Жатва душ. Несущий свет

— Включай фары, — посоветовал я. — Никто сейчас за нами не погонится.

Свет выстрелил вперед, но видимость стремилась к нулю, и было видно только пять метров дороги впереди и мелькающие столбы. Мы проехали минут десять, когда свет выхватил из темноты толстый серый столб, на котором крепился указатель.

— Вот он! — Ругнувшись, Сергеич ударил по тормозам, сдал назад, побродил под проливным дождем. Еще сдал назад, побродил в поисках съезда.

— Что он хочет? — спросил Эдрик. Я объяснил, и парнишка крикнул: — Сэр Гейч! Это дальше. Там, мы приехали там! Триста метров!

Я перевел, и Сергеич показал Эдрику большой палец. Парнишка аж воспрянул духом. Видимо, ему жизненно необходимо быть нужным… Хотя сам-то я в его годы разве не таким же был? Уже и не вспомнить, столько воды утекло.

Дорога действительно была — узкая однополоска, вместо асфальта — бетонная крошка, сквозь которую проросла высоченная трава, и казалось, что здесь никто не ездит. Сергеич свернул. Вот только проехали мы метров пятьдесят от силы, и путь нам преградило поваленное дерево.

— Поезд дальше не идет! — объявил Сергеич. — Че делать будем?

— Далеко дотудова? — спросил Макс и добавил жалобно: — Может, пешком дойдем?

Пока Сергеич вспоминал дорогу, я то же самое спросил у Эдрика.

— Километр где-то! — ответил парнишка.

Я донес информацию до общественности и распорядился:

— Берем самое необходимое, держимся друг за друга, чтобы не унесло, и уходим. Надеюсь, к утру непогода утихнет, мы вернемся, распилим дерево, пригоним БТС, заберем пожитки и начнем окапываться.

Сергеич долго метался, выбирая самое нужное, в итоге мы взяли только еду, воду, оружие и бензопилу, с которой Сергеич отказался расставаться. Кроша я, как обычно, посадил за пазуху. Чтобы не упасть, приходилось сбиваться в кучку, сцепившись локтями, а потом снова продолжать движение.

Видимость была нулевой, потому мы сначала услышали грохот железа и только потом чуть ли не уперлись в гремящие ворота, пролезли в дыру в заборе из бетонных плит. Так же держась за руки, побежали к светлому силуэту здания. Сергеич вскрыл дверь, и мы ввалились в темное помещение.

Клацнула щеколда, изолируя нас от враждебного мира. Я достал котенка из-за пазухи и посадил на плечо, вытащил налобный фонарь из промокшего рюкзака, включил его и медленно повел головой, высвечивая какие-то шкафы, похожие на электрические автоматы. Никаких зомби, на улице беснуется ураган, а мы наконец в безопасности, относительно целы и невредимы.

— Тут должен быть диспетчерский пункт и диван, — предположил Сергеич. — Не на полу же спать!

Он повесил свой фонарь на тумблер, сразу же разделся догола и принялся выжимать одежду.

— Тропики-уепики, ненавижу! Не сохнет ни хрена, плесень, вырастает, как пшеница. Домой хочу!

Макс сел на пол по-турецки и задумчиво протянул:

— Домой… Раньше был смысл какой-никакой: квартиру, там, купить, тачку. Отдохнуть где-то, работать, чтобы жить красиво. А сейчас не сдох — уже счастье. Вот зачем это все? Какой смысл у этой Жатвы? Ты, Ден, чистильщик — какой в тебе смысл? А в нас, претендентах? Что будет потом? Не просто так же все, а?

Вспомнилась информация о третьей волне Жатвы, что была в оповещении. Это что еще такое? Определенно, смысл был, была какая-то извращенная логика. Если бы жнецы хотя бы дали подсказку, появилась бы цель, а так болтаемся, как говно в проруби, придумываем себе ориентиры. Вот только мои были прежними. Ваня и Светка — мои маячки в сгущающейся тьме. Потерянные, но снова обретенные.

— Может, это просто такое галактическое реалити-шоу? — продолжал страдать Макс. — Чего ради жнецы эти все это затеяли? Ну могли бы всех грохнуть — грохнули бы! А он же зачем-то уровни все эти сделали, чистильщиков, претендентов… Зачем?

— Да че в этом всем смысл искать? — Сергеич с остервенением выжимал штаны. — Сдохнуть нам не дают? Мы должны охотиться на зомбарей? Да ради бога, буду я охотиться, главное, чтоб жрать что было… Эта… Диспетчерскую найти надо, а потом и обсохнем, и отоспимся. Вот тебе и цель.

— Когда началась Жатва, в диспетчерской должны были дежурить люди, — говорил я, поглядывая по сторонам. — Они, скорее всего, обратились и где-то тут прячутся.

Все сразу замедлились и стали меньше шуметь. И тут в темноте на фоне завывания ветра раздался цокот, а потом будто ветерок пробежал. И вместе с ним пробежали по телу мурашки. Сегодня я упокоил море бездушных, да каких, а все равно стремно! Здесь же наверняка низкоуровневые, а поди ж ты! Враг, скрывающийся в темноте, в сотни раз страшнее, потому что невидим, и воображение дорисовывает детали.

И опять звон, словно кто-то ведро уронил.

— Тш-ш-ш! — Макс остановился и завертел головой. — Слышали?

Все замерли. Казалось, что здание кишит бездушными, гремит, тарахтит, вздыхает и охает, стонет и завывает.

— Ветер, плюньте вы, — сказал Сергеич, но не было в его голосе уверенности.

Вспомнился самый страшный на мой взгляд фильм — «Чужие». Я смотрел его в девять лет, а потом спать неделю не мог. Там отряд космических морпехов точно так же бродил в темноте, в любую минуту ожидая нападения.

— Их тут немного, и они слабые, — уговаривал я сам себя. — Нам на один зуб. Дверь, помните, закрытой была. А других входов нет, окна же зарешечены? Сергеич, зарешечены же ведь?

— Да… А вообще, хрен их знает.

Убежище больше не казалось безопасным, ведь теперь никто не знал, как легко сюда проникнуть снаружи. Память оживляла тот самый фильм, кошмар моего детства, и казалось, что мы сейчас в логове, напичканном яйцами чужих, откуда в любой момент могут вылупиться лицехваты и отложить личинку в легкие. А у нас и оружия-то нет. Бензопила заглохла, «Втыкатель» щелкун перекусил пополам, и теперь он короткий. Но использовать его, в принципе, можно. Плюс верный и безотказный тесак «Клык Рыси».

Единственное, что было рациональным в этом моем страхе — предположение, что зомби набились сюда, спасаясь от урагана. Страшен не сам ветер, а предметы, которые он носит, они могут убить. На улице бездушных нет, следовательно, они где-то прячутся. Вполне возможно, что здесь. Укрытий на острове не так уж много.

— Сергеич, если на нас нападут, отбивайся бензопилой, — распорядился я и начал выстраивать стратегию. — Макс, держи копье. Я остаюсь с тесаком и буду танчить, поскольку у меня регенерация повышена.

— Танковать, — поправил меня Макс.

— А мне? — с обидой в голосе спросил Эдрик, услышав от меня перевод.

— Прости, пацан, ты самый слабый, а оружия не хватает. Теперь ищем диспетчерскую или какое-то небольшое помещение, запираемся там. Сергеич, где она тут может быть?

Я понимал, что вопрос риторический. Если даже электрик тут бывал, то нечасто, а как вспомнишь маршрут, когда не видно ни черта?

— Туда! — скомандовал электрик, и мы пошли за ним, ступая на цыпочках.