Желтая роза в ее волосах

Предбаечное предисловие

Эту байку, или историю, тут уж кому как больше нравится, рассказал мне Саня Григорьев.

Хороший парень – Саня. Познакомились мы с ним очень много лет тому назад, в Никарагуа, где защищали – с автоматами в руках, ясен пень – идеалы наши юношеские, наивные. Толком защитить не получилось, да и Бог с ним, ещё успеется, главное – с Санькой там познакомились.

Санёк, он перекати-поле, сегодня с «зелёными» в Новой Зеландии судно с радиоактивными отходами берёт на абордаж, завтра борется за права престарелых слонов в Таиланде. Правильный такой парнишка, короче говоря….

А, когда он в Питере проездом бывает, то всегда – по давней традиции – у меня останавливается. Вот, и неделю назад объявился – проездом из Москвы в норвежский Берген.

Как водится, за стол сели, принялись – под водочку – друг другу рассказывать всякое и разное.

Санёк-то по трезвости всегда только правду говорит, а выпить стоит – тут же привирать начинает, приукрашивать всё подряд. Когда он речь о Перельмане завёл – уже вторая бутылка заканчивалась. Так что, не могу я ручаться за достоверность этого рассказа. Вы, родные, сами решайте – верить или нет…

Собственно – байка

Когда я в Москву приезжаю, то традиционно у Макса останавливаюсь.

Хороший мужик – Макс. Познакомились мы с ним много лет тому назад, в Сербии, где защищали, на пусковые педали зенитных орудий нажимая, идеалы наши глупые, но – светлые. Толком защитить не получилось, да и Бог с ним, ещё успеется, главное – с Максом там познакомились.

Сидим, значит, выпиваем.

– Знаешь, Санёк, – Макс говорит, – у меня на даче Гриша Перельман живёт. Ну, тот, который решил знаменитую математическую теорему, а потом от миллиона долларов призовых отказался.

– Слышал про эту мульку, – отвечаю. – А чего это он делает на твоей даче? Прячется от кого?

– В самую точку попал, – друг смеётся. – Именно, что прячется. От журналюг гнусных, которые донимают его безостановочно дурацкими вопросами, мол: – «Почему от миллиона отказался? Да, с каких таких подгоревших пирожков?». Хочешь – поедем, Гриню проведаем, за жизнь поболтаем…

Поехали, понятное дело.

Приезжаем, а Перельман – попой кверху – в парнике помидоры пасынкует. Или что-то похожее, я в этих делах огородных и не смыслю ничего.

– Вот, – Макс объясняет, – часы четыре математикой позанимается, потом часа три копается в огороде. Перекусит – снова математикой, далее – строго по кругу, с небольшим перерывом на сон.

Через пару часов Перельман, всё же, вылез из парника и сел с нами за стол. Только молчит всё, да и непьющим вовсе оказался, только чуток «Рижского бальзама» себе в чай капнул – в качестве профилактики от простуды.

Надо что-то делать, думаю про себя. Вышел на улицу, типа – до ветра, дверь парника приоткрыл.

– Эй, Григорий! – говорю, вернувшись. – Что это ты парник не закрыл? Продует, ведь, помидоры. Да и перцы, как пишут в умных журналах, сквозняк не переносят…..

Побежал глупый Перельман парник закрывать, а Макс ему в чай – водочки.

Ох, уж, эти молчуны непьющие! Сидят, молчат, в себя погружённые, а потом, когда что-нибудь горячительное в нос попадает, болтать начинают – не остановишь.

Вот, и Гриша, допив чаёк, водкой разбавленный, оттаял, общаться с нами начал – словно человек нормальный. О литературе поговорили – Ремарк там, Булгаков, о шахматах, о девчонках…

Чувствую, созрел клиент, пора к основному вопросу переходить.

– Гриня, – беру быка за рога, – поведай дружбанам – чего это ты от лимона баксов отказался? Принципы – какие? Или – иное что?

Набычился Перельман знатно, но через пару минут, всё же, ответил:

– Каждый человек, он свободным рождается. Совсем – свободным. И вправе жить – как он хочет, и где он хочет. А все эти современные стереотипы и каноны – бред полный. Терпеть ненавижу, когда мне навязывают всякое, учат – как жить нужно…

– А, можно, поподробнее, с примерами доходчивыми? – Макс интересуется.

