Жалость унижает ментов и бандитов

– Странно. Но пока не было. Все молчат.

– Может еще не очухались?

– Сейчас узнаем свежие новости...

Смердов переставил телефонный аппарат ближе, набрал номер.

– Слушаю...
– На проводе был дежурный по МУРу.

– 33-ье беспокоит. Смердов. Привет. Что срочное по городу? У меня проблема со связью...
– Подполковник держался уверенно.
– Спокойно? Понял...

Смердов положил трубку.

– Считай, ничего не произошло.

Ориентировку о выстреле во время встречи делегатов никто не дал.

– Как же получилось?

– Ты же знаешь наших...

Смердов налил себе коньяка. Подвинул бутылку Голицыну.

" А ведь все могло сложиться и по иному... А теперь можно сделать и новый заход..."

Смердов выпил, отрезал ломтик лимона:

– Как будем с Субанеевым?

– Попробуем еще раз. Заменить некем. Разве тобой...

Голицын наполнил рюмку, подождал.

Он всегда медлил перед тем, как выпить первую рюмку.

Смердов подождал, несколько секунд потарабанил пальцами по столу.

– А если он откажется?

– Придется мочить. Другого не придумаешь.

Голицын выпил и снова помедлил. Сразу не бросался закусывать.

– Что с "ческой збройовкой"?
– Смердов рад был перевести разговор.

– Бросил в Москва-реку.

Появились Субанеев с Волоком. Коньяк пустили по кругу.

Постепенно перешли к делу. Голицын обрисовал положение.

После сегодняшнего вокзальные менты могли насторожиться и даже предпринять

какие-то меры предосторожности. Но повышенной их активности должно было хватить ненадолго.

– Для этого нужны дополнительные силы. А откуда они возьмут? Нынешние расписаны по местам дислокации. К тому же они не дали ориентировку...

– Ну, с этим ясно. Спускают на тормозах...
– Волок налил всем.

Смердов поддержал:

– Там дюжина- полторы активных розыскников. Не более. Их использывают на более главном направлении - встречи, потом проводы делегатов. Казарменное положение... Я постараюсь узнать.

Голицын поднял рюмку.

– Я думаю, стоит рискнуть снова. Как?

Волок заметил беспечно:

– Не против.

– Виталий?

– "Ческа збройовка", - Субанеев был счастлив, что все обошлось. Модель 27. Ее выпускали 50 лет назад! Во время немецкой окккупации. Можно прдставить, сколько раз из нее палили. Спусковой механизм абсолютно разношен...

– Да-а...

Волок да и Голицын со Смердовым могли рассказать больше про этот экземпляр "Чески збройовки", но промолчали.

Прошлое пистолета Субанеева не касалось.

"Меньше знаешь - дольше живешь... Это еще древние знали.Царь Соломон или еще кто-то"

– Я эту "ческу збройовку" в жизни не возьму в руки...
– Субанеев замотал головой. Накачанные плечи его под пиджаком напряглись.

– Тебе никто и не даст...

Все засмеялись.

С тем и пришло облегчение.

– О! Да тут у меня мальчишник...

Люська возникла в дверях - стандартный эталон соблазнительный женской плоти, всем существом ответно отзывающейся на призывный гон самца вздымающейся грудью, поднятым лобком, ямочками под полными коленками.

– Какие мальчики...

К ее приходу успели обо всем договориться.

Дамский угодник - Виталька Субанеев сразу обо всем забыл, оживился, вскочил. Подвинул Джабаровой кресло...

Но Смердов не дал ему развернуться. Отослал Люську в зал:

– С кем там стриптизерша. И вообще, вся банда...

– Хороша девка, - Субанеев проводил ее откровенным взглядом.

Голицын утешил:

– Что наши годы?! Еще посидим с топ-моделями. Где-нибудь в Праге или на Солнечном Берегу...

Виталька вспомнил:

– На этой неделе у нас большая охота. Не забыли? Все первые персоны

соберутся. А еще иностранцы...

– Джабаровский квартирант!
– напомнил Смердов.

– Будет под моим крылом...

Приятели ушли.

Навстречу им на лестнице встретилась Джабарова, она уже возвращалась.

– До свиданья, мальчики...

Смердов уже ждал ее.

– Все в порядке?

– Пока тихо. Но звери и есть звери...

– Иди сюда.

Он привлек Люську к себе. Взгляды, которые братва бросала на Джабарову, его разожгли.

– Ты сегодня - особенная. Валишь наповал.

До вечернего наплыва посетителей оставалось время. В здании было тихо. На тротуаре под окнами цокали чьи-то быстрые каблучки...

Люська слабо воспротивилась.

– Может не надо...

– Люся!..

Администраторша не теряла головы - сунула в руку ему ключ.

– Запри!

Когда Смердов обернулся, люськина юбка, аккуратно сложенная уже лежала на спинке кресла...

Глава пятая.

"АЛЕНЬКИЙ ЦВЕТОЧЕК"

Ксения объявилась по телефону с хорошей вестью.

– По-моему я нашла свидетелей-кавказцев. Мусу и Эдика...
– Звонок помощницы раздался неожиданно:

Игумнов только и сказал:

– Молодец.

– Мои приятели тусуются в кафе. Хозяин - тоже кавказец. Сергей Джабаров. Все сходится! Кафе недалеко от Арбата.

– А что Муса и Эдик?

– Я пока их не видела.

– Сам Джабаров в отъезде. Тут полно кавказцев...

– Ты звонишь из кафе?

– Из автомата во дворе. Можешь подъехать? Минут через тридцать я выйду снова. Это - "Аленький цветочек". Вот адрес...

– Еду...
– Игумнов бросил трубку, крикнул Качану.
– Бакланов не уехал?

– В дежурке.

Это было кстати.

– Задержи его. Ты куда сейчас?

Качан шел в автоматическую камеру хранения.

Теперь он проводил там большую часть времени. Причина была чисто личная. Его роман с новой дежурной по автокамере был в самом разгаре.

– Выемка вещей...

Старший опер не стал вдаваться в подробности.

Игумнов махнул рукой.

– Справимся вдвоем. Насчет эксперта помнишь?