Желтый дом. Том 1

Из рукописи

А не преувеличиваю ли я значение того, что я называю социальным аспектом? Возможно. Но чем же вы тогда объясните, например, такой факт, что советские эмигранты на Западе сохраняют все основные качества советского человека, а собираясь в группы, воспроизводят в миниатюре советское общество? Не знаю, насколько это верно, но говорят, что даже религиозные группы из советских эмигрантов начинают к Христу и Церкви относиться как к Генсеку и КПСС. Слава Иисусу Христу! Да здравствует Христова Церковь, ведущая верующих к светлому Царству Божьему! Включимся в борьбу за звание образцового... чуть не сказал коммунистического... прихода! Конечно, это — шутки. Но как много в них правды.

Обратимся снова к основным элементам социального интеллекта. Это, напоминаю, суть мировоззрение (или идеология как учение), методы мышления и методы интеллектуального поведения (или идеология как навык, практическая идеология). Мировоззрение (идеологическое учение) говорит человеку, что из себя представляет в общих чертах мир, общество, сам человек. Практическая идеология прививает определенные навыки поведения в принципиально важных ситуациях — правила идеологического поведения. И хотя они имеют на первый взгляд различные источники формирования и вступают в конфликт, на самом деле это — целостное явление, стороны которого (идеологическое учение и правила идеологического поведения) неразрывно связаны и взаимно обусловлены. Они не совпадают, а именно связаны, взаимообусловлены, соответствуют друг другу. Когда всякого рода критиканы кричат о том, что в Советском Союзе «двоемыслие», цинизм в отношении идеологии, неверие, что на словах одно, а на деле другое, они не понимают тут ни бельмеса. Они смешивают совпадение и соответствие, связь, взаимное влияние. Совпадения тут нет и быть не может. Его никогда не было вообще, ибо никогда не может совпасть действие человека с некоей мыслью о природе, обществе, человеке.

Можно возразить на это, что правила и навыки идеологического поведения можно описать в виде некоторого текста (тоже учения) и затем сравнить его с описаниями основателей марксизма. Так обычно и делают. Но это опять-таки показатель полного непонимания сути дела. Во-первых, в писаниях классиков марксизма, их учеников и последователей, философов-пропагандистов можно найти все, что угодно. Но не все сказанное входит буквально в идеологическое учение. Гениальность Сталина (то есть моя) заключалась именно в том (в этом пункте), что Он отделил чисто идеологическую часть (ядро) марксистских текстов от прочих словес. В марксистской писанине зародилось и вызрело идеологическое учение коммунизма, но не вся эта писанина есть это идеологическое учение. Сталин (то есть я) сделал первый крупный шаг в направлении очищения идеологического учения коммунизма от шелухи марксистской писанины. Потом (после Его смерти) началось попятное движение. Но оно уже не способно было фактически выйти за заданные Им рамки. Оно производило лишь новую шелуху, не затрагивая ядро учения. Я повторяю, настаиваю и подчеркиваю: придет время, и на новом этапе кто-то повторит дело Сталина (то есть мое) и превзойдет Его (меня).

Начало дела

В институте появился сотрудник КГБ и изъявил желание побеседовать с Ученым Секретарем. После ряда уклончивых и отвлекающих вопросов (как поживаете? чем занимаетесь? как супруга и детки?) сотрудник КГБ спросил у Ученого Секретаря, кто в институте занимается письмами и рукописями посторонних лиц, в особенности — сумасшедших. Секретарь сказал, что нормальные рукописи и письма распределяются по секторам, а сумасшедшими занимается (уж так получилось) особый сотрудник, имеющий опыт обращения с сумасшедшими. И он назвал МНС.

Записав что-то в записную книжечку, сотрудник КГБ (Сот) попросил пригласить к нему (он расположился в кабинете директора) заведующую отделом кадров, Зайцева, Смирнящева, Сазонова, Барабанова, Добронравова, Тваржинскую, Качурина и многих других. Конечно, в последовательности. Но сначала он пригласил самого МНС. Хотя делалось это в строжайшем секрете, вскоре весь институт знал все до мельчайших подробностей. Знал даже то, чего на самом деле не было. Вирусик сбилась с ног, разнося последние сведения, осушила все флаконы валокордина, кордиовалена, кордиамина, валидола, солидола и корвалана, какие нашлись в сумочках институтских женщин. Мракобесы ходили ехидно усмехаясь. Теперь-то до этих мерзавцев доберутся, шептали они друг другу с полным взаимопониманием. Давно пора! А то распустились! Либералы ходили стиснув челюсти и мрачнея с каждой минутой, собирались группками, молчали и вздыхали. Да, говорили они изредка зловещим шепотом, ничего себе ситуация! Докатились! Из-за этих мерзавцев могут погибнуть все наши лучшие начинания. Они и нас запутать могут, негодяи!

