Железная пыль

– Это ты, что ли, настоящий мужик?
– с вызовом произносит она и утыкается в его пронзительный взгляд, в котором столько огня и чувствительности, что в замешательстве замерла.

– Вот что, Алевтина, у тебя появился шанс начать новую жизнь вполне спокойно и безопасно, - генерал подошёл к ней совсем близко и крепко взял за плечи. Женщина тяжело задышала, испуганно глядя на мужчину, ощущая всем телом его силу. Неожиданно он впился в её губы поцелуем, она попыталась вырваться, но он внезапно тронул её за грудь и сильно сжал сосок.

– Ты хочешь снасильничать?
– задыхаясь, произносит женщина, но внезапно понимает, что хочет отдаться этому страшному человеку вся и без остатка. Она затрепетала от его ласок, обмякла и мир перевернулся.

– Понимай как хочешь, - генерал уверенно срывает с неё одежду и, не успев полностью ничего понять, Алевтина почувствовала как снизу в неё входит что-то твёрдое и огромное.

Никогда она ещё не испытывала такого наслаждения, женщина кричала и стонала, сильно прижималась к его животу, кусала губы, а он мял её в своих объятиях, совершая ритмичные толчки. Внезапно генерал налёг на неё всем телом и оплодотворил, выпуская в неё бесчисленные потоки своего семени.

Бывший бомж, Юрий Иванович Потапович, задержался у их комнаты, с жадным любопытством вслушиваясь в доносящиеся звуки, с остервенением почесал лысую голову и с усмешкой произносит: - А Семён Валентинович не промах, но жизнь, похоже, налаживается, а этот главное. Теперь и мне бы бабу найти ... но помоложе, - с этими словами спустился вниз и вышел во двор. Огляделся. Гроза пронеслась сумасшедшая, на земле виднеются тёмные пятна от ударов молний, часть деревянного забора рухнула, кое-где тлеют хозяйственные постройки и повсюду витает едкий запах дыма. Как это ни удивительно, но дом серьёзно не пострадал, кое-где крыша пробита, сейчас её латают. Почему-то офицеры серьёзно насторожены, пристально вглядываются вдаль. Вероятно, ночью что-то произошло. А где труп боксёра? У забора замер Остап, рядом утирает слёзы Яша. Юрий Иванович подошёл к ним и отпрянул от неожиданности и страха, на земле валяется оторванная рука.

– Его собаки сожрали, - с ненавистью оглянулся на стоящего в отдалении Алексея Остап.

– Очень может быть, - Юрий Иванович быстро перекрестился.

– Надо похоронить ... что осталось. Хорошо мать не видит, - всхлипнул Яша.

– Да-да, хорошо, что не видит, - кивнул Юрий Иванович, вспоминая вздохи и стоны, доносящиеся из-за двери.

Через некоторое время с крыльца спускается генерал, взгляд как всегда жёсткий, но походка несколько расслабленная. Он в спортивном костюме, а на плечи накинута тёплая куртка. Сухо поздоровавшись, он метнул взгляд на человеческую руку и нисколько не удивился, лишь качнул головой и грубо заметил: - Хватит ныть, может он всех спас от нападения, отвлёк ... так сказать.

– Что вы имеете в виду?
– затрясся в гневе Остап.

– В здешних лесах объявились хищники.

– Знаю, одичавшие собаки, - с ненавистью сплюнул Остап.

– Нет, не собаки ... он знает кто именно, - мрачно усмехнулся генерал, указывая на Юрия Ивановича, и с брезгливостью добавляет: - Закопайте, что пялитесь.

– Уйдите, или я за себя не отвечаю!
– сквозь зубы процедил Остап.

– Эй, сынок, а ну потише!
– внезапно раздаётся голос Алевтины. Кутаясь в платок, она вышла на крыльцо.
– А что вы там увидели?
– она быстро направилась к ним, братья попытались её помешать, но она властно раздвинула их и замерла в ужасе.

– Его собаки растерзали, - сдерживая рыдание, произносит Яша.

