Жажда/water

empty-line/>

– Я только хочу убедиться, что у тебя все в порядке, - какие жуткие слова.

– Все нормально.

– Докажи.

– Малфой…

– Тогда я пойду и приведу Поттера и Уизли. Может, им покажешься?
– На долю секунды ему стало стыдно за такой шантаж. В такое время. Но всего на долю секунды, потому что какая разница, насколько все плохо, - он все еще был Малфоем.

Гермиона молчала. Драко слышал за дверью ее прерывистое дыхание. И попытался понять. Зачем ему так надо увидеть ее? Он пришел. Он опоздал. И, может, это и к лучшему. А теперь просто спустись в зал, оставь ее. Притвориться - трудно, но не невозможно. Ну так сделай вид, что тебе все равно. Помнишь, что говорил избитой матери, привалившейся к двери?

И тогда… медленно, осторожно… дрожащие пальцы обхватили край двери прямо под рукой Драко. Он отпустил; сердце дико колотилось о ребра. Дверь постепенно открылась.

Драко отступил на шаг. Изумленно открыв рот.

Ее выражение лица. Вот что было хуже всего. Голова опущена, взгляд в пол, спутанные тусклые волосы свисают на лицо. Полузапекшаяся кровь на подбородке, размазана по мокрым щекам. Одна рука прижата к животу, другая обхватила плечо; кожа в жутковатых бледно-красных и фиолетовых пятнах. Грейнджер дрожала. Сильно. Ссадины на обоих локтях. Небольшой порез под подбородком. Драко едва дышал.

И ее платье. Они порвали его прямо посередине, до бедра. К которому он прижимался, прикасался губами, пальцами, все еще чувствовал вкус глубоко в горле. Большой, темный, нехороший синяк на внешней стороне ноги. Длинные, глубокие, рваные царапины на внутренней. Мелкие кровоподтеки вдоль багровых рубцов от острых наманикюренных ногтей.

Она была босиком. Туфли валялись в углу, один каблук отломан. Драко заметил покрасневшие, в синяках костяшки пальцев. Часть его, которая еще могла думать, отчаянно надеялась, что Грейнджер им врезала. Смогла дать сдачи, хоть чуть-чуть.

Драко видел еще один синяк, глубокий, почти синий, под грязной тканью платья. И подумал, что наверняка есть еще. Горящие под этим шелком. Может, на животе. Поэтому она так за него держится.

– Это выглядит… хуже, чем на самом деле, - запинаясь, проговорила Гермиона, наконец подняв голову и глядя ему в глаза. Без выражения. Драко попытался проглотить комок в горле.

– Грейнджер… - прохрипел он. Не зная. Совершенно обезумев. Увидел, что ее шатает, бросился вперед, взял за руки, там, где не было ссадин.
– Держись за меня.
– Она стиснула его пальцы, впиваясь ногтями. Подавила очередной всхлип.
– Давай, - его голос был еще глуше, зажатый между их телами.
– Пошли наверх. Приведем тебя в порядок.
– Но слова звучали, как чужие. Просто выскакивали. Губы шевелились, язык двигался, и Драко понятия не имел. Что говорить. Что делать.

Они подошли к двери туалета.

– Это действительно выглядит хуже, чем… - пробормотала Гермиона, оглядывая себя, отнимая у Драко руку, чтобы перехватить разорванное платье.

– Неважно, - тихо, без выражения сказал Драко.

– У меня легко появляются синяки.

– Все в порядке.

Ничего не было в порядке. Но и выбора не было. Слишком много сил уходило на то, чтобы игнорировать голос в голове, тот, что вопил, требуя убрать от нее руки. Тот, что приходилось затыкать каждый раз, когда он к ней прикасался. Смотрел на нее. Думал о ней. И сегодня этот голос был громче, чем когда-либо. Но не только это. Пожар внутри занимал почти все его внимание.

Озираясь в поисках случайных студентов, Драко обнял Грейнджер за талию, помог подняться по лестнице, пройти по извилистым мрачным коридорам. Они никого не встретили. И спасибо Мерлину. Потому именно сейчас им обоим только не хватало беспокоиться о ком-то еще. Все мысли Драко свелись к одной зудящей монотонной последовательности. Отвести ее в комнату. И потом разобраться с этим. Отвести ее в комнату. Разобраться с этим.

А потом заплатить.

Он пробормотал пароль даме на портрете, которая при виде Гермионы поперхнулась вином из бокала.

– Открывай свой гребаный портрет, - зарычал Драко, поддерживая совсем повисшую на нем Гермиону. Дверь распахнулась, и они шагнули в комнату. Он мысленно перевел дыхание. Потому что это было хоть что-то - добраться сюда незамеченными.

– Я могу подняться сама, - невнятно сказала Гермиона, слабо отталкивая Драко. Он удержал ее.
– Малфой?
– нахмурилась она.
– Пожалуйста. Я хочу пойти наверх одна.

– Но… - Драко замолчал. «Но» что? Просто скажи эти чертовы слова, вряд ли ситуация может стать еще безнадежнее.
– Я хочу вылечить тебя, Грейнджер.
– Он сглотнул.
– То есть… Мне надо вылечить тебя.

– У меня есть лечебные зелья в…

– Какие? Грейнджер, тебе нужно что-то посильнее того, что можно купить в Хогсмиде.

Гермиона уставилась на него. Она казалась совершенно разбитой.

Драко опустил голову и выдохнул:

– Слушай, я знаю кое-какие заклинания. Мать научила. Она лечила меня, иногда. Знаешь. После такого.

Гермиона нахмурилась.

– Что? Лечила тебя от...
– она не договорила, а потом у нее вытянулось лицо.
– Ох.

Драко отвел глаза.

– Я лучше…

– Твою мать, Грейнджер, - сдвинул брови и немного повысил голос. Гермиона вздрогнула, так что он тут же пожалел и пробормотал: - Просто позволь мне. А то завтра будет слишком много вопросов.
– Подумал, что надо добавить что-нибудь малфоевское. Эгоистичное.
– Неохота, чтобы Поттер завтра целый день угрожал и нудил про плохих мальчиков. Он решит, что я в этом замешан, а я без этого как-нибудь обойдусь.
– Запутался. Совсем запутался, потому что на самом деле хотел сказать… «Я убью их. Убью обеих за то, что они сделали».