Жена без срока годности

— Я не хочу тебя гонять за вином.

— Ты меня не гоняешь. Я сам хочу купить для тебя вина.

— Спасибо.

Его не было час, не дольше. Вернулся Сунил с двумя бутылками.

— Мы же тут не на один день, — объяснил он двойную покупку.

— Без света?

— Все возможно. В магазине сказали, что три квартала без электричества. Им лично повезло, отрубило через дорогу. Одним уже восстановили. У остальных, включая нас, без изменений. Зато романтика. Ты Алекса укрыла еще одним одеялом?

Я кивнула. И стала ждать. Сунил делал все серьезно, по-мужски, нашел перчатку, чтобы не обжечься о раскаленную ручку турки. Наличие турки удивило еще больше — удача? Возможно. Но можно было бы и в ковшечке согреть. Без гвоздики, конечно, глинтвейн удался не на все сто, но без Сунила и без порвавшего провода снегопада не было бы и такого. А без вина не случилось бы первого поцелуя. Дальше поцелуев дело, конечно, не пошло — мы оба сидели в куртках и не думали их снимать. Сопли — это не те планы, которые строили мы на будущее. Мы, правда, в тот момент не думали ни о свадьбе, ни о разводе, это случилось уже потом… Из-за снегопада, состоявшего из стечения обстоятельств.

Мы слишком много работали, слишком мало общались — в итоге выяснили, что планы на старость у нас совершенно разные, но вычеркивать себя из жизни друг друга мы не собирались, поэтому я не удивилась ночному звонку Сунила. Удивился он — тому, что у меня ночь.

— Извини, мне нужно было сказать, что я в Европе, — зевнула я, включая прикроватную лампу и поправляя подушку, чтобы сесть.

Говорить про Россию не хотелось: дополнительные вопросы не нужны, ну и советы быть осторожной — тоже. Когда я просила его не разговаривать с футбольными фанатами, он меня тоже не слушал…

— В Бангалор не хочешь завернуть?

Я улыбнулась и даже почти рассмеялась на камеру.

— Это какой загогулиной я проложила свой маршрут, ты думаешь?

— Я думаю, что ты можешь ко мне приехать…

Я поджала губы, но взгляда не отвела. Когда мы познакомились, у Сунила уже начала появляться седина, но она его не старила. Впрочем, и в пятьдесят, особенно на камере, он выглядел скорее крашеным пепельным блондином, чем стариком. Подтянут — вставать на голову он никогда и не прекращал, да и вообще все позы йоги ему давались лучше, чем мне. Особенно, когда мы делали парные стойки на полу, вне постели.

— Давай лучше ты к нам?

— За этим и звоню. Я думаю на Рождество снять домик в горах, если ты сумеешь заманить в него детей.

— Элис тебя уже послала?

— Она мягко отшила, сказав, что еще не знает своих планов на праздники. Ну в крайнем случае, попьем с тобой вина и покатаемся.

— Скучаешь?

— По горам? — хмыкнул он, и я кивнула.

— Очень. Приезжай на недельку. Если мое присутствие в твоей жизни не нарушает личных планов.

— Нарушает. Я подписала контракт с Заки, — соврала я, или просто сообщила бывшему мужу про свои будущие планы.

— Я к нему уже ревновал. Когда выходишь? Даже на день не приедешь? Здесь красиво, зря игнорируешь Индию. Может, пару месяцев поработаешь на удаленке?

— Пару месяцев меня только будут вводить в курс дела.

— Интернет здесь хороший. Я поговорю с Заки, хочешь?

— Я никогда не разрешала тебе лезть в мою профессиональную жизнь. Давай уж лучше ты к нам. Собаку я еще не завела, — улыбнулась я открыто, уже не закусывая губу.

— Здесь хорошо, Марина. Ты просто не понимаешь. Ты ничего здесь не видела. Это новая жизнь.

— Ты мне предложение, что ли, делаешь?

— Нет, зачем? Нам уже делить нечего: ни детей, ни долгов. Приезжай, посмотри. Вдруг тебе понравится. На работе все те же лица… — намекнул он на засилье индусов в наших честных офисах.

— Я подписала контракт.

— Я скучаю, Марина. По тебе. Не по Америке. Попробуй пожить в Индии.

— Не хочу. Ну не мое это. А ты приезжай.

— Я устал. Не могу соревноваться с молодежью. Они меня обгонят на раз-два. Вкалывать по двадцать часов я не могу.

— Не надо. Иди преподавать.

— Я не смогу обеспечить нам прежний уровень жизни надолго.

— Поэтому не будешь обеспечивать никак, да? Ну если тебе плохо без меня…

— А тебе без меня хорошо, да?

Вызов? Или за ответом на этот вопрос он и звонил?

— Элис только уехала. Я еще не поняла. Это было не очень хорошо с твоей стороны свалить все это на меня.

Он опустил глаза — на макушке по-прежнему копна, пусть и седая.

— Я был не прав. Я прошу прощения, — проговорил, не глядя мне в глаза.

А потом посмотрел, только камера снова размывала картинку.

— Я тебя простила. Но в Индию не поеду. Могу не заводить собаку год. Тебе хватит года разобраться в себе?

— Ты хочешь, чтобы я вернулся?

— Ты хочешь второй шанс?

— У нас и первый, кажется, еще не закончился. Разве нет?

— Затянувшаяся командировка? Зачем тогда разводился?

Сунил снова опустил глаза.

— Чтобы нас не держали вместе простые формальности. У нас осталось что-то другое?

Поднял глаза: я опустила взгляд на скомканное свободной от телефона рукой одеяло. Нервничаю?

— Я не поеду в Индию. Можем встретиться во Франкфурте, если хочешь?

— Хочу. Почему во Франкфурте? Ты уже взяла билеты? Может, в Вену лучше поедем?

— Не взяла. Зато платье для Венской Оперы купила.

— А билеты? Когда мне прилететь?

— Давай я завтра скажу тебе? Я иду на разведку в детский дом по просьбе Элис. Она очередным фондом занимается.

— Это туда пошли мои пять штук?

— Возможно. Давай я поставлю точку и позвоню тебе. Договорились?

— Как тебе лучше. Это твой отпуск. Я присоединюсь к тебе в любой точке мира. Только свистни.

— Я лучше позвоню.

— Хотя бы приблизительно, когда?

— Дней через десять. Я еще русский внутренний паспорт должна обновить.

— Ты в России?

О-па, прокололась, расслабилась.

— У меня все хорошо, не нервничай.

— С мамой встречаешься?

Соврать? Нет…

— Нет, я разбираюсь с фондом для Элис. Ну и заодно со своими документами. У меня все хорошо. Действительно. Только не нервничай.

— Я знаю классный отель в горах. Я всегда думал отвезти туда свою жену. И забыл.