Железная скорлупа

– Благодарю, доблестнейший сэр Ниро, – пропела фрейлина сладко, – что согласились помочь моему королевству.

Инконню поморщился – начинается.

– Не стоит, леди, – ответил Ниро. – Для меня большая честь помочь сэру Инконню в благородном деле.

Хелия усмехнулась:

– Не знаю, стоит ли, гм, доблестный Инконню таких усилий?

Ниро ответил с укоризной:

– Разумеется, леди. Простите, но нечестно забывать добрые услуги, вам оказанные.

Фрейлина надулась, замолчала.

Инконню метнул на рыцаря благодарный взгляд, Ниро в ответ чуть виновато улыбнулся. Юноша спросил:

– Вижу, доспех Жофрея обменяли выгодно?

Хелия смерила посмевшего заговорить Инконню тяжелым взглядом.

– Да, – засмеялся Ниро. – Получил обратно броню, коня и денег в придачу.

– Жофрей лично с вами разговаривал? Или послал оруженосца?

Ниро с хмыком пригладил усы, глаза странно блеснули.

– О, нет, Жофрей был очень любезен, – сказал он, смеясь. – Правда, зубами скрипел, аж искры сыпались.

«Да, хорошо, что Ниро вызвался помочь, – подумал Инконню. – При нем фрейлина боится выказывать стервозность, присущую вилланке».

Тропа шмыгнула за плотный ряд темных от холода деревьев, стволы поредели, проглянуло бескрайнее свинцовое небо и унылая пустошь.

– Не знаю как и сказать, – замялся юноша.

– Что такое, сэр Инконню?

– Сэр Ниро, вчера я выиграл первый в жизни турнир…

Хелия хмыкнула, Инконню досадливо дернул плечом, кривясь от боли.

– Верно, выиграли, с чем не устану поздравлять, – сказал Ниро.

– Знаменательное событие, – согласился рыцарь с ложной скромностью. – Но вот участники турнира не дают покоя.

Ниро приподнял брови.

– Думаете, приспешники барона погонятся отомстить? – спросил напряженно.

Инконню запнулся, тряхнул головой.

– Нет, сэр Ниро, я не о том. Просто, я иначе представлял себе турниры. Воображал, что все рыцари благородны, исполнены достоинства, галантны… С такими соперниками сразиться – счастье. А кто собрался у Педивера?

– Понимаю, вы столкнулись с суровой действительностью.

– Да, – подхватил Инконню с жаром. – Рыцарь – сверхчеловек, живет для других, показывая достойный образ жизни. И я хочу так жить.

Сзади послышалось насмешливое фырканье. Ниро обернулся, глянул на Хелию, покачал головой:

– Это достойное желание, сэр.

– Верно, – кивнул Инконню. – Но я думал, это цель и других рыцарей, а на арене увидел вооруженных мужланов, жадных до чужих доспехов, ведущих подлые сражения! Как так?

Инконню надеялся получить исчерпывающий ответ, но попутчик ехал молча, с мрачным лицом.

Роща кончилась, копыта мягко зашелестели по сырой серой траве. Вдали, на стыке неба и земли, темнела очередная роща, поле покрывала щетина кустарника, по правую руку виднелись игрушечные домики деревни. Небесную хмарь с тоскливыми кличами пересекал косяк птиц.

Ниро сглотнул комок.

– Сэр Инконню, понимаете, – начал неуверенно, – быть рыцарем, настоящим рыцарем, тяжело. Не все выдерживают тяжелую ношу обетов. Человек слаб по природе, ломается перед испытаниями, а величие рыцарского статуса туманит разум. Мужчины считают, что права должны быть превыше обязанностей.

– Это не мужчины, – сказал Инконню.

Сзади снова насмешливо фыркнули, рыцарь озлился, буркнул, не оборачиваясь:

– Бриан, что с лошадьми, животные волнуются?

– Все в порядке, сэр Инконню, – ответил оруженосец, – это… это не они, – закончил подавленно, встретившись с гиацинтовым взором.

Инконню продолжил, горячась:

– Мужланы в доспехах рыцарство губят!

– Это точно, – согласилась фрейлина язвительно.

Инконню поморщился, некстати заныли ребра, плечо.

– Не понимаю такого уклада, сэр Ниро.

– Вы многого не понимаете, сэр, – сказала девушка.

Инконню захотелось смерить нахалку тяжелым взглядом, но он сдержался, сочтя безразличие лучшим ответом.

– Рыцари ищут не славы и доблестного служения, а богатых наследниц, золота, земли, – продолжил недоуменно. – Некоторые идут в разбойники, наемничают! Как так можно?

Ниро горестно покачал головой.

– Человек стремится к благостному состоянию, – сказал он медленно. – Вот барон Педивер устроил себе жизнь, женившись на дочери богатого лорда и, ясное дело, поступившись любовью. Конечно, в идеале все мы должны стремиться к благости души, но многие ищут материального довольства. Однако стоит ли их винить?

– Разумеется, – ответил Инконню твердо. – Воля должна главенствовать над желаниями и порывами. Если мы не будем сдерживаться, то превратимся в отвратительных существ, грубых и наглых!

– Будьте сдержаннее, сэр, – сказала фрейлина.

Инконню поморщился:

– Меня печалит подобный распорядок вещей, сэр Ниро. Рыцари превращаются в тиранов, сидящих в замках, наживаясь на горестях вилланов. Обилие цветастых гербов, галантное обращение с дамами при дворе, жизнь, полная удовольствий, превратят рыцарство в фарс. Известно – беспечная жизнь тела убивает душу. А главное предназначение рыцаря – подвиги. Сейчас это звучит дико и странно, но не удивлюсь, если со временем ради клочка земли рыцари будут предавать и убивать безоружных.

Ниро, вздрогнув, взъерошил волосы, побледнел:

– Страсти какие говорите, сэр Инконню.

Инконню сдержанно рассмеялся:

– Слава Богу, одного рыцарского ордена не коснется упадок. Рыцари Круглого стола пребудут в веках, храня благородство и изысканные манеры, а главное – доблесть и бескорыстие. Истинное рыцарство!

Ниро кивнул, окинул окрестности пустым взглядом.

– Может, заедем в деревню? – предложил Бриан.

Ниро ответил резко:

– Нет, нечего там делать. Помалкивай лучше.

Оруженосец надулся. Ниро поглядел на птиц в небе, сказал с сожалением:

– Жаль, сэр Инконню, что избавились от сокола. Сейчас бы его испытали.

Инконню отмахнулся:

– Зачем лишние хлопоты? К тому же то, что он закогтит, надо готовить, а на деньги, которые мы за него получили, можно купить готовую пищу.

– Суждение торгаша, – фыркнула Хелия. Сверлила глазами спину Инконню: «Ну, оглянись хоть раз!»

Инконню задумчиво перевел взгляд с неба на землю.