Жажда любви

Томаш кивнул головой.

Открылась дверь, и мужчины замолчали. В кабинет вошла секретарша Адама. В руках она держала поднос, на котором стоял стаканчик со льдом, хрустальные бокалы и бутылка вина.

— Как проходит монтаж? — спросил Адам, стараясь не обращать внимания на молодую женщину, которая, конечно же, не сомневалась в своей привлекательности и своем сексуальном очаровании. На Хедер была надета максимально короткая и очень узкая юбка, почти не оставляющая простора для воображения. Адам моргнул и перевел взгляд на Томаша. — Вы укладываетесь в график?

— Конечно!

Адам вздохнул с облегчением. Он надеялся, что этот фильм выйдет раньше, чем «Смертоносная сила-II» и «Бэтмэн возвращается». Он ни секунды не сомневался, что они добьются успеха. Фильм «Обреченный на смерть» должен был встряхнуть итальянцев, все еще сомневающихся в необходимости покупки «Олимпик Пикчерз».

— Итак, какие у вас проблемы? — спросил Адам. — Я подумал, что ты не стал бы мне звонить, если бы все было в порядке. Не вызвал же ты меня только для того, чтобы сообщить, что у вас все в порядке.

— Конечно, — сказал Томаш, похлопывая по портфелю. На лице его играла какая-то нервная улыбка. — Я позвонил тебе и пригласил на ленч, чтобы показать вот это.

Он открыл портфель, достал сценарий и передал его Адаму.

— Этот сценарий написал клиент Лори. Она считает, что он просто великолепен. И я с ней согласен. Мы надеемся, что, прочитав его, ты присоединишься к нам.

Пытаясь задушить стон, Адам взял сценарий.

— А где рецензия?

Каждая студия пользовалась услугами рецензентов, прочитывающих сценарий и вкратце излагающих сюжет и свое мнение. Объем рецензии обычно укладывался в три машинописные странички.

— Меня интересует твое мнение, Адам. Я хочу знать, что ты думаешь обо всем этом.

— Что, это действительно стоящая вещь? — Грэхем посмотрел на титульный лист.

«Б. Д. Хоув». Это имя ничего не говорило Адаму.

— О таком фильме я мечтаю вот уже много лет.

Такого поворота разговора Адам опасался больше всего. Ему было хорошо известно, какие фильмы мечтает поставить Томаш. Деньги на них сделать было практически невозможно. «Какая разница, любят его фильмы критики или нет? — задыхался от злости Адам. — Он получает за них огромные деньги. Пора бы ему перестать мучить своими мечтами и меня и всех, с кем он работает!»

— Что это за Б. Д. Хоув? — через силу выдавил из себя Адам.

— Это молодая писательница. По-моему, больше она ничего не написала…

— Так это женщина?

— Бет Хоув, — сказал Томаш. — Я не знаю, зачем она прибавляет к имени букву «Д».

Самые худшие опасения Адама подтверждались. Сценарий, написанный женщиной! Только этого ему не хватало. Конечно, если Томаш снимет талантливый фильм, они, скорее всего, смогут вернуть потраченные на его производство деньги… возможно, даже будет прибыль, но такой фильм никогда не произведет эффекта разорвавшейся бомбы, который был сейчас так необходим Адаму.

— О чем это? — спросил он.

— Здесь всего сто двадцать страниц. Прочитай, Адам. Я дам тебе на это час. Даже полтора часа, чтобы ты не пропустил слишком много страниц…

— Я прочитаю каждую строчку, обещаю, сказал Адам, и рот его скривился в дурацкую гримасу, называвшуюся улыбкой. Адам надеялся, что таким образом ему наконец удастся отвязаться от навязчивых идей Томаша.

— Тогда я больше не буду отнимать у тебя время. Мне срочно надо вернуться в монтажную, там еще полно дел. — Томаш закрыл портфель, царапнув ногтем код, и встал.

— Как ты думаешь, когда будет готов «Бреющий полет»? спросил Адам, поднимаясь на ноги, чтобы проводить Томаша до двери. Это было рабочее название фильма, находящегося в производстве. Адам хотел знать, в каком состоянии находится картина, чтобы сделать о ней сообщение на встрече с итальянцами.

— Он будет готов через четыре недели, как только я вернусь из Канн. — Томаш увидел, что у Адама отвисла челюсть, и быстро пояснил: — Я немного устал, Адам, понимаешь. Я занимался одновременно несколькими фильмами и не вылезал из монтажной даже по ночам. Я почти не спал с тех пор, как вернулся из Канады.

— Да знаю, знаю. Я все знаю, Томаш, — сказал Адам, пытаясь придать голосу побольше мягкости. — О'кей. Договорились. Так и быть, поезжай в Канны…

— А этот уик-энд я планирую провести в Палм Бич у Гудменов.

Адам собрался было уже протестовать, но, подумав хорошенько, не стал этого делать. По лицу Томаша было видно, что он настроен решительно.

— М-да. Я все равно буду в Европе… Желаю тебе хорошо провести время.

Томаш кивнул.

— Небольшой отдых пойдет мне на пользу. Дай-ка мне лист бумаги. Кстати, над тем сценарием еще стоит поработать.

Адам засмеялся и протянул Томашу руку.

— Я дам о себе знать. Созвонимся, — он не уточнил, когда, но Томаш и не спрашивал об этом.

— Заходи как-нибудь ко мне на ужин, — сказал Томаш. — Посмотришь на ребенка. А завтра, в монтажной, обговорим все дела.

Адам закрыл за Томашем дверь, вернулся к столу и налил себе еще стаканчик вина. Усевшись в кресло, он снова взял в руки сценарий. «Б. Д. Хоув». Многообещающе.

В дверях появилась Хедер и передала боссу список телефонных звонков, которые тому предстояло сделать.

— Матушка тут как тут, — чертыхнулся Адам, набирая номер. Оказывается, Нина и Рассел только что вернулись из свадебного путешествия. Они провели медовый месяц у своих друзей на побережье неподалеку от бухты Бэл. Как показалось Адаму, его мать до сих пор была как-то по-девичьи счастлива. Не успел он положить трубку, как пришел факс от адвоката: рассмотрение в суде дела о морских круизах отложить не удалось. Процесс должен был начаться в течение ближайших тридцати дней, а у Адама до сих пор не было никаких гарантий его успешного завершения.

Чарльз Вулф тоже не сообщил ничего приятного. Обеспокоенный быстрыми переменами на бирже, Марк ван Холлен начал скупать акции «Ван Холлен Энтерпрайзис». Его примеру последовали многие другие, смекнув, что на этом можно здорово подзаработать. Цены на акции компании, таким образом, росли гораздо быстрее, чем можно было ожидать. Вулф спрашивал его совета, как быть в такой ситуации.

— Продолжай скупать, — решил Адам.

— Цены на бирже вышли за все допустимые пределы, мы тратим слишком большие деньги. Это сумасшествие, Адам.