Жаркое лето в Берлине
Шрифт:
— В этом ее прямая обязанность.
— Но это же смешно! Если нам что-нибудь понадобится, я прекрасно обойдусь и без ее помощи.
— У нас это не принято. Притом, у Шарлотты это вошло в привычку. Она служит у нас сорок лет.
— Придется, стало быть, ужинать в ресторане. Не могу допустить, чтобы пожилая женщина, которая годится мне в бабушки, не спала до полуночи, ожидая нас.
— Считаю спор бесполезным, — вспыхнув, сухо сказала Берта.
— Мы по-разному смотрим на вещи. Я вас прошу об одном: не разлагайте, пожалуйста, девушек подобными рассуждениями. Слуги у нас и так уже достаточно развращены
— Это ваш дом.
— Вернее, дом моего отца. И еще попрошу вас, не становитесь, пожалуйста, на равную ногу с прислугой.
— На равную ногу? Что это значит?
— Вы обращаетесь с прислугой, как будто между вами нет различия.
— По-моему, кроме языка, различия между нами нет. И для меня это единственная возможность практиковаться в немецком языке.
— У вас в Австралии странные взгляды на вещи.
— Взгляды в духе нашей страны.
— Вы испортили наших горничных. После вашего приезда Эльза и Грета потребовали повышения жалованья.
— Вполне естественно. Ведь им приходится обслуживать еще нас троих. Мы охотно заплатим им за себя.
— Это было бы оскорбительно для нас. Вопрос не в деньгах, а в принципе. Две приходящие девушки уже и без того получают двести пятьдесят марок в месяц, не считая питания.
— При здешних ценах это жалованье не так уж велико.
— Доведись вам управлять таким домом, как наш, вы поняли бы наши трудности и отнеслись бы к нам более внимательно.
— К счастью, мне никогда не придется управлять таким домом. А сейчас я вас прошу об одном: облегчите работу горничных, и пусть Шарлотта не засиживается по ночам в ожидании нас. Если я буду вам нужна сегодня, скажите, я с удовольствием помогу. И это все, что вы хотели мне сказать?
— Нет, не все! Полковник Кэри прогостит у нас несколько дней. Для Энн не будет места за столом. Я дала указание Шарлотте покормить ее в детской.
— Энн не захочет. Она привыкла сидеть за столом с нами. Неужели не найдется для нее лишнего стула? Посадите ее между нами. Я думаю, Стивен не будет возражать. Ведь за столом может разместиться целая дюжина гостей!
— Дело не в том, будет или нет возражать Штефан, и не в размерах стола. Сажать детей с взрослыми у нас не принято. Ганс до двенадцати лет не обедал с нами. А когда мы были детьми, нас еще и в более позднем возрасте кормили отдельно.
— Дорогая Берта, все это отошло в область предания. С тех пор обычаи изменились.
— Только не в доме моего отца. — Берта отвернулась и тем самым как бы положила конец разговору.
Но Джой не сдавалась.
— Энн еще слишком мала, она не может есть без присмотра. Распорядитесь, пожалуйста, пусть ей подадут обед на полчаса раньше, чтобы я могла побыть с ней.
— При ней будет горничная.
— Мне не хотелось бы передоверять воспитание моего ребенка прислуге.
— Воспитание! — Берта высокомерно рассмеялась. — Моя дорогая Джой, хотела бы я знать, какое же, по-вашему, воспитание вы дали Анне? Мы считаем ее самой невоспитанной девочкой.
— Ну, это не так! По-нашему, для шестилетнего ребенка Энн достаточно воспитанна. Луэлла Дейборн говорит, что она не видела девочки, которая в возрасте Энн держалась бы так хорошо.
— Не смешите, ради бога! Впрочем, делаю скидку: дети в Америке, видимо, воспитываются,
как маленькие дикари. Такого непослушного ребенка, как Анна, в нашем доме еще не бывало.— Вы несправедливы! Ваш дом еще не мерило.
— Что вы сказали?
— А то, что дети, выросшие в этом доме, забиты до такой степени, что в будущем им грозит полная утрата личности.
— На каком основании вы это говорите?
— На примере вашего сына хотя бы. За столом он вообще не смеет рта раскрыть.
— За него говорит Анна.
— Мы считаем, пусть лучше ребенок не знает стеснений, чем будет настолько забит родителями, что слово вымолвить боится. Потребовались годы, чтобы Стивен стал нормальным человеком и научился говорить, что думает.
— Придерживаюсь мнения отца в вопросе воспитания детей и внуков, а не мнения англосаксов, известных своей недисциплинированностью. Поведение английских и американских войск в нашей стране ужасно! Будем надеяться, что ваш сын получит иное воспитание, если вы сумеете родить сына.
— О, сейчас я довольна своими дочерьми. Благодарю вас!
— А Штефан доволен? Я слышала его разговор с отцом. Они оба очень разочарованы, что вы не подарили ему наследника.
Какое-то мгновение Джой не могла вымолвить ни слова из-за душившего ее гнева.
Воспользовавшись минутным замешательством, Берта продолжала:
— Родить сыновей — честолюбивое желание всякой немки.
— Но я не немка.
— Вы немка по мужу.
— Нет! Стивен стал австралийским гражданином.
— Ax! — Лицо Берты выразило презрение к подобным мелочам. — Раз уж мы затронули эту тему, прошу вас, прекратите ваши споры с отцом. Вы его волнуете.
Джой недоверчиво посмотрела на нее.
— Я спорю? Скажите, пожалуйста, когда я с ним; спорила ?
— Не далее, как вчера вечером.
— Вчера вечером? — Джой была озадачена. — О чем же шел спор?
— О том, еврей или не еврей этот ваш ужасный профессор.
— Какой же это спор? Я просто сказала ему правду.
— Ради бога, не вздумайте опять начать сначала. Когда отец волнуется, у него расстраивается пищеварение, а мне неприятно переводить такие вещи.
— Для меня можете не переводить. Перевести может Стивен, Ганс или кто-нибудь еще. Ганс хорошо говорит по-английски.
Берта восприняла это как укол и краска залила ее шею.
— Не обязательно переводить слово в слово.
— Не обязательно. Я не испытываю трудностей, разговаривая без посторонней помощи с девушками, шоферами и продавщицами.
— Возможно. Но это ведь нельзя назвать общением с людьми в полном смысле этого слова. Чтобы вращаться в нашем обществе, вам нужно заниматься немецким языком. Вы говорите по-немецки так же плохо, как наша бывшая служанка, девушка из Голландии, работавшая у нас во время войны.
— Думаю, что она, как и я, находясь в Германии временно, не особенно беспокоилась о чистоте своей немецкой речи.
Берта пропустила мимо ушей эту реплику.
— Не пойму, почему бы вам не усовершенствовать ваши познания в немецком языке. В ваши годы и с вашими способностями заняться языком не поздно. Я была примерно в вашем возрасте, когда по окончании войны должна была изучать английский.
— Обстоятельства были другие.
— А именно?
— Побежденные всегда стараются угодить победителю.