Железная пыль

– Ребята, меня гложут сомнения!
– заплакала худенькая девушка.

– В любом случае, обратной дороги нет, - нахмурился мужчина с Путиным на футболке.

– Очень холодно!
– худенькая девушка вся трясётся.

Мужчина без лишних слов снимает футболку, старательно отжимает и отдаёт девушке: - Теперь побежали, через силу, заодно согреемся.

Женщины с трудом встают и тут они слышат далёкий звериный рёв и истошные человеческие крики.

– Что это?!
– вскрикнули они.

– Бегом, я впереди, за мной девушки, остальные за ними!!!- прорычал мужчина.

Из последних сил они ворвались в разрушенное село и мгновенно увидели тусклый огонёк. Это оказался хлев, а в нём грустит корова и над толстой свечой страдает седой дед. Увидев вбегающих в хлев людей, он едва не роняет свечу в солому, начинает усиленно креститься.

– Живые мы, успокойся!
– крикнул мужчина.
– Подвал есть?

– Ой, точно не мертвяки!
– обрадовался дед.

– Подвал есть? Спрятаться надо!

– От кого, родные?
– дед перестал креститься и смотрит чистым взглядом.

– Долго рассказывать.

– А у меня вилы взорвались, - неожиданно произносит дед.

– Дом тоже, - заметил мужчина.

– Ага, - радостно закивал дед, - и он тоже, и телега, и топор ... всё железо, представляете!

– Сложно представить. Подвал сохранился?

– Там сейчас сыро, дождь весь пол залил, стены вокруг рухнули, даже не знаю почему.

– Досок накидаем. А есть одежда, одеяла ...

– Да вон, семь телогреек висит, для работников берёг, - оживился дед, - но ведь сейчас лето ... хотя ...чего-то холодновато стало, можете примерить, мне не жалко.

– Да ты золотой дед!

– Внуки меня таковым не считают, уже который год не заезжают. Бабка, вот, полгода как померла, один я.

– Грустно, - пожалел его мужчина, быстро раздал всем ватники и приказным тоном произносит: - Мокрую одежду снимите, вплоть до трусов, телогрейки как раз ниже колен, всё прикроют.

– Какие они некрасивые, - подаёт голос слегка полненькая женщина.

– Зато тёплые!
– восклицает худенькая, прячется за стогом сена, быстро раздевается до гола и влезает в ватник, затем с благодарностью отдаёт мужчине футболку и тихо произносит: - Вы знаете, а ведь она меня здорово выручила, только вам холодно было.

– Ерунда, - отмахнулся мужчина, подождал, когда все оденутся, и вновь обращается к деду: - Где подвал?

– Я там картошку храню, соления в деревянных кадушках, копчёную колбаску ...

– Ты классный дед! Теперь я хочу тебе объяснить, зачем нам следует в него спуститься и переждать там до утра. Хищники появились.

– Волки?
– в удивлении округлил глаза дед.

– Нет. Они не меньше тигров ... судя по рычанию.

– С зоопарка сбежали?
– глубокомысленно кивнул дед.

– Может и так. До утра переждём, а как посветлеет, проведём разведку, может, ещё живых найдём.

– У соседей так рвануло, - с горечью прошептал дед и перекрестился, из его глаз покатились крупные слёзы.
– Неужели американцы ракеты пустили?

– Никто ни какие ракеты не запускал, по-огибли все!

– вздёрнул куцую бородёнку мужичёк.

– Как же так?!
– запричитал дед.

– Свечи ещё есть?
– сердито спрашивает Прохор.

Дедок умолк, растерянно кивнул, вытащил из мешка целую вязанку, непонимающе заморгал.

– Прекрасно, зажженную оставь на прежнем месте, вдруг кто-то из людей её заметит и веди нас в подвал, да корову развяжи, пускай уходит, здесь её точно хищники задерут, - приказал Прохор.

Они забрал с собой все телогрейки и спустились вниз. Действительно, воды натекло много. Пришлось скинуть доски, изготовить что-то типа насестов и сверху застелить сеном, люк подпёрли бревном и только тогда чуть успокоились.

Дедок зажёг свечу, снял вязанку колбасы, вытащил хрустящих огурчиков: - Чем бог послал, угощайтесь! Меня Гордеем Степановичем кличут, а как вас?

Новоиспечённый лидер, положил свою футболку с Путиным верхом на медведе на сухие доски, пригладил короткие волосы: - Действительно, сколько уже вместе, а имён не знаем.

– Не до того было, - парень стянул с головы красную кепку.
– Я Эдик, моя фамилия, только не смейтесь, Барракуда.

Женщины прыснули в ладони, а дедок авторитетно заметил: - Это щука такая, морская.

– Мне от этого не легче, - покраснел парень.

– А я Илья Каземирович, доцент кафедры газотурбинных установок, - представился мужичёк с куцей бородкой и поклонился.

– Я Ольга, домохозяйка, - произносит слегка полненькая женщина.

– Меня Мариной звать, универ заканчиваю, - отвечает худенькая девушка и зачем-то хихикнула, наверное, в тулупчике согрелась и на душе повеселело.

– Теперь моя очередь. Я не местный, из Питера, к друзьям приехал, служил когда-то здесь.

– Моряк?
– понимающе склонил голову дед.

– Можно сказать и так.

– Ну, и как вас величать?
– склонил голову дедок.

– Прохором.

– И всё?
– удивилась Ольга.

– А что вам ещё нужно?

– Хотя бы отчество.

– В нашем положении?
– удивился Прохор, но внезапно на некоторое время задумался и произносит: - Но вы правы, отчество необходимо, это история наших отцов: "Иван, не знающий родства" - путь к вырождению. Я Прохор Николаевич Шубин. Мой батя служил на Северном флоте, а дед был на Кубе в период Карибского кризиса.

– Прелестно, - не к месту произносит Ольга и кокетливо пошевелила плечами.

– Значит, Прохор, - с какой-то непонятной ревностью выдавила из себя худенькая Марина.

– А мой прадед Рейхстаг брал, - задорно вздёрнул бородку Илья Каземирович.

– Это который, в Германии?
– с кислой мордой поинтересовался Эдуард Барракуда.

– А что, Рейхстаг где-то ещё есть, - снисходительно улыбнулся доцент.

– Ну ... не знаю

– Знать надо, а то помрёте неучем, одна красная кепка от вас останется и больше ничего!