Жёлтый песок среди бескрайнего моря

Вот только разбить её мне и не хватало для полного счастья!

— Доберёмся и до наших дел! — Стефан, мельком взглянул на наручные часы. — А пока есть время, я тебя немного просветить хочу. В общем, после исчезновения этих троих (а произошло сие две недели назад), из подземного лазарета-лаборатории таким же невероятным образом исчезли ещё пятеро.

— Их чипы тоже обнаружили? — поинтересовался я. — И где именно? Разбросанными по всей нашей обширной планете?

— На этот раз все вместе. В Африке, в одном львином прайде. И знаешь, что ещё странно? На этот раз трое из исчезнувших были женщинами. Так вот, чипы обнаружены у трёх львиц и двух молодых львов, которых вскоре доминирующий самец должен изгнать из прайда. Как тебе такая закономерность?

— Никак! — сказал я, вспомнив о девушке из Австралии.

Стефан, кажется, тоже в этот момент именно о ней и подумал. Во всяком случае, он не стал далее развивать эту тему.

— Исчезают те, которые вернулись в добром здравии? — спросил я, вспомнив вдруг объяснение, данное мне ранее мистером Смитом. — Или пускающие слюни безвольные идиоты тоже?

— Те, кто в добром здравии, — думая о чём-то своём, рассеянно проговорил Стефан. — Безвольные идиоты продолжают благополучно пускать свои слюни.

— А, может, им и нет необходимости исчезать? — предположил я. — В том смысле, что нет необходимости исчезать вместе с телом. Вот они и покидают его тут, как ненужный баласт…

— Что?!

Некоторое время Стефан как-то ошарашено на меня смотрел. Потом ожесточённо почесал затылок.

— Да нет же! Это уж… это уж слишком как-то! Хотя, с другой стороны…

— Хоть с третьей, хоть с четвёртой! — вздохнул я. — Короче, ни черта вы не знаете, господа учёные! Ну, а те, кто вовсе не возвращается, с ними что происходит, по твоему разумению?

— Не знаю! — ответно вздохнул Стефан. — И никто из нас ничего об этом не знает. И это самое страшное!

— Страшное, это то, что они все, возможно, погибли?

— Страшное то, что они все, возможно, вернулись! Вот только не на эту базу, а куда-то ещё!

— Куда-то ещё? — задумчиво повторил я. — А куда именно?

— Да куда угодно! — Стефан пожал плечами. — На старушке Земле ещё хватает места!

После этого мы некоторое время сидели молча.

— Вернулись, ну и вернулись! — сказал я. — Ты боишься, что они, люди эти, сейчас на каждом углу кричать станут о своём невероятном путешествии в страну жёлтого песочка?

— Я другого боюсь, — негромко проговорил, прошептал даже Стефан. — Боюсь, что они уже не люди! И мне лучше думать, что они все погибли или просто застряли почему-то в непонятном том месте, чем вот так…

Он замолчал, не договорив, а мне от этого его тревожного горячечного шёпота даже не по себе как-то стало. И ещё какая-то злость охватила, сам даже не знаю, на кого. Но точно не на Стефана…

— Тогда я тоже, выходит, не человек?! — резко, может, даже излишне резко проговорил я и изо всей силы грохнул кулаком по столу. — Вы ведь никого из тех, кто там хоть раз побывал, уже не относите к категории людей, так ведь?

— Не так! — Стефан отрицательно мотнул головой. — Всё сложнее, Тед! Всё гораздо сложнее!

Тут мне неожиданно вспомнился злополучный полковник Джеймс Хилл, бывший мой друг и бывший мой начальник.

Мистер Смит назвал его «идиотом, пускающем слюни»… ну, а что скажет об этом профессор Стефан Малевский?..

Стефан, когда я спросил его о судьбе Джеймса, вдруг улыбнулся. Правда, почти сразу же помрачнел.

— Да, и с полковником этим тоже ерунда какая-то получается!

