Жемчужина из логова Дракона
Шрифт:
– Я не стану отвечать.
Услышал после еще одной людской бури:
– Получается, ты признаешь, что его слова - чистая правда?
– Разве я это сказал? Я не стану отвечать, и только.
Горожане неистовствовали, советник удивился, Илча, кажется, тоже. Видимо, оба справедливо полагали, что Ветер будет отпираться, и наверняка приготовили достойное продолжение.
– Ты должен отвечать, потому что тебя спрашивает Серединный Судья!
– отчеканил Трод.
Ветер ответил ему откровенной насмешкой:
– Я никому и ничего не должен, господин советник.
На миг Ветру показалось, что Илча упадет, но юноша только глубоко вдохнул.
– Значит, - сразу же уцепился судья, - ты признаешь свою вину перед ним?
Вот оно, коварство судьбы.
– Да, я виноват перед тобой, - сказал Ветер Илче, постарался встретиться глазами, но не преуспел.
– Ты во всем сознаешься?
– даже удивился Трод. Он никак не ждал такой легкой добычи.
Вокруг опять притихли.
– Этого я не говорил.
– Так что же тогда, будешь отпираться?
– советник обозлился вконец, даже жилка на виске заиграла.
– Этого я тоже не говорил.
– Ты, может, думаешь, что сможешь играть в свои игры с Городским Советом Вальвира? Отныне ты больше не почетный гость нашего города, раз ведешь себя недостойно этой чести!
– Я не просил этой чести.
– Но тебе ее оказали!
Ветер промолчал. Советник тоже не нашелся, что сказать. Пауза затянулась. Видно, что-то в представлении пошло не так. Уже неплохо. Значит, надежда есть.
Ничем больше не сдерживаемый шум вырвался на свободу и под невысокими сводами сделался почти оглушительным. Вдруг Илча что-то закричал и замахал руками, указывая в толпу, сгрудившуюся на входе. Ветер посмотрел туда и понял, что дело его проиграно окончательно. Снова внутри поднялся противный скользкий холод. Прежнее вранье затронуло его только потому, что произведено на свет было Илчей. Теперь же наступило время правды.
В руках каких-то молодчиков дергался Сухой и что-то отчаянно вопил. В оглушительном шуме не слыхать, но Ветер и так представлял, что именно. Когда стало потише, он лишь утвердился в своих подозрениях.
– Все скажу, все отдам, только не бейте! В мешок сажайте, только не бейте! Я старый человек, недужный, не бейте, Драконом-Хранителем вас заклинаю!
Вопил он очень натурально. Уличным темникам не привыкать, актеры они изрядные. Ремесло такое.
– Что еще такое?
– возмутился Трод.
– Да ворюгу поймали!
– Видно, кошели срезал, а тут дымом потянуло… он и деру!
– Знакомец давешний стихотворца нашего!
Бравые стражники "отбили" старого вора у разгневанных горожан.
Слова Илчи на удивление быстро нашли подтверждение. А тут еще Сухой продолжал стонать:
– Все скажу, клянусь Нимоа и его Драконами! Только не бейте! Невмоготу мне больше!
– Говори!
– велел судья.
– Дык чего говорить-то… - Сухой вжал голову в плечи.
– Хотел… подкормиться маленько. Старик я, господин мой, совсем старик, а помирать неохота. Нынче подаянием не проживешь…
– Сейчас я велю тебя…
– Скажу, все скажу, как есть, -
тут же по новой зашелся старик вперемежку с кашлем.– Да чего его слушать! Заодно они! Ворье!
– как-то особенно ненавистно вскрикнули из толпы.
– Ага!
– вторили другие.
– Знакомец давешний! Точно он!
– То-то его на порог не пустили, так он за своего дружка уцепился!
– А тот, стихотворец, еще признавать не хотел!
– Все, как парень рассказывал!
– Это ж надо, голова седая, а он туда же! Не нагребся еще вволю!
Стражникам пришлось бегать и раздавать тумаки буйствующим сверх меры. К Ветру тоже подступили местные стражи и пугали теперь своими пиками самых неистовых обвинителей, готовых уже рассудить по-своему и прямо тут, без всякого Городского Совета и Серединного Судьи.
– Говори!
– отрезал судья.
– И если опять начнешь вилять, тут же прикажу с тобой расправиться по заслугам! Понял?
Сухой только испуганно кивнул.
– Ты из здешних темников?
– Не так чтобы из здешних… то там, то тут перебиваюсь…
– Бродяга?
– Вот это, добрый господин, повернее будет.
– Стихотворца по имени Вольный Ветер знаешь?
– Да знает, знает он, давеча сам похвалялся!
– понеслись от дверей нестройные крики.
– Знаю… - бывший темник картинно опустил глаза, словно не желал выдавать приятеля.
– И что же, давно ты с ним знаком?
Сухой что-то пробормотал себе под нос.
– Не слышу!
– отчеканил Трод.
– Да давненько…
– И что, вот так "давненько" и бродишь вслед за ним, срезая кошельки у честных людей, пока твой дружок им зубы заговаривает?
– Нет!
– Сухой даже руками замахал.
– Не знаю, чего это я вдруг… Видно, по старой памяти, двар его забери, - погрозил он Ветру кулаком.
– Вот увидал, услыхал только - и старые времена попомнились. А сам я ничего… бродяжничаю помаленьку. И все! Пускай двар всю кровушку высосет, коли вру!
– Какие еще старые времена!
– рявкнул советник.
– Что ты плетешь, негодяй! Тебя поймали на том, как ты кошели резать бросился!
Сухой мялся, понукаемый со всех сторон тычками. То и дело оглядывался на Ветра.
– Хорошо… - с трудом смирил себя судья.
– Говори как есть. Скажешь правду - и вон из города! И чтобы нога твоя больше никогда не ступала в ворота Вальвира! Хозяева тебе сегодняшние кошели простят, тем более что они никуда не пропали. Я обещаю!
Люди за спиною еще недовольно ворчали, а бывший вор уже принялся кланяться и благодарить.
– Добрый господин! Все скажу как есть… хоть это и противу Ветра будет…
– Вот беда! Да говори же, а то передумаю! Откуда ты Вольного Ветра знаешь?
– Да мы ж давние знакомцы. Еще до того знались, как он за стишки принялся. Я слышу, люди говорят: "Ветер, Ветер объявился!" Имя-то приметное. Думал, может, и не он, а тут гляжу: ну, точно он! Коли честно, так я с него денежку хотел повыбить, чтобы прошлые дела не поминать, - бесстыдно признался темник.
– А денежка моя возьми и накройся.