Жатва (сборник)

– Потому что мы стали самой крупной свивкой местной Паутинки всего за четыре месяца, – с гордостью ответил Стефан и принялся объяснять, понемногу оживляясь, – нам удалось правильно подобрать темы, близкие большинству пользователей Паутинки. А еще мы разработали системы эмоциональных вспышек для правильной подачи этих тем – понимаете, немного сантиментов здесь, капелька пафоса тут. Доля иронии, толика заигрывания с аудиторией… Словом, – сбиваясь на цитирование презентации «Наши достижения», затараторил Стефан, – теперь у наших проектов суммарно три миллиона подписчиков, и это мы еще не запустили мультиязычные версии! Наша прибыль по лайкам превысила показатели конкурирующих свивок уже в первые месяцы работы. В то же время количество дизлайков по всему спектру тематик ничтожно мало в процентном соотношении…

– Прибыль по лайкам, – повторил гость. Вид у него был восторженно-зачарованный.

Из какого же поднебесья прискакал этот темный конь? Неужели Отдел по рациональному использованию лайков? Стефан сглотнул.

А может быть, его подослали конкуренты? Хотя какие у них конкуренты – так, мелкие вредители из свивок про бумажные книги и шахматы. Откуда у этих гиков солидные засланцы в дорогущих костюмах?

Стефан, немного рисуясь, распахнул ячеистую дверь, и гость с любопытством уставился на огромный зал. Разноцветье отсеков: оранжевый, зеленый, серебряный, синий, красный. Все гудело, щелкало, хохотало и шутливо переругивалось. Улей рабочих пчелок, добросовестно увязших в Паутинке.

Через тонированные сетчатые окна лился неяркий солнечный свет. Увлажнитель-освежитель воздуха трудолюбиво источал запах лайма с мятой. Упоминание о лайме с мятой среди лета собирало для корпоративного аккаунта до восьмидесяти лайков за десять минут.

– Сто двенадцать постоянных сотрудников, – непринужденно ввернул Стефан. – И несть числа внештатникам. Правда, в основном работают по удалёнке, здесь обычно собирается не более пятидесяти человек одновременно.

– По удалёнке, – повторил гость, словно пробуя слово на вкус.

Нет, совершенно ясно, мужик – не тот, кем прикидывается. И его, кажется, совершенно не заботит, понимает это Стефан или нет. Словно он знает, что Стефан никуда не денется.

Кто он такой? И как он боссу голову задурил, а? Босс-то был уверен, что придет человек из дружественной развивающейся свивки, и всем будет хорошо: парнишке наука, Стефану и его свивке – лайки. А что получается?

И посоветоваться не с кем. Попробуй, побеспокой босса до полудня – вмиг узнаешь, как накрывается дизлайком премия в квартал.

– Итак, – кисло продолжал Стефан, – три потребности современного человека, которые мы определили: служение гуманистическим идеалам – раз, эстетическое удовлетворение – два, а третье – извечная человеческая…

– Мечта о космосе?

– Что? – Стефан даже не понял, что его удивило больше: откровенный идиотизм вопроса или беспокойство в голосе гостя. – При чем тут космос? Космические проекты не набирали достаточно лайков, вы не помните? Освоение космоса – это долго, утомительно, плюс высокий порог вхождения в тему. Современный человек живет быстро, потребляет информацию мгновенно, ему нужны понятные ёмкие образы, яркие эмоции… которые закрывают его ключевые потребности, разумеется. Последний космический проект заморожен в две тысячи двадцать первом, вы же знаете. Да, третья потребность человека – это смех.

– Простите?

– Смех. Юмор. Что-нибудь смешное, понимаете?

Гость почесал нос, словно проверяя, как он уживается с запахом мяты и лайма.

– Да. Понимаю. Мне показалось, вы сказали «секс», а не «смех».

– Секс! – фыркнул Стефан. – На этот рынок не пробиться. Итак, с какой секции желаете начать?

С одной стороны – ему хотелось, чтобы подозрительный тип увидел как можно меньше. С другой – Стефана распирала гордость за работу свивки, и он не мог не хвастать перед заинтересованным слушателем.

Да и приказ сверху, опять же!

– Оттуда, – гость кивнул в серебряную часть зала, где бледный паренек в спортивном костюме что-то серьезно декламировал перед равнодушным глазом веб-камеры.

– Секция эстетики, – Стефан приглашающе махнул рукой. – Ячейка наслаждения поэзией.

Они подошли ближе, послушали.

Толпой угрюмою и скоро позабытойНад миром мы пройдем без шума и следа,Не бросивши векам ни мысли плодовитой,Ни гением начатого труда.И прах наш, с строгостью судьи и гражданина,Потомок оскорбит презрительным стихом,Насмешкой горькою обманутого сынаНад промотавшимся отцом.

– Стабильно собирает до шестидесяти лайков в час за каждую декламацию, – шепнул гостю Стефан, – голос хриплый, взор горящий – девушкам нравится!

– А стихи для юношей читают отроковицы? – не то пошутил, не то всерьез спросил гость.

Стефан не знал, кто такие отроковицы, поэтому на миг завис.

– Нет, молодых людей поэзия не привлекает. Для них работает уголок военной техники и студия обзора гаджетов. А вот там у нас ячейка ретро-танцев, а это – уголок чтения классиков для престарелой аудитории, а вот здесь по вечерам работает эстрадная группа.

Они описали полукруг и оказались на границе серебряной и зеленой зон. Прямо на разделительной дорожке сидел мужичок, совершенно чужеродный: маленький, морщинистый, в клетчатой рубахе и вытянутых трениках из прошлой эпохи. Перед мужичком стояли в ряд чистенькие пластиковые вазоны со срезанными цветами: ромашки, пионы, тюльпаны. Мужичок смотрел сквозь суету свивки и тихо улыбался чему-то.

– А это кто? – вполголоса спросил гость.

– Да так, приблудился, – Стефан небрежно повел плечом под шелковой тканью пиджака. – Приблудился и прижился. Наши ребята покупают девушкам букеты, пользователям это нравится, лайки сыплются, обсуждения начинаются: кто, с кем…

В зеленой секции мониторы стояли амфитеатром: самый большой – на трибуне, остальные – ярусами вокруг него. У одного из мониторов возился длинноволосый паренек, больше никого поблизости не было.

– Зеленая – секция гуманизма. Кто у нас сегодня герой дня, ну-ка?

На самом большом мониторе – фото безрукой чернокожей девочки. У неё очаровательная мордашка, яркая маечка и белозубая улыбка. Девочка лепит культями что-то из теста – пельмени? По фото бежит сияющая надпись: «Я готов поставить тебе миллион лайков, милая деточка!»

Стефану показалось, что гость сейчас захлопает в ладоши. Но не оттого, что ему нравится эта девочка или свивка.

К длинноволосому парню, который возился с монитором, подошла невысокая девица. На ней была короткая черная майка и длинная юбка, волочащаяся по полу. Парень и девушка заговорили о чем-то, поглядывая на большой монитор.

– …сама бы поставила ей лайк, – донеслось до Стефана и гостя, – такая лапушка!

– Так ставь.

– Я в раздумьях. И так все время лайкаю мальчика с лейкемией и пенсионерку…