Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Железная маска Шлиссельбурга
Шрифт:

Суворов остановился, сделав долгую и мучительную паузу. Генералитет ее уловил моментально, лица стали мрачными. В эту тягостную минуту для всех минуту, слышалось только сопение. Каждый из собравшихся за большим столом генералов мог тревожиться за собственную судьбу. И все мысленно примеряли на себя будущее отношение освобожденного из узилища императора, который вряд ли будет милостив к тем людям, что столь долго содержали его в тюрьме.

— Это обширный заговор, нити которого идут в столицу и в другие города, уверен, что и в Москву. Смоленский полк вчера поднял мятеж, его командир Римский-Корсаков уже получил от Иоанна Антоновича чин бригадира, обласкан им сверх меры. Солдаты из других полков, работавшие на канале и тракте, вместе со своими офицерами присягнули на верность имп… бывшему венценосному узнику. Мне известно, что отправлены несколько

фурьеров с его манифестами, в разные города, объявляя нашу императрицу Екатерину Алексеевну низложенной с престола, призывая наше дворянство и народ более не подчиняться ее правлению, а также не исполнять распоряжения коллегий и Сената. Вот эти манифесты, господа — можете их прочитать сейчас и в том убедиться.

Суворов выложил на стол полдюжины листков, исписанных красивым писарским почерком:

— В Шлиссельбурге нет типографии, иначе бы Петербург был бы уже наводнен «прелестными письмами». Но оные со шрифтами есть в Новгороде и Москве, а там у Иоанна Антоновича в достатке найдется конфидентов, что будут готовы к немедленному выступлению, поддерживая его права на престол. А они, как вы все прекрасно понимаете, гораздо весомей, чем у нашей императрицы и цесаревича Павла.

По мере чтения манифеста, лица генералов бледнели — против большинства аргументов противопоставить было нечего. И главное — сам Иоанн Антонович от престола никогда не отрекался, монашеский постриг не принимал, а потому манифест Елизаветы Петровны абсолютно незаконен и его действие потому прекращается. Права Екатерины на трон основаны исключительно не на силе права, а на праве силы.

— Это все салтыковские задумки. Думаю, и церковники приложили к этой затее свои руки…

Реплика Глебова зависла в воздухе — настолько была очевидной истиной для собравшихся. Именно Салтыковым, большому и влиятельному роду, через царицу Прасковью, находившеюся в замужестве с Иоанном II Алексеевичем, сводным братом Петра Великого, было более всего выгодно возвращение бывшего императора на трон. И тогда их многочисленная фамилия может взять реальные рычаги власти.

И очень близка к этому!

Фельдмаршал Петр Семенович Салтыков, победитель короля Фридриха Прусского при Кунерсдорфе, сейчас командует Московской дивизией и является губернатором бывшей столицы первых русских царей — а москвичи хотят вернуть прежнее положения, постоянно вспоминая утраченное влияние. И на их стороне церковь, иерархи которой не могут смириться с проведенной весной секуляризацией, и, несомненно, большинство из них поддержат притязания Иоанна Антоновича на престол.

— Самое скверное, господа, что мятежники воодушевлены своими первыми победами! Светлейший князь Орлов, имея на руках приказ императрицы, поспешил из Риги — в последнюю минуту, как мне сказал граф Алексей Григорьевич, поступило важное сообщение, что готовиться освобождение нашего «безымянного узника». На двух галерах они отплыли из Петербурга с эскадроном конногвардейцев в Шлиссельбург, стремясь предотвратить мятеж. Не успели! Крепость была готова к бою, а моряки подняли мятеж. Полурота измайловцев изменила присяге и перешла на сторону Иоанна Антоновича, тоже самое, после потери трех десятков товарищей, сделали и конногвардейцы. Князь и его младший брат Федор были убиты, судя по заверениям, генерал-майор граф Алексей Григорьевич, раненный пулей в плечо, смог уплыть от стен крепости.

Василий Иванович остановился, сглотнул, но решительно заговорил, понимая, что известие станет для всех оглушающим, но умолчать его было нельзя. Хотя и понимал, что многие генералы, после его слов, могут начать подумывать об измене императрице.

— Я уверен, что в Кронштадте начался мятеж нашего флота — две посланных туда галеры и яхта не вернулись. И еще одно обстоятельство, для нас весьма тревожное и опасное, могущее привести к печальным последствиям. Сегодня в Шлиссельбургскую крепость прибыл фельдмаршал Миних и по приказанию Иоанна Антоновича принял над мятежниками командование! Его видел граф Алексей Григорьевич собственными глазами, и только что оттуда поступило донесение…

В комнате воцарилась мертвящая тишина — все прекрасно знали, кто такой Миних, на что он способен, и то, что крови фельдмаршал не боится — такая у него страшная репутация…

Глава 13

— Господа, да что тут говорить. Какой помешанный?! Император Иоанн Антонович удостоил нас беседы — мы говорили с ним больше четверти часа. Поверьте, он умнее любого из нас —

вы смогли бы выучить аглицкий язык, которого большинство из нас не знает, по паре книжек? А государь почти свободно, по крайней мере, весьма понятно, говорит на немецком и французском языке. На русском, правда, беседует весьма своеобразно, пишет с ошибками, буквы пропускает, как сами увидите. Но так и учился он речи в тюрьме, куда его с малолетства заключили!

