Жемчужина бессмертия

Автобусы здесь были разные, маленькие и большие, междугородние и местного значения. Чтобы добраться до деревни Зубово, надо садиться на двенадцатый автобус, идущий на село Косиново. Миша ходил вдоль автобусов, выстроившихся в ряд, и искал нужный номер автобуса. Наконец, перед самой отправкой, он увидел табличку с номером двенадцать и подал контролёру, полной женщине, стоявшей возле дверей автобуса, свой билет. Она надорвала билет и ничего не сказала. Михаил не знал, как в этом случае поступить и стоял в ожидании. В Светлограде в автобусах контролёров не было.

– Что встал? – сердито взглянула на него контролёрша. – Не задерживай, иди на своё место.

Настроение у него испортилось, хотя и так на душе было тревожно. Он понимал, что всё может закончиться неудачей. Дядю Егора он может не найти, возможно тот уже умер и ему придётся ехать обратно.

Не успел он сесть на жёсткое, автобусное сиденье, как автобус тронулся с места, и за окном начали проплывать, сначала городские многоэтажные дома, а потом, за городом, бесконечный лес. Рядом с Михаилом сидела молодая женщина, и он её спросил:

– Будьте добры, подскажите, пожалуйста, сколько времени ехать до деревни Зубово?

Она повернулась к нему и сказала:

– Примерно два часа, а может и больше. А вы первый раз туда едете?

– Да, мне нужно отыскать там своего родственника.

Женщина посмотрела на него оценивающим взглядом:

– Зубово стоит в стороне от шоссе, и вам придётся идти до деревни примерно километр пешком. А вы, наверное, издалека? – спросила она, и в её взгляде он заметил любопытство.

– Да, я приехал из Питера.

Он решил не откровенничать с посторонними людьми, тем более у него в дипломате лежали наличными десять тысяч рублей, которые он хотел подарить дяде Егору. Женщина ещё задавала ему вопросы, но он отвечал уклончиво, показывая, что не намерен продолжать разговор, и отвернулся к окну.

Дорога вела то с горы, то в гору. Только это были не горы, а холмы, покрытые лесом. Михаила тревожила мысль: «А что, если дядя болеет или лежит пьяный? Возможно, и деревня убогая, что страшно взглянуть?» С такими тревожными мыслями он доехал до нужной остановки. Соседка подсказала Михаилу, когда надо выходить. Она тоже здесь вышла, и он последовал за ней. Возле дороги стояла автобусная остановка, а точнее маленький, деревянный, вокзал. Рядом с остановкой, почти вплотную, размещался жилой дом. Вокруг никаких домов больше не было, а близко рос молодой лес. Соседка по автобусу остановилась и, когда он приблизился к ней, сказала:

– Вот, по этой дороге, через лес, вам надо идти.

С автобуса вышли ещё несколько человек, и автобус поехал дальше. От шоссе в сторону леса вела просёлочная дорога, посыпанная гравием, и люди пошли по ней, направляясь к деревне. Соседка по автобусу тоже шла вместе со всеми. Михаил заметил, что местность здесь была каменистая: вдоль дороги часто встречались крупные валуны и мелкие камни. Он решил спросить у знакомой женщины про своего дядю и поравнялся с ней.

– Извините, мадам, вы, может, знаете Кротова Егора Ивановича?

– Да, знаю. А вы кто ему будете?

– Я его племянник, приехал дядю навестить. Как он жив, здоров?

Женщина ответила, что Егор Иванович здоров, а вот его сын спивается. Недавно он подрался с одним мужиком и теперь из дома не выходит.

До деревни, оказалось, идти не далеко, и за разговорами время пролетело быстро. Деревня Зубово была довольно крупным населённым пунктом: среди деревянных одноэтажных домов, в стороне от них, виднелся ряд красивых коттеджей, а в центре деревни, как сказала попутчица, стояла начальная школа в два этажа.

– Вот дом Кротовых, – показала она на одноэтажный бревенчатый дом. – А я живу дальше. До свидания, успехов вам!

