Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

— Я ничего не буду говорить без нормальной адвокатской защиты, — высокомерно заявил «интеллигент».

— Вы наверное не понимаете всю тяжесть своего положения, — начал Аксенов. — Вас задержали с оружием в руках, в чужой квартире, да еще и при оказании сопротивления. Вам ни один адвокат не поможет, только сотрудничество с нами позволит уменьшить срок отбывания вами наказания. Но выйти на свободу помимо посещения тюрьмы или каторги вам уже не светит!

Интеллигент на этот спич внутренне лишь слегка напрягся, но не испугался, чем взбесил меня еще больше.

— Вы за что младенца убили? — не выдержал я и вмешался в допрос.

Аксенов недоуменно посмотрел на меня, а вот мужчина напрягся еще больше.

— Не понимаю,

о чем вы.

— Все ты, сученыш, понимаешь, — прошипел я и даже привстал со своего места. — И меня ты сразу узнал. Это ведь я тебя брал. И мертвое тельце я тоже своими глазами видел! Свернули шейку ребеночку, чтобы вас криком не выдал, а что толку? Вы твари совсем берегов не видите?!!

Савченко настороженно глянул на Льва Николаевича — стоит ли меня останавливать, а то ведь кинусь на задержанного. А пристав лишь рот от удивления и неверия открыл. Внутри интеллигента после моей речи впервые за время допроса возник страх. Он отодвинулся от меня подальше, уткнувшись спиной в стоящего за ним рядового, который тут же положил ему руку на плечо и крепко сжал. Чтобы тот дальше не дергался.

— Григорий Мстиславович, о чем вы? — преодолел свое удивление Аксенов. — Это вы его задерживали? Что там было?

— Он и его подельник к соседям вломились. Мужа стукнули по голове, остальную семью пытались запереть в комнате, а грудничку просто шею свернули, чтобы не орал. При них еще чемодан нашли с бумагами и деньгами, — ответил я приставу и тут же повернулся обратно к интеллигенту. — Думаешь, мы вскрыть тот чемодан не смогли? В то же мгновение открыли! Там на вас и всех, кого ты покрываешь, столько компромата, что простой каторгой не отделаетесь! Надо будет — пройдете полное дознание с применением ментальной магии! Ты мне только одно скажи — пошто ребенка замучили, гады?!!!

— Я ничего вам не скажу, — смертельно побледнев, выдавил из себя интеллигент. — Только с представителем адвокатской защиты.

— Лев Николаевич, оставьте нас, пожалуйста, — обернулся я к приставу.

— Вы же понимаете, что я не имею права, — в сомнении протянул полицейский с брезгливостью и отвращением посмотрев на задержанного.

— Всю ответственность беру на себя, — отрезал я.

Тот показательно кряхтя встал, обошел меня и вышел за дверь, махнув двум конвоирам следовать за ним.

— Нет! Не оставляйте меня с ним! — увидев такое поведение полицейских, подкинулся с табурета интеллигент и попытался выскочить вслед за уходящими полицейскими.

Но те споро закрыли ее прямо перед его носом. Мужчина с ужасом на лице обернулся в мою сторону и прижался спиной к двери.

— В-вы... не имеете... п-права, — проблеял он, со страхом смотря на мои наливающиеся магией пальцы.

— А кто об этом узнает? — издевательски хмыкнул я. — За все нужно отвечать. Тем более за смерть невинного младенца.

— Это не я! — взвизгнул интеллигент. — Это все Петр! Это он убил! Я никогда не убиваю, только угрожаю! Да, могу в горячке пальнуть, но просто так — ни разу! Это он!!

— Ага, — ухмыльнулся я, чувствуя внутри, как разливается по телу холодная ярость, прочищая мозги и заставляя действовать. Эта же ярость помогла взять свое бешенство в руки и теперь я не стремился убить мужчину, а лишь пугал его, чтобы узнать побольше информации. — А он на тебя пальцем покажет. Знаем, проходили.

— Но это правда он! Я не вру! Вы же можете проверить, для этого вы здесь!! Вы ведь из жандармерии? Это видно по вашему поведению, — зачастил интеллигент. — Да и пальцы вы уж очень характерно складывали, когда мне вопросы задавали. Так проверьте! Я не вру! Это Петр, не я!!!

— Зато ты его не остановил! Принял как должное!