Зайцев, узнав, что его вызывает Сот, срочно вызвал «скорую помощь» и отвез себя в больницу с острым приступом радикулита. Смирнящев срочно побрился, почистил свои гнилые зубы и принял какое-то лекарство, уничтожающее запах спиртного перегара. Сазонов подготовил обстоятельный доклад. Тваржинская надела праздничное платье и нацепила все свои боевые и трудовые награды. Барабанов сменил нижнее белье. Добронравов ушел в городское отделение ДОСААФ. Самый интеллигентный ученый института доктор философских лженаук Субботич пришел сам, без вызова. Он решил, как и подобает настоящему коммунисту и патриоту, рассказать все и изложить по сему поводу свои соображения.

Размышления о терроре

Установилось с давних пор

Такое мнение повально:

Не поощряется террор

Инди-виду-а-альный.

Не будем против зря переть.

Тому есть, значит, основанье.

Поговорим, на что мы впредь

Возложим наше упованье.

Но в этот раз излишен спор,

Ответ есть очень объективный.

В повестке дня стоит террор,

Конечно, только коллективный.

Секс и революция

Этот день институт не работал совсем: Вирусик разнесла новую потрясающую новость, будто скоро официально разрешат секс-клубы вроде того, о каком недавно писали в фельетоне в газете. Клуб этот организовал проходимец, осужденный пять лет тому назад на пятнадцать лет заключения в лагерях особого режима за создание нелегального публичного дома для высокого начальства. Освободили его досрочно за то, что он выступил в лагере инициатором социалистического соревнования за досрочное освобождение из заключения. На сей раз он организовал бардак нового типа, более соответствующий, как он сам говорил, возросшему материальному и моральному уровню общества. Для вступления в клуб требуются рекомендации трех членов с годичным стажем и вступительный взнос пятьсот рублей. Ежегодный взнос — сто рублей. Членам клуба выдается секретный телефон и пароль. По этому телефону член клуба может заказывать «девочек» или «мальчиков» по своему вкусу, еду и выпивку. Каждый такой заказ оплачивается, конечно, отдельно в зависимости от его индивидуальной стоимости (как в ресторане). Например, невинные девочки до четырнадцати лет стоят пятьсот рублей, а старые жирные бабы — десятку; на один час одна цена, на всю ночь — другая; в частную квартиру одна цена, а в учреждение — другая. Как и в первый раз, клуб провалился из-за ссоры его организаторов и из-за того, что сняли с высоких партийных постов нескольких почетных членов клуба. В фельетоне, конечно, об этих почетных членах ничего сказано не было, а вся история была представлена как заурядное мошенничество: мол, жулики под видом некоего секс-клуба выманили у простаков денежки.

Старые институтские ханжи и ведьмы ринулись сначала к Секретарю партбюро узнать, насколько верна принесенная Вирусиком весть. Тот, сославшись на то, что его вызывают в ЦК, смылся из института. Тогда ханжи и ведьмы ринулись к Тваржинской. Та сказала, что в секс-клубах есть здоровое ядро и если его очистить от буржуазной идеалистической шелухи, то оно может стать мощным оружием партии в деле воспитания человека грядущего коммунистического завтра. Но на всякий случай она узнает об этом в ЦК и у «ответственных товарищей»... сами понимаете откуда.

Беседа Сот с МНС

Сот. Это не допрос, а дружеская беседа. Мы просим вас помочь нам в одном очень важном деле. Вы слушаете, конечно, западные радиостанции?

МНС. Нет.

Сот. Это похвально. А то сейчас молодежь распустилась...

МНС. У меня нет приемника.

Сот. Вы член партии?

МНС. Нет. Но готовлюсь вступать.

Сот. Тем более! Вы обязаны быть с нами вполне откровенны. Дело очень важное. Сами понимаете.

МНС. Ничего не понимаю.

Сот. Ха-ха-ха! Конечно, я же вам не сказал еще, в чем дело. Знакомы ли вы с Сидоровым Петром Ивановичем?

МНС. Возможно. Но пока это имя мне ни о чем не говорит. Кто это такой?

Сот. Пенсионер. Бывший офицер. Психически больной. Он бывал у вас в институте, приносил рукописи и присылал письма, якобы обличающие наши недостатки.

МНС. А, это Обличитель! Да, знаком.