Миша пожелал ей тоже успехов и приблизился к дому. Такие дома он видел в советских фильмах, которые любил смотреть. С фасада здесь было четыре не больших окна, с боку дощатое крыльцо, а перед домом палисадник. Цветы в палисаднике от холода пожухли, и кое-где лежал снег. За домом виднелся забор из частокола, видимо, это огород. Мишу охватило волнение. Он долго стоял перед домом, не решаясь подойти поближе, прошёлся взад, вперёд, надеясь, что кто-нибудь выйдет на улицу. Но никто не выходил. Его ноги, одетые в зимние ботинки, начали мёрзнуть, и он решился подойти к крыльцу и постучать в дверь. Стучал он не громко, очень аккуратно и скромно, поэтому за дверями никакого движения не было слышно. Сбоку от крыльца, на уровне его роста, находилось окно, и он тихонько постучал в него. Вскоре в окне, отодвинув занавеску, показалась голова женщины. Она увидела Мишу, и за дверями послышались шаги.

– Кто там? Чего надо? – услышал он сердитый женский голос.

– Извините, здесь проживает Кротов Егор Иванович? – стараясь говорить спокойно, спросил Михаил.

– А кто вы будете. Из милиции что ли?

– Нет, я ваш родственник, племянник дяде Егору.

После этого дверь открылась, и незнакомца впустили в дом. Был полдень и за обеденным столом сидел пожилой мужчина, молодая женщина и девочка лет пяти. Впустившая его женщина сказала уже более приветливо:

– Чем вы можете, молодой человек, доказать, что вы племянник?

Миша растерялся, но мужчина, сидящий за столом, радостно воскликнул:

– Не надо ни каких доказательств. Я и так вижу, что это копия Николая, моего брата. Как тебя зовут племянник? – задал вопрос пожилой мужчина, и стало ясно, что это дядя Егор. Молодой человек назвал своё имя, и ему предложили снять верхнюю одежду и сесть за стол. Егор Иванович познакомил племянника со всеми присутствующими в комнате. Его жену, открывшую дверь, звали тётя Аня, сноху Женя и внучку Галя.

– Сколько тебе лет, Миша? – спросил племянника дядя.

– Двадцать девять. А где ваш сын? – в свою очередь поинтересовался Михаил.

– Его вчера арестовал наш участковый, – сообщила тётя Аня, – и увёз в райотдел милиции. Наш Генка совсем от рук отбился, стал выпивать, а недавно выбил зубы Петру Журавлёву, за то, что тот обозвал его пьяницей. Вот какой у тебя двоюродный брат. Для нас, родителей, он сплошное несчастье. Журавлёв требует с нас компенсацию, а денег у нас нет.

Из разговора выяснилось, что родители Геннадия пенсионеры. Дядя Егор всё лето собирал в тайге кедровые орехи и сдавал их в кооператив по низким расценкам. Здесь большинство людей занимаются таким промыслом. Но много заработать таким способом не удаётся. Миша вспомнил, что привёз родственникам деньги и достал их из дипломата. Кроме денег в дипломате лежала бутылка коньяка, колбаса и две банки рыбных консервов. Всё это он выложил на стол. Родственники смотрели на подарки с открытыми ртами и некоторое время не знали, что сказать.

– Сколько денег ты привёз? – взяла в руки пачку денег, из пятисотых купюр, тётя Аня и стала пересчитывать. А Егор Иванович стал читать сквозь очки надпись на бутылке с коньяком.

– Хороший коньяк, четыре звёздочки, – сказал он и открыл бутылку. – Давайте выпьем за знакомство с нашим дорогим гостем!

Все выпили понемножку, кроме маленькой Гали и начали кушать суп. Комната, где все сидели за круглым столом, была проходная. Слева у дверей стояла не большая русская печка с шестком и ухватом возле неё, а впереди, за открытой дверью, была другая комната побольше. После обеда, дядя Егор провёл для племянника экскурсию по дому, показал двор, пристроенный к дому и корову, жующую сено в стойле. После экскурсии вновь сели за стол уже в большой комнате, ещё выпили и знакомство продолжалось. Егор Иванович рассказал племяннику, что его брат Коля работал директором строительной организации в Елинске. В 1989 году, с семьёй ему удалось уехать в Ленинград. Оттуда он прислал письмо, что будет там жить и в Елинск не вернётся, где оставалась больная мать.