И тут же поведал мне, что несколько дней назад в спальне Элизабет Хилл, которую она делила по доброте душевной с бывшим адъютантом Джеймса, лейтенантом Томасом Хардли, неожиданно возник Джеймс Хилл собственной персоной. Вот так, совсем из ничего, вроде как, из пустого воздуха выткался…

Элизабет, естественно, пронзительно завизжала, а бравый лейтенант Хардли, проявив поистине чудеса оперативности, тотчас же бросился к окну и, распахнув его, выскочил наружу. Бедняга не учёл, что спальня в доме полковника находится на втором этаже, а потолки у комнат на этаже первом довольно-таки высокие.

В общем, он повредил обе ноги и был подобран чуть позже в бессознательном состоянии сердобольными соседями, прибежавшими на истошные вопли и крики о помощи госпожи Хилл. Правда, к тому моменту, когда они подбежали, госпожа Хилл уже не кричала…

Закутав незадачливого любовника сразу в несколько одеял (а то ведь совершенно раздетым на снегу лежал), Томаса Хардли срочно отправили в больницу, тогда как оставшиеся возле дома соседи принялись настойчиво стучать в запертую дверь. Стучали долго, стали даже поговаривать, что неплохо было бы дверь эту отворить насильственным способом, как вдруг она сама широко распахнулась, и на пороге возник господин Джеймс Хилл собственной персоной. В каком-то пёстром восточном халате, дурацком ночном колпаке и в тапочках на босу ногу. И господин Хилл тотчас же заорал, чтобы все эти чёртовы идиоты убирались в свои поганые логова и не смели совать любопытные носы в чужие семейные дела!

Впрочем, соседей это не особенно испугало и они самым решительным образом потребовали от разъярённого полковника, чтобы тот объяснил всё же, что заставило его жену столь пронзительно верещать посреди ночи и даже взывать о помощи, а также, почему под окнами его дома найдет в бесчувственном состоянии обнаженный молодой человек.

Полковник вновь начал, было, орать, но тут из дома выглянула сама госпожа Хилл в соблазнительном сиреневом пеньюаре и, мило улыбаясь, пояснила оторопевшим соседям, что у них с мужем всё в полном порядке. Потом она повернулась в сторону Джеймса и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала его в дряблый подбородок.

— Идём, милый! — не проговорила даже, нежно проворковала мисс Хилл, после чего господин Хилл с треском захлопнул дверь, а обескураженные соседи принялись потихонечку расходиться.

— И что же было дальше? — с неподдельным интересом поинтересовался я.

— А дальше, естественно, слух о ночном происшествии дошёл до базы. Бросились в подземный лазарет и убедились, что полковник Джеймс Хилл на месте и исправно продолжает пускать свои слюни.

— И мисс Хил как же?

— А она просто исчезла. Утром в доме её так и не смогли обнаружить. Правда, некоторые из ближайших соседей утверждали, что видели, как рано утром к дому господина Хилла подъехал какой-то автомобиль (но не такси), на котором чуть позже и уехала в неизвестном направлении мисс Хилл. Почти без вещей, с одним лишь небольшим чемоданчиком в руке. Ну и, разумеется, с дамской сумочкой, небрежно перекинутой через плечо, как же без этого…

— А мистер Хилл? — спросил я. — То есть, полковник Джеймс Хилл?

— В автомобиль с женой он, разумеется, не садился, и за рулём тоже был не полковник Хилл. В доме же господина полковника обнаружить тем более не удалось.

Некоторое время мы вновь помолчали.

— Выходит, о том, что Джеймс внезапно появился в спальне, известно лишь со слов лейтенанта Хардли? — задумчиво проговорил я. — А может, ему только почудилось это внезапное возникновение из воздуха ревнивого мужа?

Тут я подумал, что мои слова о ревнивом муже прозвучали довольно-таки двусмысленно, но Стефан, кажется, не обратил на это особого внимания.