Железнодорожница 2

— Так я же завтра на работе. Я на один день отпросилась, чтобы Вадима встретить.

— Ни и что же? Приходите сразу после работы. Жду!

Стало быть, сегодня надо забрать у Вадима деньги, чтобы он завтра ничего не раздал на радостях.

Сколько дел! Завтра ужин у свекрови. На работе надо подписать вызов на сессию и сдать его в отдел кадров. Потом заняться учебой. Потом…

Додумать мне помешали. Вадим появился в комнате в домашнем спортивном костюме, и мы сели за стол ужинать.

— А что у тебя в чемоданах? — поинтересовалась я у Вадима.

— Так мы же выходили на берег в портах, — ответил он, — я там и сувениры покупал, и разные мелочи, и даже магнитофон.

— Что? — Ритка задохнулась от восторга. — Так у нас теперь будет магнитофон? Настоящий? А можно прямо сейчас его достать?

— Рита, техника должна отогреться, — предупредила я, — прямо с холода включать нельзя, а то сломается. А в каких портах ты был?

— Ой, все рассказать — целого дня не хватит, — улыбнулся Вадим. — А что у нас за стол странный такой, без спиртного?

Валентина Николаевна вопросительно посмотрела на меня. Она предлагала хотя бы вина к столу купить, но я запретила строго-настрого.

— А у нас в доме никто не пьет, — нашлась я, — поэтому и стол такой. Давай я тебе голубцов положу, соку налью.

— Давай, — махнул рукой Вадим, — я тоже непьющий. Оказывается, в этом мире столько всего прекрасного! И как же здорово увидеть это своими глазами.

— Ты рад, что сходил в рейс? — спросил дед.

— О-о, да я так рад! Я теперь хочу вообще не вылезать из морей. Это моё, понимаете?

— А как же мы? — пискнула Ритка.

Но Вадим не понял ее.

— А что вы? Вы — дома, — сказал он.

Глава 30 (заключительная)

На следующий день пошел первый снег. Спустившись по виадуку, я пошла не в сторону Енисейской, а в сторону дома свекрови. Днем по телефону мы с Вадимом договорились, что он с Риткой идет на званый ужин, а я подойду после работы.

Кружились многочисленные мелкие точки, казавшиеся на фоне пасмурного неба темными. Они оседали на ветках деревьев, лапах елей, завораживающе поблескивали. Сыпались белым каскадом при появлении на ветках птиц. Асфальт весь был уже покрыт белым искрящимся ковриком. Я вдыхала свежайший воздух и замирала от удовольствия.

Открыла деревянную дверь в подъезд свекрови и сразу почувствовала мерзкий запах табачного дыма. Наверно, кто-то вышел покурить на площадку. Зимой на балкон не набегаешься, понятное дело.

Мужчина и женщина дымили на площадке у дверей квартиры свекрови. Кажется, те самые, которых я видела здесь в гостях в начале лета.

— Добрый вечер, — ответили они на мое приветствие, — а дверь открыта, заходите. Мы чуть позже придем.

В прихожей до меня донеслись обрывки разговора.

— Сынок, ты ее не ругай, — добродушно выговаривала свекровь, — что поделаешь, если ее так родители воспитали.

— Да сколько раз я от нее уходил, а она вечно прибежит с тобой на руках, — Вадим выделил фразу «с тобой», по-видимому, обращаясь к Ритке.

Не снимая шубу и сапоги, я встала на пороге гостиной. Вадим осекся. Свекровь и Нинель смотрели на меня, с трудом скрывая насмешку и легкое презрение. Ритка в силу возраста, скорее всего, не до конца понимала, о чем именно речь. Но я уловила в ее взгляде непонимание и обиду.

И если я сейчас проглочу такое к себе отношение и не дам решительного отпора, она на всю жизнь впитает модель поведения матери. Будет держаться за одни и те же штаны, всеми силами сохраняя никчемные отношения. Так же будет глотать обиды и делать вид, будто ничего особенного не происходит.

— Вадим, — сказала я спокойно, — выйдем, поговорим.

— Чо? — уставился он на меня.

— Не «чо», а «что», — ответила я еще спокойнее, — нам надо поговорить. И думаю, лучше с глазу на глаз.

— Ой! — подскочила свекровь. — Да ты проходи, Альбина! У нас тут стол, гости, только тебя ждали! Давай, снимай шубу и проходи.

— Мама, — Ритка тоже вскочила и взяла со стола большой красный кошелек с переливающейся картинкой на обложке, — смотри, какое портмоне папа подарил бабушке. вот так поворачиваешь — девушка с открытыми глазами, а так с закрытыми. Нравится?

Стол у свекрови, как всегда, был впечатляющим — жареная утка, салаты, фрукты, болгарское вино. И портмоне, привезенное из заграничного рейса в подарок матери, выглядело сногсшибательно.

Но я продолжала выразительно смотреть на Вадима:

— Пойдем, — мотнула я головой в сторону входной двери, — бить не буду, обещаю.

И он, наконец, нехотя поднялся:

— Ладно, пойдем. Поговорить ей надо, видите ли.

В дверях мы столкнулись с гостями, возвращавшимися с перекура. Вышли в подъезд.

— Фу, надымили, — замахал рукой перед носом Вадим, — куряки — черные сраки!

Мы встали у подоконника.

— Послушай, я тебя не держу. И развод готова подписать когда угодно. Хоть сейчас. Хотя сейчас там, наверно, закрыто. Но я завтра же с работы отпрошусь и сходим, подадим заявление.

Взглянув на Вадима, я поняла, что означает выражение «глаза на лоб полезли», и усмехнулась. А как ты думал? Я ведь не Альбина. Это она держалась за такого мужа. Ячейка общества, семейные устои и все в этом духе. Наверняка утешала себя общеизвестным «хоть такой, да мой». Только неужели она не видела, что Вадим вовсе не её?

— Можешь остаться жить у нас, — продолжала я, — если тебе так удобнее. Дед и Валентина Николаевна занимаются хозяйством, всегда накормят, приберутся, постирают. Валяйся себе на диване перед телевизором да жди очередного рейса. Для Ритки лучше будет, если папа рядом останется. Но если хочешь отдельно — переходи жить на Шошина.

— Да я к Тоньке поеду в деревню, — вдруг сказал он, — раз уж свободен теперь.

— К какой Тоньке? В какую деревню? — опешила я. Значит, все же есть какая-то баба?

— Мы с Тонькой со школы мечтали пожениться, — продолжал удивлять меня Вадим, — а потом мама вышла замуж, и мы уехали в город.

— Подожди, так может Тонька уже сто раз замуж вышла.

— Нет, — покачал головой Вадим, — я когда на грузовике работал, узнавал через знакомых мужиков. Одна она, меня ждет.

Я смотрела на него во все глаза.

— Да что ж ты такой дурак-то? Тебя жена за ухо водила, а ты молча ходил следом! Извини, конечно, но как осел на веревочке! Как будто нельзя своими мозгами жить. Ты хотел в море. Но жена сказала «нельзя», и остался на берегу. Ты хотел получить новую квартиру, но жена сказала «нет», и ты промолчал. Ты любишь другую женщину, но продолжаешь жить с нелюбимой. Да ты и пил поэтому! Потому что не жил так, как тебе хотелось!