Женщина, не сводя взгляда с изувеченной руки, долго стоит, затем потеряно говорит: - А руки у Пети были золотые, всё у него ладилось. Какие люди жестокие!
– она кинула затравленный взгляд на генерала.

– Сочувствую, - буркнул Семён Валентинович, - если хотите, за оградой похороните, да долго не задерживайтесь, не собаки то были, хрень ещё та, даже я едва не прослезился, когда их увидел.

– И что ты увидел?
– с любопытством уставился на него Юрий Иванович.

– А то не знаешь?
– усмехнулся генерал.
– Новая раса, но на первой ступени развития.

– Интересно, - Юрий Иванович почесал затылок.

– А мне нет, - серьёзно говорит генерал, - они людоеды .

– Кто ... людоеды?
– очнулась Алевтина.

– Там, в лесу, - махнул рукой генерал, и, заметив, как женщина в испуге дёрнулась, - спокойно произносит: - Держись меня и всё будет хорошо, тебе и твоим пацанам.

– О чём это вы?
– неожиданно интересуется Остап.

– Займись делом, убери это отсюда, а потом у Юрия Ивановича спроси, он всё знает, - грубо произносит генерал.

– Да что я знаю, что через какие-то Порталы к нам пролезли неведомые твари? Так это только предположение, но, к сожалению, другого объяснения нет!

– Интересно. Что за Порталы?
– с мрачной усмешкой спрашивает генерал.

Юрий Иванович потрогал лысину, видно мёрзнет без прежней шапки волос, неожиданно перекрестился и тоном нудного профессора, произносит: - У меня нет желания читать вам лекции, всё равно не поймёте, одно скажу, мир, в котором мы жили, не один. Видели матрёшку? На первый взгляд она одна, а башку свинтишь, на свет выползает другая баба и до бесконечности. Так вот, с нашего мира, посредством солнечной вспышки, сорвали голову, и к нам хлынули переселенцы с других уровней. Всё очень просто. Теперь бы узнать, если это был процесс стихийный, то мы, может быть, ещё выживем, а если кто-то им руководит, чтобы нас вывести как блох у собаки, то нам кранты.

– Посопротивляемся ещё!
– злобно громыхнул генерал.

– Какие блохи?
– округлила глаза Алевтина.

– Всякие, а самые кусачие, это бабы, - хохотнул Юрий Ивановиич.

– Ничего не поняла, - искренне заявила Алевтина, беспомощно переводя взгляд то на сыновей, то на генерала.

– А если я скажу, что всё это сделал Бог за грехи наши?
– ухмыляясь, произносит Юрий Иванович.

Женщина встрепенулась, быстро перекрестилась и подавленно заявила: - Тогда понятно ... грешники мы ... особенно я, - и украдкой глянула на генерала, дыхание стало глубоким, и внезапно сладко заныл низ живота.

– Успокойся, ты обыкновенная баба, таких немало, - понимающе произносит Семён Валентинович, - лучше пойди, займись хозяйством.

Женщина кинула быстрый взгляд на оторванную руку и неожиданно сухо произносит: - Плохим он был мужем и отцом, надо мной измывался, вас с раннего детства "драл, как Сидоровых коз" ... может всё и к лучшему, что так случилось, - цинично произносит она.

– Ты что говоришь, мать?! Он же был нашим отцом!
– возмутился Остап, по его лицу пошли красные пятна.

– Да он никогда не считал вас своими детьми ... поэтому и порол почти каждый день!
– с гневом воскликнула женщина.
– Не хороните эту ... запчасть, выбросите на помойку!
– внезапно сорвалась она на крик и резко отвернувшись, ушла в дом.

– Нет, это не по-христиански, - задумался Остап.

– Надо похоронить и, забыть о нём!
– неожиданно твёрдо говорит Яша, слёзы у него быстро высохли, и стоит бледный как смерть, видно вспоминая слова матери и свою жизнь.

– Вот и ладненько, - улыбнулся генерал, - действуйте, волчата.