после его смерти немедленно стали появляться самые разные откровения тех, кто пользовался его вниманием.

Пытаясь защитить своих детей, сохранить у них светлую память об отце, я внушала и внушала Каролине и Джону, что мы с их отцом очень любили друг друга, что все домыслы действительно только домыслы, люди просто пытаются таким образом поправить свои финансовые дела.