Желтый саквояж

Зады усадьбы Ковальских Зенек отыскал без труда, а оказавшись в саду, удивился, заметив, что в одном из окон дома теплится свет. Впрочем, время было ещё не слишком позднее и, стараясь не особо шуметь, Зенек подошёл к дому и тихо постучал в стекло.

Створка немедленно распахнулась, и Ирена, увидев стоявшего под окном Зенека, ахнула:

– Ты?..

– Я, я… – поспешно заверил её Зенек и первым делом спросил: – Ты одна?

– Одна… Да что же это я… – спохватилась Ирена. – Заходи!

Потом, стоя на крыльце и радостно целуя поручика, девушка всё время повторяла:

– Ты не уехал… Ты вернулся… А я боялась…

– Это я боялся, – Зенек мягко отстранил девушку. – Я-то в лесу отсиделся, а тебя арестовать могли…

– Могли, – согласилась Ирена. – Но чего-то не стали. Правда, я им сказала, что ты просто мой квартирант, может, поэтому…

– Наверное, – кивнул Зенек и поинтересовался: – Ты как, сегодня никого не ждёшь?

– Ой, да уже ж пришли, – всплеснула руками девушка.

– Ты ж говорила, что одна… – обескураженно начал Зенек, но Ирена, прервав его, пояснила:

– Так он же не в доме, он в сарае.

– Кто он? – насторожился Зенек. – Почему в сарае?

– Так это ж тот парень, из Подгайчиков, что письмо привозил.

– Из Подгайчиков? – недоумённо переспросил Зенек. – Он-то откуда взялся?.. И почему в сарае?

– Так он из тюрьмы сбежал, а там, говорят, всех побили…

– А сам он что говорит? – рассердился Зенек.

– Да он всё про какой-то чемодан толкует, – Ирена пожала плечами. – Вроде ты про него спрашивал…

– Чемодан? Ах, сакрамента! – неожиданно зло выругался Зенек. – Он что, у него?

– Ну да, – спокойно подтвердила Ирена. – А что там?

– Сам хочу знать, – фыркнул Зенек и уточнил: – Говоришь, он у тебя тут в сарае прячется?

– Ну да… Вечером, как стемнело, пришёл…

– Ладно, – Зенек, всё время державший Ирену за плечи, отпустил девушку и сошёл с крыльца. – Пошли, глянем на того гайдамаку…

Ирена провела Зенека на задний двор, отворила двери сарая и окликнула в темноту:

– Эй, ты здесь?..

В глубине сарая послышалась возня и сонный голос отозвался:

– Це вы, пани?..

– Я, я, – ответила Ирена и позвала: – Идите сюда.

Возня усилилась, стукнуло упавшее полено, и к двери вышел заспаный Дмитро, который, увидев стоявшего на пороге Зенека, буквально остолбенел:

– Пан поручник, вы?..

– Как видишь, – зло сказал Зенек. – Где саквояж?

– У клуни, в кутку закопанный… – пролепетал Дмитро и как-то совсем по-детски всхлипнул…

* * *

Когда уже под утро Зенек вернулся от Ирены Ковальской, его радостно встретили майор с Остапом, однако Вепш, сразу заметив, что поручик несколько не в себе, спросил:

– Всё в порядке?

– Более чем! – резко ответил Зенек и с нескрываемой злостью посмотрел на Остапа.

Майор, поняв, что у Зенека есть какая-то новость, приказал:

– Выкладывай, что там?

– А то, – Зенек так и кипел от возмущения, – что его братец сбежал из криминалу, сейчас прячется в сарае у Ковальской, а главное, жёлтый саквояж у него!

– Что? – майор зло посмотрел на Остапа. – А ты что говорил?..

– Пан майор! – от неожиданности Остап даже отступил на шаг. – Слово чести, Дмитро мне не казав ничого! Я сам щойно [157] узнал про це!..

– Всё. Закончили! – оборвал лишние пререкания майор. – Едем!

Хорошо отдохнувшие кони с ходу пошли рысью, но майор, слушая детальный рассказ Зенека о событиях этой ночи, всё равно крутил кнутом в воздухе, в то время как Остап, узнавши про спрятанный в клуне саквояж, замкнулся и всю дорогу молчал.

157

Только что.

У околицы Подгайчиков Зенек с Остапом предусмотрительно спрятались за край бестарки, в то время как майор настороженно разглядывал крайние хаты и ведущую к ним дорогу. Большое село словно вымерло, а принимая во внимание артиллерийскую стрельбу, доносившуюся из-за леса, было ясно, что жители, опасаясь приближавшегося боя, попрятались кто куда.

Убедившись в этом, майор погнал упряжку дальше и натянул вожжи только на пустом Дмитровом подворье, где, казалось, куры и те куда-то исчезли. Однако такое положение, вероятно, больше всего устраивало майора, поскольку он, подогнав бестарку прямо к дверям клуни, спрыгнул на землю и поторопил спутников:

– Давай, хлопаки! Похоже, через час тут такое будет…

– Это точно, – вылезая из бестарки, согласился Зенек и прислушался. – Если я не ошибаюсь, это танки из пушек бьют.

Не отвечая, Вепш вслед за Остапом нырнул в полутьму клуни, и когда Зенек, который на всякий случай всё-таки ещё прислушивался к стрельбе, тоже вошёл туда, то увидел, как Остап, разрыв в самом углу землю, вытаскивает из ямы что-то завёрнутое в старое рядно.

Зенек кинулся туда, дрожащими пальцами рванул прелую тряпку и, увидев жёлто-кожаный бок, радостно выкрикнул:

– Он, пан майор!.. Он!

Пока Зенек торопилво обдирал остатки рядна, Остап потянул за узел ремешка, крепившего сломанный замок, и открыл створки. Секунду или две он остолбенело глядел на пачки денег, плотно уложенные внутри, а потом отшвырнув саквояж от себя, кинулся к майору и ухватил его за грудки.

– Так вот в чём дело!.. Офицерская честь?.. Доля завдання!.. [158] А це все тильки звычайнисиньки гроши… [159] А-а-а!

158

Судьба задания.

159

Обычные деньги.

– Тихо! – перехватив руки, трясшие его как грушу, майор ловким приёмом оторвал Остапа от себя. – Тихо, пан студент. Тихо! Я и сам вижу, за какое бумажное барахло нас с вами заставили рисковать жизнью.

– Хиба я знав, що так будет… – слова майора окончательно сбили Остапа с толку

– Зато брат твой знал, – скривился майор. – В криминале, пся крев, согласился сидеть, лишь бы деньги ему!

– Его не за гроши, а через те, що меня вступився, взяли! – горячо возразил Остап.

– Бросьте, пан студент, бросьте… – презрительно фыркнул Вепш, приводя одежду в порядок. – Мы все теперь хорошо знаем, как оно было…