Жажда любви
Шрифт:
— Если твои отели обанкротятся, ты всегда найдешь себе работу в кинематографе…
— Я актерствую вовсе не так уж хорошо! На Натали я больше не сержусь, но Жан-Клода готова закопать в землю живьем!
— Как раз это я и имел в виду, — сказал Марк, смеясь. — Ты великолепная актриса. Мэр решил, что Жан-Клод твой лучший друг.
Катринка снова улыбнулась и заметила, что мэр и его сопровождающие двигаются по направлению к двери.
— Думаю, мне надо попрощаться с ними. Спасибо тебе, милый. Ты мне очень помог сегодня.
— Передай им мои извинения, ладно? — Марк поцеловал
Катринка вспомнила, каким взволнованным он приехал.
— У тебя какие-нибудь проблемы?
— Нет, ничего. Кто-то скупает мои акции, и я хотел бы знать, кто это делает… Кэри ведет расследование, пока меня нет. Ему пришло на ум, что это могут быть Гитти.
— А как насчет вечеринки?
— Я дам тебе знать, — он двинулся к выходу, но кто-то задержал его. Обернувшись, Марк увидел темноволосую женщину, с которой он сегодня перекинулся несколькими словами.
— Мне не хотелось уходить, не попрощавшись с вами, — сказала она.
— О?! Хорошо, спасибо, — сказал Марк, улыбаясь. Эта молодая женщина была очень хорошенькой. — Вы знакомы с моей женой? — спросил он, поворачиваясь к Катринке, которая не имела ни малейшего представления о том, кто эта женщина. «Странно, — думала Катринка, — все гости, за исключением Натали, были приглашены лично ею».
— Катринка ван Холлен. Моника…
— Бранд, — закончила женщина, заметив колебания Марка. Она смущенно улыбалась Катринке. — Мы с вашим мужем познакомились месяц назад на премьере оперы.
— Когда ты не пошла со мной… — объяснил Марк жене. Из-за Кристиана она решила тогда вернуться в Санкт-Мориц. — Каким-то образом миссис Бранд купила то же кресло, что и я…
— Мы пользовались услугами одного и того же кассира, — сказала Моника. — Мистер ван Холлен был очень любезен и во время антракта угостил меня вином.
Катринка не почувствовала укола ревности: в Марке она была уверена как ни в ком другом в мире.
— Вы живете в Лондоне? — спросила она.
— Иногда, — ответила Моника. — Я свободная журналистка. Я появляюсь там, где становится интересно.
— Здесь было интересно?
— Как сказать, — она посмотрела на Марка. — Я надеялась, что мистер ван Холлен позволит мне взять у него интервью.
— Я не даю интервью, — сказал Марк гораздо мягче, чем обычно, когда он давал такие ответы.
— Интервью имело бы такой успех!
Катринка засмеялась.
— Желаю вам удачи, — сказала она.
— Да, меня предупреждали, что это будет нелегко. Но я не сдаюсь так просто.
— Вы только потеряете время зря, — сказал Марк.
— Может быть, — улыбнулась Моника Бранд, — а может быть, и нет. До встречи!
— Милая девушка, — Марк откровенно любовался тем, с какой грациозностью Моника движется по направлению к двери.
— Гм, — произнесла Катринка. — Хотела бы я знать, каким образом ей удалось достать приглашение.
— Может быть, она дала взятку? — предположил Марк, неожиданно для себя попавший прямо в точку. Моника подкупила одного служащего, и он вытащил ей приглашение из Катринкиного стола. — Ты ведь знаешь, какие проныры эти журналисты. Все, я побежал! — он поцеловал Катринку и
двинулся вслед за Моникой к двери.ГЛАВА 16
— Хочешь чего-нибудь? Кофе? А чаю? Ничего? Ну ладно, а я, пожалуй, выпью еще вина. — Адам бросил взгляд на свою секретаршу Хедер, перед тем как снова повернулся к Томашу, протянул ему руку для приветствия и пригласил в офис. Схватив фотографии, которые Томаш только что принял из рук Хедер, Адам быстро просмотрел их.
— Прелестный ребенок, — сказал он, пытаясь скрыть раздражение, которое всегда испытывал при виде детей. Любезно улыбаясь, он сел в большое кожаное кресло около своего стола, на котором стояли только телефонный аппарат, подставка для карандашей и стопка бумаг. Обстановка в его кабинете отличалась от той, что обычно бывает на киностудиях. Киносценарии, книги, газеты, картотека контрактов, — все было аккуратно сложено.
— Спасибо, — сказал Томаш, взял фотографии и аккуратно положил их в карман пиджака.
— Новорожденный в твоем возрасте? — улыбнулся Адам. — Ты и для дедушки-то слишком стар.
— Никогда не поздно, — весело отозвался Томаш, помня, что он лет на пять младше Адама. Он поставил портфель к себе на колени и постарался расслабиться в огромном кожаном кресле. — Я считаю это замечательным преимуществом мужчины. Именно это мне больше всего и нравится.
— Это точно, — сказал Адам невесело. — Как ты собираешься ее назвать?
— Аленка, — ответил Томаш. — Так звали мою бабушку. — В детстве он находил взаимопонимание только с ней. Когда она умерла, ему было всего семь лет. Если бы не родители Катринки, которые жили по соседству, Томаш остался бы совсем без внимания.
— А как чувствует себя Лори?
— Ничего.
— А Мартин?
Томаш пожал плечами.
— До меня дошли слухи, что у него назначена встреча с Нилом Гудменом…
— М-да, — сказал Томаш. — Похоже, после колледжа он хочет работать на Уолл-стрит.
— Он мог прийти ко мне, если ему была нужна помощь…
— Спасибо. Ты и так уже сделал для него слишком много.
— Не больше Катринки, — произнес Адам, зная, что с его стороны нелепо так говорить. Он не желал благодарности за то, что спас жизнь Мартину, звонил высокопоставленным чиновникам в государственные учреждения, заботился о том, чтобы Мартина перевезли из Праги в Бостон на реактивном самолете Грэхема, платил за хирургическую операцию, которая могла быть сделана только в Штатах. Ему всегда нравился Мартин, и он думал, что мальчик привязался к нему и сможет свободно попросить о помощи, если она ему потребуется. Как он ошибся! Мартин обратился за поддержкой к Катринке и Марку.
— Если ты думаешь, что я знаю, что творится в голове моего сына, то ошибаешься. Откуда мне знать? Он мне ничего не рассказывает. Да и я привык ни о чем его не спрашивать. — Томаш нахмурился. — Зузка сказала, что он очень расстроен из-за Пиа.
— А что случилось с Пиа? Александра мне ничего не рассказывала о ней…
— Так ты ничего не знаешь? Мартин оказывается был влюблен в нее, а она встречается с Кристианом.
— С Кристианом Хеллером? Этим самовлюбленным волчонком?