Жатва душ. Остров мертвых

— А… — Макс смолк, подергал бороду. — Вы же это… не бросите меня? Поклянитесь!

— Ох ты ж боже мой! — Сергеич упер руки в боки. — Вон, вся жрачка остается, все припасы. Думаешь, бросим их?

— Послушай, Макс. — Я сел на пол, чтобы быть с ним вровень. — Мы ведь команда, так? Своих не бросаем! Уверен, что ты не бросил бы нас! Вот и мы тебя не бросим!

— Поклянитесь… — жалобно попросил он.

Вот черт. Клясться я не любил, но тут особый случай, парню и так непросто, а мы его еще оставляем в неизвестности и полной беспомощности. С такой ногой ему даже с лестницы не спуститься, не то что выбраться из маяка через иллюминатор.

— Макс, клянусь, что сделаю все, что от меня зависит.

— Не ссы, малой, вернемся! — деланно беспечно добавил Сергеич и щелкнул ногтем по золотому зубу. — Не бросим, зуб даю!

Макс выдохнул облегченно, будто для него слова что-то значили. А ведь правда — значили ли они в принципе хоть что-то? Мир рухнул вместе со своими законами и устоями, обязательствами и клятвами. Но мы-то, разумные и одушевленные люди, остались — и держимся за слова и за то, что делает нас людьми.

— А прорвемся ли вдвоем? — задумчиво произнес Сергеич, глядя на небо, где ветер разгонял обрывки туч. — Я на Макса батон крошу, а он реально помогал! Если все зомби стали, как те два теннисиста, нам кабзда!

— Мы не будем нарываться, — сказал я. — Тем более бездушные усиливаются, и справляться с ними становится все сложнее… Минутку…

Я кое-что вспомнил, полез в свой пакет с едой. Достал оттуда сверток, развернул его, демонстрируя коллекцию кухонных ножей, и сказал:

— Вообще из головы вылетело, что их прихватил. Попробую сделать из них что-то более убойное, чем то, что у нас есть. Система жнецов как-то это все просчитывает и… Короче, увидишь, Сергеич.

— Мое копье Ден сделал, — напомнил Макс с лежанки.

— Так у тебя ножницы наконечником, а тут ножи! — обрадовался Сергеич, глазки его заблестели. Он ткнул рукой в направлении леса. — А древко сделаем бамбуковое. Смотрите, сколько там этого добра!

— А у ножей какой урон? — поинтересовался Макс.

— Как это? — не понял Сергеич.

Я взял мачете, повертел в руке и начал ему объяснять:

— Значит, так. Интерфейс жнецов показывает мне, сколько урона наносит оружие. Ради примера, моя бита за удар отнимает четыре-шесть единиц. Копье Макса наносит три-шесть единиц урона.

— А у зомбяков здоровья сколько? — задал резонный вопрос электрик.

— Черт его знает. Я вижу только в процентах от их общей «активности». Когда возьму первый уровень, тогда, наверное, и откроется в абсолютных значениях.

— Ну, тогда пока можно примерно рассчитать, — еле слышно, из последних сил пролепетал Макс, но тема его интересовала, и он продолжил развивать мысль: — Кароч, если Ден убивает своей битой зомбяков-нулевок за три-четыре удара, значит, здоровья у них — минимум двенадцать очков. Как максимум — двадцать четыре.

— Тут, наверное, еще от силы удара зависит, — заметил Сергеич. — Ну сами посудите, если Тайсон долбанет или, не в обиду, ты, Макс.

— А сколько у тебя силы, Ден? — спросил парень.

— Шут его знает. Не могу посмотреть, опять-таки нужно уровень взять. Возьму — поймем. — Про таланты я распинаться не стал. — В общем, суть в чем. У вот этого мачете убойная сила шесть-восемь. Но есть недостаток: из-за короткой рукояти нужно сближаться с целью, и велика вероятность, что зомби тебя схватит, а это может плохо кончиться. Выход: сделать полуметровую деревянную рукоять.

Положив мачете, я поднял топорик для рубки мяса.

— Убойная сила: четыре-восемь… Не знаю даже, что из него можно сделать, рукоять-то железная и толстая.

— Чё сделать… Ничо. Деревья рубить, — сказал Сергеич, потянулся к острому длинному ножу. — Гля, а это прям копье реальное. Ну, если на древко посадить. А древко топориком срубим.

— Обмотать бы еще хорошо… — задумался я. — Чтобы наверняка.

— Так это! Тут внизу же веревка была, из нее можно добыть шнур для обмотки. А то скотчем приматывать — это детский сад, штаны на лямках. Тока костер надо, без него рукоять не снять, она на эпоксидке.

— Костер… развести не проблема, лишь бы внимание бездушных не привлечь.

Я перевел взгляд на Макса, наблюдавшего за нами молча, и обнаружил неприятное:

Максим Николаевич Тертышный, 23 года

Претендент 1-го уровня: 76 %.

«Активность», то есть здоровье парня, снижалась! Причем стремительно, потому надо было спешить, пока процессы не стали необратимыми. Говорить Максу, чтобы еще больше вводить в панику, было глупо.

Вместо этого я засобирался — взял воду, одну рацию, веревку и мачете, после чего велел Сергеичу:

— Бери нож, побольше который, пригодится.

— А вилы? — спросил он, поднимаясь. — Или кирку?

— Смотри, с чем тебе удобнее драться, и решай сам, не маленький! Мы пошли! — Я передал парню рацию. — А ты, Макс, держись и будь на связи.

— Удачи, мужики! — проговорил он, вцепившись в рацию, как тонущий в соломинку.

В его глазах я прочел страх, но и надежда в них тоже была.

Глава 22. Трепещите, гады бездушные!

— У наф руки в натуре будут фаняты, — невнятно бормотал спускающийся надо мной по лестнице Сергеич. В руке он держал вилы, а в зубах сжимал пакет с отвертками и прочим инструментом, который может пригодиться, из-за чего одновременно и картавил, и шепелявил. — Чо, так и потафимфя, как барыги на бафар?

— Нет, конечно, — ответил я. — Если оружие получится бестолковое, возле маяка его и припрячем. И наоборот.

С битой своей я не расстался. На данный момент она была самым эффективным и, что важнее, испытанным оружием.

Сергеич сразу полез в иллюминатор, а я спустился вниз — поискать сухой бумаги для костра, ветоши и, если повезет, деревяшек. Нашел пожелтевшую от времени газету и полпачки салфеток. Также распихал по карманам ссохшийся невнятный мусор, которого тут было в избытке, и обломки фанеры. В краю, где круглый год лето, высокая влажность и все цветет, топливо для костра лишним не бывает.

Когда я высунулся из окна-иллюминатора, Сергеич жался к маяку с вилами наизготовку и выжидал зомби, но поблизости никого из них не было — видимо, разбрелись за ночь по округе. Пакет с инструментами и ножами лежал у ног электрика.