Жемчужина из логова Дракона

"Я говорю".

– Не так… - он подыскивал слова, но не найдя ничего лучшего, сказал, исходя смущением: - Как все люди. Как я.

"Я не могу говорить, как это делают люди, - ответила Дракон.
– Это только форма. Твоя форма - иная, и потому ты слышишь слова, но их нет на самом деле".

– Но ты же… такая же, как я! Для чего тогда служители Святилищ врут нам?
– Ветер так и не оправился от потрясения.

"Это всего лишь форма", - повторила она

– Какая форма?
– так и не понял Ветер.

"Всего лишь внешняя форма. Для вас. Привычная людям".

– Для нас? То есть… ты можешь принять любую форму?

"Любую. Но эта должна тебе нравиться".

– Должна, - сказал Ветер, - но не нравится.

"Почему?"

"Интересный у нас разговор получается", - подумал Ветер. Вслух же произнес:

– Это… очень красиво, но… мне просто не по себе, когда прекрасная девушка… словно неживая стоит, а голос… внутри меня самого. Как будто залез кто-то.

Вокруг девушки сгустился туман из ниоткуда. Сначала легкий и прозрачный, он быстро уплотнился и скрыл ее от глаз светящимся коконом. Этот кокон был живой. Там внутри что-то переливалось, шевелилось, даже дергалось, а когда он рассеялся в пустое пространство пещеры, перед Ветром стоял уже светловолосый мужчина средних лет в видавшем виды потертом платье. Невысокого роста, худой и гибкий, с уродливым шрамом, спускавшемся с виска через на скулу. Только глаза - спокойные, как озерная гладь в безветренную погоду. А ведь у самого Ветра в глазах - долгие годы отчаяния и усталость. Может, еще и надежда. Совсем не такие у него глаза.

"Такая форма тебе нравится больше?" - зазвучал внутри собственный голос, только тоном повыше.

Ветер все-таки сошел с тропинки и, лавируя между кристаллами, торчавшими из камня, обошел Дракона кругом.

– Да, - наконец ответил он.
– По крайней мере, голос мой собственный.

"Ты пришел за Жемчужиной", - Дракон не спрашивал, а утверждал.

– Да, - честно признался Ветер, - за Жемчужиной. Если, конечно, я ее достоин.

"Конечно, - сказал Дракон, - ты достоин. Как и все".

– Как это, все? Мне старик говорил про испытания, про достойных…

"Какой старик?"

– Силивест Бран. Он был здесь. Ты помнишь его?

"Я помню всех. Он тоже приходил за своей Жемчужиной. Он уже старик…"

Вечностью повеяло от этих слов.

– Да, уже старик. Это он показал мне путь сюда. И сказал, что меня послал Нимоа, что я достоин этого Дара. Ему надо было передать свое знание…

"Не следует безоглядно верить словам Силивеста Брана. Как и каждого, кто здесь побывал. Они приходят сюда так же, как и ты, и уходят так же. Потом измышляют то, чего не было. Или извращают то, что было".

– Как придумывают? Для чего?
– растерялся Ветер.

"Этого я не знаю".

– Но он мне рассказывал… что не каждый может попасть сюда и получить Жемчужину! Только достойный!

Что-то не укладывалось в сознании.

"Все достойны. Не все готовы. Любой, кто проник, готов. А Бран так долго жил своими выдумками, что сам в них поверил".

– Но как же так? Он мне рассказывал, как дважды ему посылали избранных… то есть Нимоа посылал… и дважды он оттолкнул их! И потому сыновей потерял! Это что же, неправда?

"Нимоа никого к нему не посылал. Но можно сказать иначе: он посылал Брану каждого, кто встречался на пути".

– Что же получается?
– озадаченно бормотал Ветер.
– Он мог рассказать это любому?! Вот так, просто?

"Конечно. Но не любой ему поверит. Лишь тот, кто к этому готов".

– И любой может придти сюда? За Жемчужиной?

"Конечно. Но придет не каждый".

– И я, выйдя отсюда, смогу всем рассказать… о твоей пещере?

"Попробуй", - предложил Дракон.

– Но почему тогда Бран вообразил, что должен открыть тайну? Именно мне? Даже упрашивал?

"Он придумал свои законы. Как ему виделось, как хотелось видеть. И со временем сам поверил в их истинность".

"Вот это да", - подумал Ветер. И тут опять вспомнил про сыновей.

– Но сыновей-то он лишился на самом деле! Разве их не забрал Нимоа?

"Бран всегда верил больше в свои выдумки, чем в Нимоа. А знаешь ли ты, что стало с теми, в ком он заподозрил избранных?"

– Они исчезли навсегда.

"Я расскажу тебе. По глупости Бран решил, что этих двоих посылает ему Нимоа: случайно уроненное слово стало тому причиной. Бран счел это знаком, однако делиться знанием не спешил, бережно лелеял свою тайну. Первый "избранный" сгнил в Башенном подземелье Ласпада. Том самом, куда ты так боялся угодить. Он попал туда по ложному навету. Провел там больше года и умер в один день со старшим сыном Брана. Второй из "достойных" служил у Брана, был послан им в Вальвир и погиб в дороге от рук разбойников. Бран щедро заплатил за это. В следующем году такую же смерть встретил его младший сын".

– Зачем же он сделал это? Он не похож на злодея, я ведь жил у него, он добрый человек!

"Перед смертью многие добреют. Поневоле. Жемчужина дала ему богатство, но не прибавила ни ума, ни доброты. Лишь укрепила жадность. Не принесла счастья".

– Почему так?
– выдохнул Ветер.

"Потому что он выбрал такую Жемчужину. Какой достоин", - был ответ.

– Как выбрал? Где?

"Обернись", - сказал Дракон, и Ветер обернулся.

Пещера уже не светилась самоцветами, они погасли и глядели из стен простыми кусками камня. Зато она полна была необычных светящихся шаров, полупрозрачных на вид. Большая часть их покоилась на земле, точнее парила невысоко над землей, некоторые прижались к стенам или же повисли прямо в воздухе - иные даже не достать. Ветер обернулся к Дракону и в удивлении замер, потому что жемчужины окружали его со всех сторон.

"…и мириады жемчугов, как мириады точек света, рассыпались, скрывая Дар Нимоа людям", вспомнились ему знакомые слова Стэвира. Древний стихотворец обладал гениальным прозрением, он как будто смог проникнуть взором в эту пещеру.

– Это и есть Слезы Нимоа?
– спросил Ветер.
– Как их много!

"Это они, - сказал Дракон, и Ветру почудилось благоговение.
– А теперь выбери свою. Это Дар Драконов".

– Как же я выберу? Сам? Ты не подаришь мне ее?
– поразился Ветер.

"Я дарю ее тебе. Но выбери сам, которую".

Ветер присмотрелся к разноцветным шарам, устилавшим пещеру.

– И все они приносят богатство?

"Да. Только разное".

– И среди них есть моя?

"Она станет твоей. Когда выберешь".

– А ты… не можешь подсказать, которая мне нужна?

"Ты мне нравишься, Ветер. Более многих здесь побывавших, а их немало. Но закон для всех одинаков. Скажу лишь одно: думай о том, чего тебе хочется больше всего на свете".