Жатва душ. Остров мертвых

— Сергеич, вот щас ты реально неправ.

Посмотрев на его рану — она выглядела ужасно, — электрик поморщился:

— Ты мне недавно расписывал, какой крутой стал. Я, можно сказать, дал тебе шанс доказать это, ответить за базар.

— Гнилой ты мужик, Миша, — сказал я.

— От гнилого слышу! — взъярился Сергеич. — На хер вы, щеглы, мне не вперлись, сам справлюсь!

— А ведь это идея, — прищурился я. — Без твоей подсказки я и не подумал бы оставить живого человека на верную смерть. Спасибо. Теперь понимаю, что мне не нужна проблема.

— Правильно, пусть валит, — неожиданно отреагировал Макс. — Пусть другим проблемы создает, падла.

Горбачев открыл было рот, чтобы возразить, но встретился со мной взглядом и поперхнулся словами. Да и искренняя злоба обычно бесконфликтного парня его, похоже, поразила до глубины души.

— Сдается мне, расходятся наши дорожки, — холодно проговорил я, тогда как внутри клокотала, рвалась наружу ненависть.

— Кароч, это… — выдавил Сергеич. — Гадом буду…

— Что?

— Виноват, бес попутал, мужики. Звиняйте. Моча в бошку ударила, зависть к вам обоим. Я в этих ваших играх не шарю, но кое-что уразумел. У вас обоих, парней, вы уж не обижайтесь, совсем небоевых, с этим вашим тырфейсом не просто дух боевой появился. Сильнее вы стали. Максимка вон вообще весь выздоровел… ну, до этих двоих. — Он кивнул на трупы теннисистов. — Простите? Гадом буду, если подведу. — Он протянул мне руку. — Простите? Вместе?

Ненависть внутри меня будто бы сдохла, разложилась, превратившись в брезгливость. Проигнорировав его ладонь, я посмотрел на Макса, прочел в его взгляде растерянность и единственное желание: «Реши за меня». Похоже, он совершенно не умеет таить злость. Другой на его месте десять раз отыгрался бы, отомстил за ранение, этот же только глазами хлопает.

— Ден, ну его на хрен, — наконец выдал он.

— Повторяю, живи дальше один. — Я посмотрел на Макса. — Ты как? Со мной или…

— С тобой. Только сам видишь, братан, хреновый из меня помощник. Скорее обуза.

— Фигня вопрос, главное, вместе держаться. Идем.

Макс кивнул, потом обратился к Сергеичу:

— Насчет Дена ты тоже неправ. Так уж вышло, что он ловчее оказался, так это нам, считай, повезло! Сидели бы щас взаперти — ты с гуру этим шизанутым, а я в каморке… Да и не знаем мы точно, как именно вышло. Короче, зря ты так. — И добавил с сожалением: — Я думал, ты мужик. А ты… — Он сплюнул электрику под ноги.

Мы развернулись, взяли свои вещи и потопали прочь. Я чуть придерживал Макса, пока он опирался на мое плечо.

Сергеич, не ожидав такого поворота сюжета, оторопел, а потом до нас донеслись его приближающиеся шаги. Ага, страшно стало одному оставаться. Будь я Максом, сказал бы, что у него взыграло очко.

— Эй, погодьте! — крикнул он, но ни я, ни Макс не обернулись. — Мужики! Эй! Я это… Бес попутал!

Некоторое время он молча топал за нами. Наконец, не выдержал, обогнал и раскинул руки, преграждая дорогу. Я остановился в метре от места, где оставил Кроша, поискал котенка взглядом, не нашел. Видимо, спрятался мой питомец, напугал его бой.

Сергеич отвел взгляд, сморщил скошенный лоб, пожевал губами и поник, как собака, которая ложится кверху лапами, признавая главенство вожака.

— Не повторится! Не бросайте! — В его глазах уже не было прежней жесткости и хитринки, лишь мольба, в голосе прорезались панические нотки. — Не бросайте. Виноват. Отработаю!

Демонстративно его не замечая, я шагнул туда, где оставил Кроша, сел на корточки и позвал котенка. Донесся шорох, возня, утробный мяв, и из кустов выкатился взъерошенный серый клубок, кинулся мне в ноги, полез по джинсам. Я его перехватил и посадил на плечо.

Следом из зарослей вылезла спортивного вида женщина в купальнике; повязанный вокруг талии пляжный платок разорвался, сбился назад и напоминал желтый хвост. Слава богу, мадам была нулевого уровня.

Доказывая свою полезность, Сергеич с воплем бросился ее крошить и забил довольно резво. Вернувшись к нам, вытер кровь с лица, поднял голову, вперился мне в переносицу, зачастил:

— Не бросайте! Не бросайте, мужики! Я вам пригожусь!

— Кароч, — чуть ли не прорычал я, имитируя его тон, — еще одна выходка — и на хер с пляжа. Понял меня? В глаза смотреть!

— Понял, понял! Зуб даю, чтоб мне под землю провалится, если…

— До первого косяка, — предупредил я, не дослушав пустые, как мне казалось, клятвы.

— До первого, — поддакнул Макс. — Не то…

Что будет, он не уточнял, но всем стало понятно и без этого.

Сергеич за самолично упокоенную бездушную женщину в купальнике ничего очевидного не получил, но, видимо, система что-то зачла. Правда, уровень электрика не изменился. А вот я за двух бездушных второго уровня получил по четыре универсальных кредита.

Похоже, застрять на нулевом было не такой уж плохой идеей… до тех пор, пока получается справляться с зомби.

— Макс, стой на месте, — распорядился я. — Сделаем тебе перевязку, чтобы рана не нагноилась.

— Это я умею! — залебезил Сергеич и поднял оставленную мной аптечку. — Все будет тип-топ! В лучшем виде, тассказать! На своих двоих дойдешь… — Электрик глянул в рану и позеленел, скукожился.

Видимо, все-таки испытал вину за содеянное. Точнее, не содеянное. Забрав у него аптечку, я обработал руки, разрезал скотч по кругу и подумал о том, как же нам не хватает медика, который бы иссек омертвевшее, а здоровое оставил и срастил.

Пообещав себе, что вернусь к ране на привале, я сделал перевязку, и мы направились к повороту на маяк. Крош топтался на плече и мурлыкал в ухо, терся о щеку. Маленький символ мирной и сытой эпохи, ушедшей навсегда.

Глава 19. Бабу тебе надо!

Наконец мы добрались до перекрестка, свернули налево и по узкой тропинке с потрескавшимся асфальтом, заваленной ветками и гнилыми листьями, точно не предназначенной для отдыхающих, направились на север, к белому маяку на пригорке. Котенок свернулся воротничком вокруг моей шеи и уснул. Макс сперва шел, опираясь на мое плечо, но Сергеич услужливо предложил ему вилы в качестве костыля.

— На член похоже, — Макс кивнул на маяк и прыснул, но шутку не поддержали, и он ее развил: — Ну и набалдашник вон какой!

Я криво ухмыльнулся — не столько юмор оценил, сколько порадовался, что парень не зацикливается на ранах. Сергеич же посмотрел на него пристально, покачал головой и цыкнул зубом:

— Бабу тебе надо, Максимка! Желательно пофигуристее, чтобы было за что подержаться.

— Сергеич, а ты там был? — поинтересовался тот, пропустив реплику мимо ушей. — Он вообще рабочий? — Парень толкнул вилами валяющийся под ногами кокосовый орех. — Похоже, тут пару месяцев никто не ходил.