– Примеры? – задумался Перельман. – Да, пожалуйста! Вот, такая сентенция существует, мол: – «Каждый мужчина обязан – до потери пульса – любить автомобили. И с малолетства деньги копить на приобретение первого авто. Причём, покупает, например, «Жигули», а после этого тут же об иномарке подержанной начинает мечтать. Купил «Рено» шестилетку – о «Мерседесе» новом задумывается. Потом – о «Феррари»…. Накопил – купил, дальше копи. Покупай и, горбатясь на работе, копи снова. Так вся жизнь и проходит…. А я не желаю, чтобы мою жизнь дяди чужие определяли! Не желаю! В знак протеста, вообще, от автомобиля личного отказываюсь! Даже на права сдавать не буду…. Ещё, вот, мобильные телефоны. Считается, мол: – «Нужно навороченную мобилу иметь – с фотоаппаратом и прочими делами. А, как только, новая модель появляется, тут же старый мобильник нужно на новенький менять»…. Не желаю – способствовать обогащению телефонных магнатов и бизнесменов! Не желаю! В знак протеста – отказываюсь, вообще, от мобильных телефонов! Разве что, сугубо для пользы дела, куплю самый-самый дешёвый, который только для разговоров нужен…. А ещё мебель, которую регулярно на более модную надо менять, телевизоры всякие. Не желаю! Всегда всё буду делать наперекор! Плевал я на вашу рекламу! Не желаю, чтобы меня зомбировали и давили на подсознание! А, бриллианты? Почему – все от них без ума? Не понимаю! По составу – углерод голимый, ну, твёрдый очень минерал, ну, стекло режет. И что из того? Блестит? Так и феонит блестит, стекло гранённое – так же. Да, обычный человек и не отличит никогда стекло гранённое от бриллианта! Так, в чём фишка? Бред полный…. Жить по потребительским стереотипам – уродство сплошное! Отвлекает всё это от настоящих и нетленных ценностей: от литературы, живописи, шахмат…. От математики, наконец, чёрт побери! И от миллиона этого – из-за того и отказался. Мол: – «Никто и никогда не откажется. Не принято так. Все, без единого исключения, деньгам халявным радоваться должны…». Хрен вам! А я не желаю, как все! Я – свободный человек! Не желаю, чтобы меня от математики хрень разная отвлекала! Никому не позволю – мною руководить!

Долго ещё Перельман разорялся – клеймил Общество Потребления, бизнесменов, пиарщиков, политиков, психологов, зомбирующих простых людей…

– Гринь, – предлагаю, – мы тут с пацанами надумали летом в Сальвадор съездить. Типа – молодость вспомнить, тамошним повстанцам помочь. Может, с нами? Типа – на деле вставим козлам всяким?

– А, против кого воевать будем? – Перельман заинтересованно спрашивает. – В чём заключаются конечные цели и задачи?

– Да, какая разница? – отвечаю. – Главное, что против Власть предержащих. А они – завсегда – монстры дешёвые и двуличные…

Налил Перельман водочки, причём, сам – без подсказок, выпил, рукавом занюхал и говорит:

– Согласен я полностью. Только, вот, стрелять не умею. Научите?

Пообещали научить.

Как назло, Макс в конце всё испортил, стишок на радостях прочитав:

В предвкушении – летнего отпуска

Иногда, на розовом рассвете,

Кажется – всё это – не всерьёз…

Солнышко, оно так ярко светит.

Солнышко, за окнами – мороз…

Иногда, под заревом заката,

Всё мечтается – о Южной Стороне…

Где был счастлив я, порой, когда-то.

Как-то – по весне…

Скоро отпуск, вновь я уезжаю.

Каждый год – на фоне многих лет…

В ту страну, где стаи попугаев

Радостно приветствуют рассвет…

В те края, где помнят Че Гевару.

Где Калашников – Легенда из Легенд…

А, девчонки? Красивей не знаю.

А, вино? Его прекрасней нет…

То вино – из ягод дикой сливы.

С кем воюем? Право – всё равно…

Мы – повстанцы, мы – неотвратимы.

На привале – терпкое вино…