Желанный поцелуй

– Только фрагменты воспоминаний, – сказала она, наливая себе кофе. – Мне было четыре года, когда мама умерла, но я помню, как она пела мне колыбельную и смеялась вместе с отцом. И еще хорошо запомнила, каким пустым стал вдруг наш дом после ее смерти. Отец очень старался восстановить ту добрую теплую и радостную атмосферу, какая была в доме раньше, но у него это плохо получалось. Он как-то признался мне, что так больше и не встретил женщину, которую мог бы любить как мою мать.

– Джоанна говорила, что он так и не устроил свою жизнь после этого, – добавил Джейсон.

– Да, свою страшную потерю он пытался заглушить разными способами. Отец всегда был неугомонным, в постоянном движении, – ответила Сандра. Только сейчас она задумалась над тем, что долги Джейкоба, которые он делал, играя в азартные игры, были причиной, заставлявшей его постоянно переезжать с места на место. – Я думаю, ему все стало безразлично после того, как умерла моя мать, но он сделал для дочери все, что смог. Он заботился обо мне, и я знала, что папа меня любит. А ты помнишь свою мать?

– Прекрасно помню. – Джейсон вскочил, прошел по комнате, открыл дверь, ведущую на террасу, и переступил порог. Стоя вполоборота, так чтобы видеть Сандру, он продолжил: – Мне было восемь лет, когда она сбежала из Виллберроу.

Сандра прикусила губу.

– Я понятия не имела… – пробормотала она.

Джейсон нервно передернул плечами.

– …Что она бросила моего отца? Я удивлен, что местные сплетни не дошли до тебя в деталях. Она вышла замуж за богатого американца и все еще с ним, насколько я знаю.

– Насколько ты знаешь? – переспросила Сандра, не понимая, что он имеет в виду.

– Я видел ее всего несколько раз после того, как она уехала отсюда.

Сандра в сочувственном порыве хотела было подойти к нему и даже поднялась, но остановилась у окна, рядом с балконной дверью. Она несмело спросила:

– Твой отец запретил тебе ездить к ней?

Джейсон пожал плечами.

– Она сама не хотела видеть меня, – ответил он холодно.

Какая женщина бросит своего ребенка?

– Я не знала, – повторила она снова.

– Вот так-то… Я рос настоящим маленьким дикарем, оставшись в этой глуши вместе с отцом.

Джейсон внезапно наклонился, подобрал теннисный мячик, быстро и аккуратно метнул его в ястреба, пролетавшего низко и собиравшегося напасть на утку, которая отчаянно пыталась отогнать утят от берега реки.

Мяч приземлился именно там, куда и метил Джейсон, – совсем близко от утки, и отскочил высоко вверх, отогнав ястреба. Хищник снова взмыл в воздух и полетел на другой берег.

– Неплохо! – зааплодировала Сандра, надеясь, что он не заметит фальшивых ноток в ее голосе.

Она стала истинным ценителем мужской красоты именно после того, как поработала с моделями, которым приходилось каждый день проводить долгие часы в тренажерном зале, накачивая мускулы и моделируя свое тело, пока они не достигали пика физического совершенства. А нога Джейсона, вероятно, никогда не переступала порога всех этих спортивных заведений. Он от природы был широкоплечий, узкобедрый, с длинными ногами. К тому же его тело приобрело совершенную форму из-за тяжелой работы на ферме в любую погоду. Ведь многое, особенно поначалу, ему приходилось делать собственными руками.

Сандра хотела его так сильно, что внутри у нее все разрывалось на части. Хотела этого мужчину, и только его!

За эти годы она встречала красивых мужчин, сексуальных мужчин, чарующих мужчин, богатых мужчин и даже опасно прекрасных и почти безупречных… Но ни один из них не вызывал в ней ничего, кроме обычного интереса. Хотя Сандре и казалось, что кое-кем из них она серьезно увлеклась, занятия любовью с ними всегда приносили ей чувство разочарования.

Но Джейсон – человек, частенько доводящий Сандру до бешенства своим ледяным спокойствием, безразличием и снобизмом, одним лишь своим взглядом заставлял ее сердце выпрыгивать из груди.

Когда он снова вошел в комнату, Сандра посмотрела на него широко раскрытыми глазами. Солнце золотило его загорелую кожу и темные волосы, смягчая сталь серых глаз и придавая им тот самый редкостный оттенок голубого пламени, который она так любила.

Дрожащими губами Сандра судорожно втянула воздух. Затем схватила чашку с кофе, но замерла, так и не отпив ни глоточка. Неужели ее душа была настолько пустой, что секс значил для нее больше, чем даже взаимная любовь и уважение.

Нет. Но почему тогда ее так тянуло к Джейсону, ведь ни в любви, ни в уважении с его стороны она совсем не была уверена.

– Я не могу не восхищаться ястребом, эта птица очень красива в полете. Но сей пернатый – большой любитель легкой добычи. Утят просто схватить, и, если бы никто не вмешался, ястреб так и поступил бы. А я все же пытаюсь сохранить баланс.

Джейсон посмотрел на нее снова. Его лицо, глубокий голос, каждое движение, даже то, как он носил одежду, – все это внешне создавало образ надежного человека, на которого можно положиться.

Наверное, я такая же, как и эти утята, подумала Сандра с отчаянием. И, выручая меня в сложной ситуации, он тоже чего-то там сохраняет, возможно, свое душевное равновесие. Она влюбилась в него в слишком раннем возрасте, и это чувство так глубоко и органично вошло в ее существо, что ни один мужчина никогда теперь не сможет сравниться с Джейсоном.

Ей стало очень горько. Нет, это так глупо! Хватит забивать себе голову всякой ерундой! То, что с ней происходило, – нормальная реакция на очень сексуального мужчину, которого она встретила в подростковом периоде, когда влюбчивость и впечатлительность затмевают все остальное. Каждая женщина хранит в душе первую любовь.

Все, что Сандра должна помнить, так это то, что однажды она уже надолго расставалась с ним, однако жизнь от этого не остановилась.

– Не нравится кофе? – спросил Джейсон.

Сандра моргнула.

– Что?

Он улыбнулся, но глаза оставались холодными.

– Ты держишь чашку на весу между ртом и столом с тех пор, как я вошел.

– Нет, кофе замечательный. – Она через силу сделала глоток, затем поставила чашку на стол и сказала задумчиво: – Надеюсь, им не понадобится много времени, чтобы очистить дорогу.

– Не беспокойся об этом.

– Тебе легко говорить! – произнесла она обиженно. – Хотя твой дом чудесен, я хочу вернуться к себе, в Кейпмайлз, и прошу тебя…