Железная скорлупа

– Он еще жив? – раздался в темноте голос, смутно знакомый.

– Как видите, барон.

– Черт возьми! Похоже, идет на поправку. Ты просто волшебник!

– Вряд ли, сэр. Просто очень крепкий организм.

– Хм… Хватит ему здесь лежать. Сегодня перенесем.

– Но он слаб.

– Подохнет – не велика печаль.

Инконню проснулся, ощутил истому тела. Глаза держал закрытыми, ноздрями осторожно потягивая затхлый воздух. Мышцы устало гудели. Тело жег зуд.

Треск.

Инконню повел носом, уловил запах гари.

«Факелы и жаровня, полная рубиновых углей».

Догадка принесла приступ детской радости, Инконню улыбнулся, разлепляя веки. Перед глазами появился темный каменный свод, размытый огненными бликами, камни темные, щели полны зеленой плесени.

Осторожно повертел головой, движение принесло звенящий гул. В каменных стенах, чадно горя, торчали факелы, вбитые крючья и кольца, с одного свисал кусок ржавой цепи.

Инконню оглядел ложе: деревянный пыточный стол с шерстяной подстилкой, на торцах запоры для рук и ног. В дальнем углу жаровня.

Рубашка и брэ не спасали от подвального холода. На теле мерно пульсировали раны.

«Зачем?..» – попытался размышлять рыцарь, но поток грубых эмоций от запоздало пережитого страха расколол мысли, закружил их бессвязным вихрем.

«Хелия! Где Хелия?!»

По телу прошла судорога, сердце участило бой.

«Ничего не понимаю! Боже, надеюсь, с ней все в порядке!»

Скрежет, хлопок, звук шагов. Инконню бешено завращал глазами. Из темного проема в стене вышли двое: одного, опрятно одетого с сумкой в руках, рыцарь смутно припомнил, второй – нечесаный мужлан в грязной одежде, – хмуро осмотрев Инконню, оскалил кривой частокол желтых подгнивших зубов.

– Вижу, пришли в себя, – сказал доктор несколько удивленно и раскрыл сумку.

Инконню молчал, меряя холодным взглядом косматого палача. Лекарь проследил за дуэлью взглядов, поморщился, встал меж ними.

– Зовите меня Тарквином. Можете задавать вопросы, если терзаетесь любопытством.

Рыцарь легко кивнул, сказал, наблюдая за действиям доктора:

– Я сэр Инконню. Скажите, Тарквин, где я?

Палач глумливо хмыкнул, но доктор посмотрел на него сердито, и мужик, пожав плечами, зашурудил угли жаровни раскаленными прутами.

– В замке барона Педивера, – ответил Тарквин и тут же выставил руку, упреждая вопрос рыцаря: – Прошу, молчите, мне нет дела до тайн барона. Я вас лечу, но не более.

Инконню уловил во взгляде лекаря испуг, сердито выдохнул, на лекарства посмотрел подозрительно:

– Что это?

– То, что поможет выжить, – сказал Тарквин мягко, как ребенку. – Должен признать, впервые вижу такое быстрое выздоровление. Просто поразительно! На вас не было живого места, и вот, за полторы недели, одни рубцы.

– Где леди Хелия? – перебил рыцарь.

Тарквин замялся. Палач, перестав греметь прутьями, наградил докторишку угрожающим взглядом.

– Я не могу говорить, – промямлил Тарквин. – Запрещено.

– Тогда убирайтесь, я не приму лечения, пока не узнаю о судьбе леди Хелии!

Доктор растерянно развел руками:

– Но как же?.. Вам необходимо…

– Убирайтесь! – процедил Инконню.

Губы Тарквина задрожали. Палач ухмыльнулся, повел плечами. Над Инконню нависла фигура в грязной одежде, рыцарь попытался соскочить со стола, но палач небрежно приложил мосластый кулак к его челюсти, и Инконню закатил глаза и обмяк.

– Ты что сделал? – спросил доктор дрожащим голосом.

Палач пожал плечами:

– Гхосподин лехарь, втирайте мази, и пошли.

Тарквин загремел склянками.

– Плесни водицей, остолоп! Долго еще ждать?

– Сей мих, барон.

Щеки горели. Инконню открыл глаза и тут же зажмурился. На лицо упала вонючая волна, схлынула, оставив мерзкое ощущение. Рыцарь задергался, звякая кандалами.

– Он очнулся, барон, – раздался холодный голос.

– Поглядим, – заметил Педивер флегматично.

Над рыцарем нависли двое. Инконню узнал барона, на второго уставился с недоумением. Статный мужчина с волевым лицом, отмеченным печатью надменности и жестокости, криво усмехнулся.

– Солдаты выбили из него память, барон, он вас не узнает, – сказал холодно.

Педивер отмахнулся:

– Ничего, Эжен, будет время напомнить.

Барон и подручный гнусно усмехнулись. Инконню прохрипел:

– Почему?

Лицо Педивера омрачилось.

– Благодарите мою женушку, сэр Инконню, – буркнул он нехотя. – Ее влияние на меня велико. Пока. Странная женщина – велела сохранить ваши жизни, но даже не заикнулась, чтобы отпустил.

Эжен усмехнулся.

– Я не о том спрашивал, – сказал Инконню.

Барон и подручный переглянулись, рассмеялись. Палач меланхолично помахивал раскаленным прутом, любуясь багровыми полосами и кругами.

– Не догадались, сэр? – спросил Педивер с издевательским весельем. – Неужели у вас нет врагов?

«Колдуны!»

Барон с удовольствием посмотрел на мрачное лицо и сжатые губы пленника.

– Да-да, сэр Незнакомец. Как выехали из леса, приставил шпионов. Оставалось найти укромное местечко и закопать по-тихому.

– А турнир подпортил планы, – усмехнулся Инконню иронично.

Педивер кивнул, в глазах грозно плясали отсветы факелов, а ноздри топырил, как хищный зверь.

– Участие в турнире лишь отодвинуло неизбежное, даже помогло укрепить мою репутацию. Все видели, что я исходом турнира недоволен, но привечал вас на пиру, как сына. К тому же подвернулся жадный до денег рыцарь, втершийся к вам в доверие.

– Сэр Ниро, – подсказал Эжен.

Педивер поморщился:

– Да какой он сэр!

– Какой и вы – барон, – сказал Инконню с сарказмом.

– Острите? – нахмурился Педивер. – Впрочем, что вам еще остается? Благодаря вам я пережил довольно неприятные минуты. Не знаю, как Меллюзина узнала о вашей судьбе, но едва не выцарапала мне глаза, требуя оставить вам жизнь. Молите Бога, что у этой женщины такое влияние на меня и что я успел к месту засады.