Железная маска

— Да.

— И готовы поклясться?

Все неохотно поклялись.

— Теперь, — сказала Ивонна, — надо забрать золото и бумаги, оставленные нам монсеньором Людовиком.

Сборы заняли не больше минуты. Затем они бесшумно спустились в конюшню, где стояли их лошади. Момент благоприятствовал побегу: король и его свита располагались на отдых после сытного ужина. Секунду спустя четверо друзей были уже в седлах и пересекали двор, когда путь им преградил один из людей Росаржа, отправленный последним накормить лошадей.

Он схватил лошадь девушки за сбрую, но Ивонна выхватила шпагу и вонзила ее в грудь солдата. Издав предсмертный крик, несчастный упал.

— Вперед! — крикнула бесстрашная девушка и пришпорила своего скакуна.

Это и был тот шум, что заставил Росаржа выбежать из гостиницы и разрядить пистолет вслед быстро исчезающим в ночи всадникам. Он стрелял наугад, но пуля по нелепой случайности попала в цель: одна из лошадей упала вместе со своим седоком.

Выстрел майора ранил Ивонну; забыв о клятве, Фариболь спешился и бросился к ней, но девушка крикнула ему:

— Бегите! Помощь бесполезна… Лошадь придавила мне ногу… Спасайтесь же! Я приказываю вам как супруга монсеньора Людовика!

Скрепя сердце Фариболь повиновался. Одним прыжком он вновь оказался в седле и тут же вместе с остальными растворился в темноте.

В этот момент показался Росарж в сопровождении нескольких солдат с факелами. Он хотел было подойти к упавшей лошади, но вдруг увидел, что ему навстречу сверкнула сталь. Привыкший к любым превратностям судьбы майор всегда был настороже и сумел отскочить в сторону, но шпага Ивонны успела пронзить его левую руку.

— Черт побери! — вскричал взбешенный Росарж. — Взять этого бездельника! Клянусь, он дорого заплатит за мою рану!

Ивонну извлекли из-под упавшей лошади и крепко связали, но ее шпага задела при этом еще нескольких врагов.

Измученная неравной борьбой и сильно кровоточащей, хотя и легкой раной на голове, девушка потеряла сознание, и ее отнесли в гостиницу.

Первым делом Росарж приказал обшарить ее карманы, надеясь найти в них документы и печать, но поиски лишь убедили его в том, что все бумаги и сам символ королевской власти исчезли вместе со скрывшимися беглецами. Но обыск дал и другой результат: тот, кого он принял за ловкого фехтовальщика, оказался молодой женщиной. Это открытие так взбесило майора, что он хотел тут же задушить ее, но Людовик XIV, мнивший себя галантным кавалером и большим поклонником женского пола, остановил его, приказав хозяину гостиницы и его жене ухаживать за ней, пока она не придет в себя.

Росаржу пришлось не только смириться с полученной раной, но и с ужасным приступом delirium tremens, вызванным неумеренным пьянством и свалившим его на несколько дней в постель.

Глава XXIII БЕГЛЕЦЫ

На взмыленных, загнанных до полусмерти лошадях Онесимо, Фариболь и Мистуфлэ прискакали в Гренобль и сообщили монсеньору Людовику о том, что преследователи вот-вот явятся туда, поскольку всю дорогу буквально дышали им в затылок.

Монсеньор Людовик почти не слушал их, страшно расстроенный известием о судьбе своей супруги, которая скоро должна была стать матерью.

Он решительно отказался бежать со своими друзьями дальше, заявив, что останется и сам освободит Ивонну. Видя его непреклонность, Мистуфлэ задумал маленькую хитрость. Их разговор происходил у моста через реку, переехать который бывший узник и не желал, намереваясь повернуть обратно. Дождавшись, когда что-то отвлекло внимание монсеньора Людовика, Мистуфлэ подал знак Онесимо, а тот набросился на истинного короля Франции, без лишних церемоний крепко привязал его к седлу и, невзирая на бурные протесты, спокойно пересек вместе с ним мост.

Когда они скрылись из виду, Фариболь сказал Мистуфлэ:

— А теперь, друг мой, нам с тобой во что бы то ни стало надо задержать преследователей.

— Раз надо, хозяин, значит, задержим.

— Конечно, мы не сможет открыто выступить против них, но отступать нам придется шаг за шагом, не быстрее. Ты понял?

— Да, хозяин.

— Когда же нас оттеснят за мост и мы окажемся на другом берегу реки, можно уезжать: к тому времени монсеньор Людовик будет уже в безопасности.

Внимательно слушая своего друга, Мистуфлэ в то же время не спускал с дороги глаз и вдруг воскликнул:

— Вот они, хозяин!.. Черт возьми! Да это же драгуны полка господина де Флорака, в котором мы с вами служили!

— Вот и возобновим старое знакомство. Ты готов, Мистуфлэ?

— Да, учитель.

Между тем произошло следующее:

Беспамятство Ивонны длилось недолго, а часа отдыха вполне хватило, чтобы восстановить силы. Она встала, вновь облачилась в мужское платье и уже начала обдумывать варианты побега, когда за ней явились люди Людовика XIV. Король хотел как можно скорее возобновить погоню и одолжил в гостинице карету, дабы увезти свою пленницу с собой.

Солдаты гнали лошадей, во весь опор. Но на подъезде к Греноблю им пришлось задержаться, услышав незнакомый зычный голос, приказавший:

— Стойте!

— Эй! — крикнул Росарж своим людям. — Охранять графа де Марли и следить за каретой! Приготовить оружие!

И в полной уверенности, что его распоряжения будут исполнены, он подъехал к человеку, отдавшему столь властный приказ.

— Кто вы? — спросил майор, кладя ладонь на рукоятку пистолета.

— Драгуны де Флорака! А вы?

— Кортеж графа де Марли!.. С дороги, именем короля!

— Стро-ойся! Н-на караул! — обернувшись к своим, скомандовал обладатель зычного голоса.

Из-за кустов выехали около сорока всадников и построились в две колонны по обе стороны дороги. Молодой офицер подъехал к Росаржу и спросил:

— Где его величество?

Людовик XIV направил к ним своего коня.

— Я здесь. Но скажите, как вы узнали меня и кто сказал вам, что я здесь под именем графа де Марли?

— Сир, — ответил офицер, — два часа назад я ехал по этой дороге во главе моей бригады, когда нас остановил горбатый одноглазый крестьянин и сообщил о поезде вашего величества в таких подробностях, что я не мог ему не поверить.

Король был очень удивлен, но Росарж, сразу же понявший, о ком шла речь, все ему объяснил. Сам же майор почувствовал легкую досаду: Ньяфон вновь их опередил.

Как бы то ни было, но король остался доволен неожиданным подкреплением. Теперь его отряд увеличился, и надежда на успех превратилась в уверенность.