Поручик князь Волконский заметно горячился, поглядывая на своих двух товарищей, которые пришли с ним в Измайловскую слободу, где на улицах, что именовали ротами, квартировали в деревянных домах гвардейцы третьего полка, сформированного императрицей Анной Иоанновной вместе с Конной гвардией в 1730 году.

И появились они не просто так!

Знаменитые «потешные» полки Петра I — лейб-гвардии Преображенский и Семеновский — пугали вошедшую на российский престол вдову курляндского герцога. Все дело в том, что ее отец Иоанн Алексеевич, как и старшие брат Федор и сестра Софья были, по выражению первого русского императора, из «проклятого семени Милославских». А вот сам Петр Алексеевич был рожден Натальей Кирилловной Нарышкиных — и так сошлось, что после смерти «тишайшего» царя Алексея Михайловича эти два клана сошлись в безжалостной борьбе. Иоанну умер очень рано, как и Федор, оставив трех дочерей — Петр любил брата, а потому племянниц не тронул, был к ним равнодушен и двух старших поскорее выдал замуж (младшая умерла совсем юной). А своих сводных сестер от Милославской Петр ненавидел — и в тюрьмах томил, и в монастырь насильно постригал, памятуя о нелегкой борьбе за престол с «сестрицей» царевной Софьей.

Екатерина и Анна Иоанновны пребывали за границей, и всем казалось, что больше эти женщины никогда не появятся в России. Вот только у истории свои планы. После неожиданной смерти от оспы в 1730 году императора Петра II, внука Петра I от казненного им сына царевича Алексея, возник острый династический кризис.

Кому занять освободившийся престол?!

Претендентов ровно четыре — по паре от каждого плана. Петр III Федорович, сын «дщери Петровой» Анны, умершей при родах младенец, его тетка Елизавета взбалмошна. Две сестрицы Иоанновны показались членам Верховного Тайного Совета предпочтительней, замужем ведь были, вдовицы. У старшей есть дочь Анна, но ее кандидатуру отвергли — нрав больно крутой. А вот среднюю Анну и выбрали императрицей, заставив подписать «кондиции» — условия, что превращали монархию из самодержавной в ограниченную. Дворянству игры в «парламентаризм» пришлись не по нраву — «верховников», князей Долгоруких и Голициных, царица Анна, после разрыва «кондиций», подвергла репрессиям, наказав род первых полностью.

Женщина была суровой, но умной — и пришла к выводу, что «потешным», что боготворили Петра Великого (то есть корня Нарышкинского), она сама может не понравиться, благо есть Елизавета, да в Голштинии внук подрастает. Мало ли что — но преображенцам и семеновцам нужен противовес. И сразу создала, как только вступила на престол, Измайловский полк, по имени сельца, что принадлежало роду Романовых. Офицерский состав набрали их остзейских немцев, которых «русские расклады» не волновали, нижних чинов надергали из разных полков, в основном однодворцев (беднейших дворян) из Малороссии, тем гарантировав их полную лояльность. Примерно так же укомплектовали и Конную гвардию.

«Потешные» полки постоянно враждовали между собой. Вопрос о первенстве даже между родными братьями всегда стоит остро. Но по отношению к «новоприбывшим» полкам гвардейцы Петра отнеслись резко отрицательно. Все правильно — ничто так не сближает интересы, как общий враг. Измайловцы и конногвардейцы платили им в ответ той же «монетой», хотя имели достаточно сложные отношения между собой — но тут вековые трения между кавалерией и пехотой, ничего не поделаешь — «каждый кулик свое болото хвалит».

Эта рознь отчетливо проявилась в дни переворота 1762 года. «Потешные» дружно выступили за Екатерину, а вот измайловцы заколебались. И присоединились к мятежу только из-за горячего участия капитана Рославлева и капитан-поручика Ласунского. Похожая картина оказалась и в Конной гвардии, где был всего один, но очень энергичный заговорщик, секунд-майор Хитрово. Поучавствовав в возведении на престол Екатерины, вся эта троица с удивлением обнаружила, что им место у власти не предусмотрено — Орловы близко не подпустили измайловцев и конногвардейца к трону. Оттого и организовали против них заговор, убить хотели Григория, чтобы не стала Екатерина Алексеевна «графиней Орловой».

Поделиться с друзьями: