Жемчужина Лабуана (сборник)

Глава VIII Янес в западне

Когда Янес к десяти часам вечера вернулся в Саравак, то был удивлен необычайным оживлением, которое царило во всех кварталах города. По улицам сновали туда-сюда даяки, малайцы, китайцы в праздничных одеждах. Везде были толпы народа, гомонящие, смеющиеся, толкающиеся, и все они направлялись к площади, где возвышался дворец раджи. Без сомнения, они узнали о празднике, который давал их властитель, и сбегались толпами, уверенные, что славно повеселятся и выпьют на площади.

«Хорошо, – подумал португалец, радостно потирая руки. – Сандокан со своим отрядом сможет пройти вблизи города, не замеченный никем. Дорогой раджа Брук, я искренне тебе благодарен, ты нам очень помог».

Прокладывая себе дорогу в толпе локтями, а нередко и кулаками, он в пять минут добрался до резиденции раджи. Бесчисленные факелы горели повсюду, фантастически освещая высокие красивые деревья на площади и сам дом, который окружала двойная цепь хорошо вооруженных солдат.

Большая толпа, частью пьяная, а частью просто веселая, теснилась на этом пространстве, распевая песни и издавая громкие вопли. Под оркестр, который играл за оградой дома, многие танцевали, толкая и кое-где прорывая ряды гвардейцев, которым то и дело приходилось пускать в ход приклады ружей.

«Мы являемся с небольшим опозданием, – пробормотал Янес, смеясь. – Раджу, наверное, уже беспокоит наше долгое отсутствие».

Пройдя мимо гвардейцев, он поднялся по лестнице и вошел в свою комнату, чтобы немного привести себя в порядок и оставить здесь оружие.

– Веселятся? – спросил он у слуги, которого раджа предоставил в его распоряжение.

– Очень, милорд, – отвечал тот.

– А кто приглашен?

– Европейцы и местные жители из тех, кто побогаче.

– Значит, смешанное общество. Ну что ж, в таком случае нет необходимости надевать черный фрак, которого у меня, впрочем, и нет.

Он переменил рубашку, велел слуге почистить одежду и снял с себя все оружие, оставив, однако, в кармане небольшой пистолет. Приведя себя таким образом в порядок, он направился в большую залу, на пороге которой с удивлением остановился.

Зал был небольшим, но раджа велел украсить ее, и сейчас он казался даже роскошным. Многочисленные бронзовые лампы, разливая яркий свет, свисали с потолка, огромные венецианские зеркала зрительно расширяли стены, на столах сверкали вазы из китайского фарфора с ярко-красными пионами и огромными магнолиями, напитавшими своим ароматом воздух.

Гостей было не более пятидесяти человек, но какие костюмы, и какие разнообразные лица! Там было четверо европейцев, несколько китайцев, одетых в шелк, с черепами, круглыми и блестящими, словно тыквы, десять или двенадцать малайцев с темно-оливковой кожей, обернутых от шеи до пят в свои пестрые длинные хламиды, и несколько даяков со своими женами, скорее голыми, чем одетыми, но украшенными множеством браслетов и ожерелий из тигриных клыков. Были тут и макасары, бугисы, яванцы, которые кривлялись, как бесноватые, выделывая всевозможные па под оркестр, игравший какое-то попурри из местных мелодий.

«Вот праздник так праздник! – сказал себе Янес, смеясь. – Если бы какая-нибудь из наших европейских дам появилась тут, она бы тут же дала задний ход, проклиная его светлость раджу Брука и его дьявольский оркестр».

Он вошел в зал и направился к радже, единственному, кто был одет в строгий вечерний костюм. Тот стоял, беседуя с толстым китайцем, без сомнения, одним из главных негоциантов города.

– У вас тут весело, – сказал Янес, подходя.

– А! – воскликнул раджа, оборачиваясь к нему. – Это вы, милорд? Я жду вас уже два часа.

– Я прогулялся до форта, а на обратном пути слегка заблудился.

– Вы присутствовали на похоронах узника?

– Нет, ваша светлость. Траурные церемонии не в моем вкусе.

– Как вам нравится наш праздник?

– Не слишком чопорный, но мне это по душе.

– Мой дорогой, мы же в Сараваке. Местные жители не умеют вести себя иначе. Пригласите какую-нибудь даму из даяков и потанцуйте с ней.

– Под такую музыку это просто невозможно, ваша светлость.

– Пожалуй, – согласился раджа, засмеявшись.

В этот миг в дверях раздался какой-то странный возглас, покрывший шум, царивший в зале. Португалец быстро обернулся, но ничего не понял, ничего особенного не увидел. Лишь в дверях мелькнул какой-то пожилой господин, который тут же попятился назад и скрылся.

– Извините, милорд, – сказал раджа и с озабоченным видом направился к этой двери.

Янес не ответил, не шевельнулся. Легкая бледность невольно покрыла его лицо, в глазах появилось беспокойство.

«Знакомый голос, – прошептал он себе под нос. – Где же я его слышал?.. Не хватало здесь какого-нибудь старого знакомца сейчас, когда дела идут так хорошо!»

На всякий случай он засунул руку в карман и сжал пистолет, решив воспользоваться им в случае надобности. В этот момент вернулся раджа. Он выглядел таким же спокойным, но Янес сразу заметил морщину, бороздившую его лоб. Португалец насторожился.

– Итак, ваша светлость? – сказал он, делая над собой усилие, чтобы казаться невозмутимым. – Что там случилось?

– Ничего, милорд, – спокойно ответил раджа.

– Но этот крик?.. – настаивал Янес.

– Это вскрикнул мой друг.

– А по какой причине?

– Пустяки. У него неожиданно разыгралась подагра.

– Но это не был крик боли.

– Вы ошибаетесь, милорд. Ну доставьте мне удовольствие: пригласите вон ту даму и, если это возможно, станцуйте с ней польку.

Раджа прошел дальше, вступив в разговор с другими гостями. Португалец остался один, следуя за ним беспокойным взглядом.

«Здесь что-то не то, – сказал он себе. – Будь начеку, Янес».

Он прошел в глубину зала и сел так, чтобы укрыться за группой малайцев, пританцовывающих под музыку, стоя на месте. Оттуда он увидел, как раджа тут же обернулся и стал шарить взглядом по залу, точно кого-то искал. Португалец невольно вздрогнул, испарина выступила у него на лбу.

«Ищет меня, – подумал он. – Ладно, мой дорогой Брук, хватит играть в кошки-мышки».

Он поднялся, держась как можно спокойнее, медленно обошел вокруг всего зала и остановился в двух шагах от двери. Там стоял слуга раджи. Янес сделал ему знак подойти.

– Кто был человек, который тут недавно вскрикнул? – спросил он его.

– Друг раджи, – ответил индиец.

– Его имя?

– Я не знаю, милорд.

– А где он сейчас?

– В кабинете раджи.

– Он заболел?

– Не знаю.