Жатва

– Чем больше препятствий – тем больше шансов укрыться, конечно. Но на открытом пространстве источники радиума можно засечь издалека. Вижу, это новость для тебя. Обидно, если проколешься на подобной мелочи.

– Тебе-то что?

– Не доверяешь мне, – понимающе кивнул он. – Что ж, было бы глупо надеяться на другое. Но я не враг тебе.

– Неужели? Ты сам сказал, что здесь за тем же, что и все остальные Жнецы.

– Всё куда сложнее. Я работаю на Дом Мэй, а у него на этом турнире особый статус. Это первая в истории Жатва, в которой участвует кто-то, помимо двух Великих Домов.

– И чем вы отличаетесь от других высокородных сволочей?

Харул хрипло рассмеялся – кажется, мой вопрос его искренне развеселил.

– Я что, похож на высокородного?

Похож он был скорее на бомжа, но вслух я этого, конечно, говорить не стал. Но все же, надо признать, постепенно мой лёд в отношении него начинал таять. С тех пор, как завертелась вся эта история, я успел столкнуться с очень разными людьми. И не совсем людьми. И этот, по крайней мере, пытался быть честным со мной.

Надо постараться использовать это, чтобы расспросить его об арранах. Жаль только, что времени на это не так-то много. Долго разговаривать со странным Жнецом я точно не собирался. Сейчас в окрестностях пилона остался всего один гракх, и это удобный случай, чтобы подобраться к нему поближе…

Вот, кстати, насчет этого и можно расспросить. А заодно и выяснить, нет ли у нас общих целей.

– Ты знаешь, как вскрыть пилон? – спросил я в лоб. – Тот, что во дворе?

– Открыть? Пожалуй, да. Но для начала нужно установить контроль над ним.

– И ты сможешь это сделать?

Он окинул меня внимательным, изучающим взглядом, и его странные глаза блеснули в лунном свете, совсем как у кошки.

– Вот, значит, чего ты хочешь? Вытащить тех, кто в пилоне? Зачем?

– Так ты сможешь это сделать или нет? – настойчиво повторил я. – Или мне попробовать самому?

– Не советую. У пилонов мощная защитная система. Как раз на случай, если попадется агрессивно настроенная местная фауна.

– Но ты Жнец. А Жнеца она не тронет. Я знаю правила.

– Похвально. Тогда ты должен знать и остальное. Сейчас пилон под контролем Дома Гракх. Стоит Жнецу из конкурирующего Дома попытаться перехватить контроль – об этом будут знать все гракхи в округе, и ринутся его защищать. И что мы им противопоставим, ха?

Вместо ответа я мог бы просто поднять руки, показывая золоченые наручи с радиумным оружием. Но удержался. Это выглядело бы глупо и самонадеянно. Да, в схватках один на один я вполне могу противостоять Жнецу. Но если их будет несколько – то далеко не факт, что меня спасут даже мои фокусы с нырянием на изнанку.

– А если вскрыть его раньше, чем они придут?

Харул снова прищурился, внимательно разглядывая меня.

– У тебя там кто-то внутри, так? Кто-то из близких?

Я промолчал. Хотя мой ответ ему, похоже, и не требовался.

– Хорошо. Я дам тебе честный расклад. У Дома Мэй всего шестеро Жнецов, причем амальгама есть только у одного из них. Мы слабы по сравнению со Жнецами Великих Домов. Мало того – и ортосы, и гракхи ненавидят нас даже больше, чем друг друга. Поэтому, стоит кому-то из нас попробовать захватить пилон – на нас набросятся с удвоенным рвением. Высокородные не могут позволить нам заполучить даже один.

– Почему?

– Потому что участие третьей стороны в турнире Жатвы – это прецедент. Великие Дома постараются, чтобы он стал первым и единственным. Для начала – наверняка постараются выследить и убить всех, кто выступил за Дом Мэй. Уверен, что у всех Жнецов есть приказ на этот счёт.

– И на что вы тогда надеетесь?

– На удачу. На хитрость. А теперь – возможно, и на помощь местных.

– Зачем местным помогать вам? Не всё ли равно, у кого в итоге быть рабами?

– Вообще-то не всё равно, – с изрядной долей удивления ответил Харул. – Ктому же, Дом Мэй не держит рабов. Он… Можно сказать, что он представляет интересы потомков гелотов, вытащенных на Аксис из других миров.

«Ама, это правда? Дай короткую справку о Доме Мэй».

«Независимый Дом Мэй признан Великим Домом Ординаторов двенадцать лет назад. Основатель – Акамант Мэй по прозвищу Обрубок. По неофициальным данным – бастард одного из главных родов Великого Дома Ортос, рожденный от домашней рабыни. Вырос в окрестностях анклава Хамунд, там же сейчас располагается его главная резиденция. Численность подданных Дома Мэй плохо поддается оценке».

– Дом, основанный потомками рабов? И как высокородные терпят это?

– С трудом, – снова хрипло рассмеялся Харул. – Но, думаю, восстание Руфа Одноглазого их многому научило. Да и более мелких бунтов за последние полвека было достаточно. Когда на одного высокородного приходится по десятку рабов, а то и больше – поневоле начинаешь смягчать законы. В конце концов, мы все зависим друг от друга.

– Допустим. Но чего ваш Дом хочет добиться на турнире?

– Если бы мы сумели удержать хотя бы один пилон – это уже была бы огромная победа.

– И что бы вы сделали с теми людьми, кто находятся в пирамиде?

– Они попали бы под защиту Дома Мэй. И пополнили бы его ряды. Если бы захотели, конечно.

– А у них был бы выбор?

– Выбор есть всегда. Свободная жизнь на Аксисе тяжела. Нужно много работать даже просто для того, чтобы добыть себе пропитание. Многим куда милее судьба домашнего раба где-нибудь под куполом. Или даже шлюхи в публичном доме. Всегда накормлен, напоен. И хозяин всегда знает, чем тебя занять.

Я задумался. Во мраке безысходности, окружавшем меня с того момента, как я очнулся в операционной, кажется, замаячил далекий огонёк. Слова Харула пробуждали надежду на то, что в этом новом мире тоже можно будет обустроиться. Да, будет тяжело, но живут же они здесь как-то. Наш город, попавший в Пасть – далеко не первый и не последний…

– Если я соглашусь помочь Дому Мэй… Каков будет наш план?

– Чтобы захватить контроль над пилоном, требуется время, и довольно длительное. Чем больше Жнецов участвуют в захвате – тем быстрее он проходит. Поэтому желательно собрать все имеющиеся у нас силы.

– И где остальные Жнецы Мэй?

– Жнецов забрасывают в разные части долины, в случайном порядке. Так что я пока не знаю, где находятся мои… коллеги. Связи у нас тоже нет, поскольку нет амальгамы. Но перед выброской мы условились встретиться возле самой высокой скалы или здания, которое отыщем в долине.