Жёлтые шипы

– Что это должно означать, сука?
– спрашиваю я Брианну.

– Давай просто скажем, что твое отношение ”святее, чем ты" исчезнет, как только...

– Бри, - Рейна обрывает ее строгим взглядом, прежде чем направить меня,

– Иди.

Я прищуриваюсь, глядя на нее, затем встречаюсь взглядом с Люси, но она одаривает меня извиняющейся улыбкой. Тот, в котором говорится, что она остается с этой бандой придурков.

Но опять же, это неудивительно. Люси всегда любила Рейну и ее последователей. Во всяком случае, для нее это как сбывшаяся мечта.

Испустив долгий вздох, я подключаю наушники и ухожу, слушая In the Dark группы Bring Me The Horizon. Обычно я бы подождала, пока не уйду с поля, но сегодня я более отчаянно, чем обычно, пытаюсь блокировать их шепот. Тем более, что со мной нет Люси, чтобы смягчить удар.

Означает ли это, что я теряю ее из-за пчелиной матки? У нее есть все и всё, кого она хочет, почему она должна забирать еще и моего единственного друга?

Острые уколы одиночества заполняют низ моего живота и оставляют горький привкус в горле. И это пугает меня. Тот факт, что у меня никого нет и я совсем одна, пугает меня до чертиков.

Но не больше, чем идея на самом деле обратиться к людям и быть уязвимым только для того, чтобы они могли причинить мне боль. Оба - ужасные монстры, о которых я думаю каждый день.

С того самого дня, как я доверилась кому-то, а они посягнули на мою невинность.

Я настолько поглощена своими мыслями и громкой рок-музыкой, что совершенно не замечаю окружающего.

Вот тогда-то это и происходит.

Я вижу, как мяч летит в мою сторону со сверхзвуковой скоростью.

Но уже слишком поздно.

Мои ноги застывают на месте, а глаза расширяются, готовясь к удару.

Но вместо мяча мое периферийное зрение улавливает вспышку движения, прежде чем в меня врезается твердое тело.

И не просто какое-то тело.

Тело футболиста, чье существование я годами пыталась игнорировать.

И терплю неудачу.

Глава 2

Наоми

Я падаю на землю.

Или, скорее, мы оба делаем это в беспорядке конечностей, стонов и неловких прикосновений.

Точнее, неуместных прикосновений.

Святой Иисус.

Пожалуйста, скажи мне, что я только что не коснулась пальцами его штуковины прямо сейчас.

Я быстро убираю руку, пока он пытается слезть с меня, и это снова сбивает нас обоих с ног.

Но на этот раз он приклеился ко мне. Его тело закрывало всю мою переднюю часть, а его обнаженная грудь касалась моей груди. Теперь я определенно трогаю его штучку — или, во всяком случае, мой живот.

Мои щеки были бы пылающе-красными, если бы мои эмоции вышли на поверхность. Я никогда не думала, что буду чувствовать изгибы его тела так близко.

По крайней мере, не в этой жизни.

Иисус. Его живот такой же твердый, как земля у меня за спиной, только он достаточно мягкий, чтобы на нем можно было спать.

Или потереться об него лицом.

Или любое другое действие, которое включает в себя прикосновение к нему.

Он упирается ладонями в землю по обе стороны от моей головы и немного приподнимается. Его живот, бедра и эрекция все еще прижаты ко мне.

Именно тогда я впервые вижу его полностью.

Себастьян Уивер.

Звездный квотербек.

Внук бывшего сенатора.

И опасный.

Это не только из-за его смертельно привлекательной внешности, потому что, честно говоря? Он мог бы быть самым красивым мужчиной, которого создал Бог. Ладно, в первой пятерке.

Его лицо с таким же успехом могло быть вылеплено из гранита, со всеми шероховатыми краями и заранее определенными выражениями. Не в смысле серийного убийцы, а в смысле «привет, я твоя следующая фантазия». Его острый подбородок и острый нос дополняют общее совершенство, которым Бог наделяет лишь некоторых из своих творений.

Однако его глаза рассказывают совершенно другую историю. Дело не только в их светло-зеленом цвете, напоминающем оттенок тропического моря, который я видела только на картинках. Но что в них самое поразительное, так это угасающий свет в их глубине, как будто он сошел с ума от дарованного ему превосходства. Или, может быть, он считает это бременем.

Ну и дела, если его внешность тебе в тягость, мы можем поменяться.

Или нет.

Это сделало бы меня парнем, и мне пришлось бы нести команду поддержки.

Ладно, подожди. Неужели я действительно думаю о том, чтобы нести чирлидерш, когда я в ловушке под телом Себастьяна?

При этом очень трудной. Нет, я не имею в виду, что его член твердый, хотя я думаю, что он становится твердым, но весь он, от груди до бедер и даже все его лицо.

Его темно-песочно-светлые волосы падают на лоб, создавая мечтательный контраст с загорелой кожей и светлым цветом глаз. Глаза, которые сейчас прищуриваются на меня, как будто я совершила ошибку, просто существуя.

– Двигайся, - говорит он своим слегка скрипучим голосом, который предназначен для того, чтобы шептать грязные вещи в темноте.

Или, может быть, на свету. Кого это волнует?

– Что?

– Либо ты меня услышала и прикидываешься дурочкой, либо у тебя проблемы со слухом. И на то, и на другое мне наплевать.

Моя небольшая фаза "поклонения у его алтаря, глазея на него" резко обрывается как от его слов, так и от их снисходительного тона.

Кем этот мудак себя возомнил? Он может быть немного привлекательным — ладно, много, неважно, — но это не дает ему права обращаться со мной как с грязью под ногами. Я не была рождена для этой должности.

Я использую свой наполовину насмешливый, наполовину снобистский тон, который обычно использую, разговаривая с Брианной.

– Э-э, алло? Ты тот, кто прижимает меня к земле.

– Потому что ты обхватываешь мою ногу своей.

Я поднимаю голову и осматриваюсь вокруг, пока мой живот не начинает болеть от полуподнятого положения, и, конечно же, моя нога определенно обвивается вокруг его. И действительно ли его мышцы подергиваются под моими, или мне это мерещится?

Так держать, Наоми. Один к нулю, Черные Дьяволы.