— Да разве же его остановишь? Он же от крови чумной становится! Зверь, а не напарник! Он и мне также легко голову открутит, встань я на его пути!

— Хочешь, чтобы я тебе поверил? — зло ощерился я. Собранная на пальцах магия помимо воли сформировалась

в шарик воды, который я бездумно катал по ладони. Интеллигент смотрел то на него, то на мое лицо, пытаясь найти там хоть каплю сочувствия, а я продолжал давить на него. — Хочешь, чтобы остальные вернулись и спасли тебя от меня? — тот судорожно закивал головой. — Может, еще и хочешь тогда во всем покаяться? А то зачем людей зря тревожить? Все равно ты им ничего не скажешь без адвоката...

— Скажу! — перебил меня интеллигент. — Как на духу все выложу! Только не убивайте!

— А кто сказал, что я тебя убивать буду? — с деланным удивлением поднял я брови. — Не-е-ет, паря. Я тебя просто на куски буду ломтями резать. Чтобы прочувствовал, какого это — при родителях ребенку шею сворачивать. Что они сами в тот момент ощущали. На своей шкуре прочувствовал!

— ПОМОГИТЕ!!!! — не выдержал интеллигент.

От его истошного крика дверь распахнулась, и внутрь вломился Савченко, тут же оттеснив мужчину к стене и встав между нами.

— Он готов все рассказать, — сказал я забежавшему следом Аксенову. — Причем без утайки и даже честно. Правда? — покосился я на интеллигента.

Тот усиленно закивал, соглашаясь.

— А с этим Петром, я потом сам беседу проведу, — многообещающе посмотрев на задержанного, добавил я.

Полицейские молча покосились на штаны интеллигента, которые стремительно темнели в паху. Не удержался тот, обоссался от страха.

В итоге в ходе дальнейшего допроса выяснилось, что нам попалась относительно крупная рыба. Семен Вениаминович, как звали интеллигента, был хранителем «общака» и заодно связным между разрозненными боевыми ячейками социал-революционеров. В жандармерии у него был свой контакт — такой же как я «полевой агент». Семен Вениаминович когда-то лично вышел на молодого только выпустившегося курсанта и подстроил их встречу. Через него он сливал нашему управлению предателей партии и мелкую сошку, в обмен получая информацию об облавах и новых тайных циркулярах и предписаниях, что выдавали нам, когда ЭСеРы проводили очередное свое громкое дело. Но в этот раз из-за срочности и спешки его контакт в жандармерии был слишком занят и не успел предупредить мужчину. А ведь благодаря сотрудничеству с Семеном тот успел дослужиться аж до капитана и медленно, но уверенно шел к посту дежурного офицера в штабе.

С его подельником так не вышло. Тот оказался не робкого десятка и когда узнал, что Семен «раскололся», попытался накинуться на конвоиров. Не удалось. Те вовремя среагировали на его бросок и умело скрутили руки, после чего вернули обратно в камеру. Но нас он не так уж и сильно интересовал, так как был больше «кулаками» при Семене и другой функции не выполнял.

Вернулся домой я к четырем утра, а на следующей день мне снова пришлось идти в околоток. На этот раз для более вдумчивого допроса тех, кто остался после вчерашнего «отсева». И вот это было уже «медленно и печально». Оставшиеся задержанные понимали, что ничего хорошего их дальше не ждет, и брыкались как могли. Кто-то пытался банально отмолчаться. Иные требовали себе особых условий, да побольше, вплоть до обещания выпустить их на свободу и снять все обвинения, если они пойдут на сотрудничество. Были такие, кто как Петр кидался на конвоиров и даже старался вывести нас из себя, чтобы мы его забили до смерти. И длилось это все воскресенье, продолжившись в понедельник.

Лишь во вторник мне дали в управление отмашку, что я могу вернуться к своим старым обязанностям, а с задержанными будут разбираться уже на Таганке, да в менее известных изоляторах и тюрьмах, куда определили арестованных.

В институте студенты встретили меня чуть ли не тыкая пальцами.

— Смотри, это же про нашего наставника в газете писали! — шли шепотки.

— Ага, и как он на губернаторском балу оказался? Туда кого попало не пустили бы.

— Да он любовник Воронцовой, вы что, не знаете? — слышался пренебрежительный ответ.

Поделиться с друзьями: