Жена без срока годности

— У тебя где очередь? По старому адресу ведь? Пропускай. Завтра я заеду за тобой до завтрака.

— Ты меня утомил со своими завтраками! — чуть повысила я голос, но вовремя осеклась.

Или слишком поздно — Андрей завелся, совсем чуть-чуть, но все же… Нельзя допустить даже толики ссоры сейчас, когда он и на ровном месте может хвостом вильнуть, кобель неподстреленный…

— Хочешь поужинаем, потом позавтракаем?

Предложение, как и голос, казалось грубым. Продолжение нашего театрального вечера, как ни крути… А я не крутила — ни бедрами, ни телефонным шнуром, которого, увы, больше не было, а в далекой юности стационарный телефон спасал нервы лучше водки. Хотелось выпить — безумно, и безумством было бы пить — одной или в обществе незнакомых личностей, это я про Андрея, если что… Если что я напомнила это себе: будь начеку, Мариночка, ты не знаешь, на что способен этот тип джентльменской наружности, и не надо тебе это узнавать. Но узнать о месте встречи все же необходимо.

— Сойдемся на завтраке. Во сколько тебя ждать? Или называй адрес, сама доберусь.

— Я заеду за тобой в восемь, чтобы не стоять в пробках.

— Спасибо.

— Не благодари заранее. Я еще ничего не сделал.

И чувствуется мне — не сделаешь. Еще и пошлешь грубо. Так что же — хоть позавтракаю за Андрюшин счет. Если выставить ему полный, то он до могилы меня кормить должен, но он может меня только в нее свести, сводя счеты. Неужели Лебедев такой мелочный? Ну не может мужик быть таким, не может, не должен. Было же в нем что-то хорошее. Было и сплыло? Но так ведь не бывает. Сидит глубоко — надо разбудить. Надо, но как?

Какие слова подобрать, чтобы убедить его помочь мне? Не с паспортом — с ним разберусь, хотя что уж там, пусть подсуетится, а с ребенком — с чужим и для чужого человека. Сумасшедшая Романна, но она всегда такой была — другая бы не выжила и без другой я не выжила бы тоже.

— Мам, у тебя все хорошо? — это спросила меня дочь, глядя на мою физиономию на экране.

— Плохо сплю. И мало. Я еще не привела себя в порядок.

И мысли до сих пор в разброд. Не время говорить с ребенком, но я не могла не принять входящий звонок.

— У тебя все хорошо? — решила увести разговор в безопасное и тупиковое русло.

Не будет отвечать — у нее все отлично, всегда… Так их научили отвечать на любой личный вопрос. А нас нет — мы всегда жалуемся друг другу на жизнь, и из-за этого у нас присутствует безумный разрыв поколений, отцы и дети — мы и они. Они — с другой планеты, из другого мира, с другими ценностями, точно не нашим молоком вскормленные.

— Все хорошо. Не переживай.

Кто б сомневался!

— Скажи, сколько денег ты потратила на сирот, и наш фонд пришлет тебе налоговую форму.

— Не надо, это лишнее.

— Нет, мама, так положено. Пришли форму и не выкидывай чеки. Надеюсь, ты их еще не выкинула?

Не выкинула — дурацкая привычка запихивать всю грязь в сумку. Осталась с девяностых, когда в городе в целях безопасности убрали все урны, а мусорить не позволяло воспитание. А этим что не позволяет воспитание? Говорить не как роботы, открывать чувства не только перед психологом? Я же мама, я не посторонняя тетка.

— Элис, эти дети не сироты. Мама у них жива, только лишена родительских прав.

— Мне не нужны эти подробности. Ты чеки не выкидывай.

— Они на русском.

— Да ну и что? Ты же ни разу не попадала под аудит налоговой, и у тебя в этом году доходов нет. Ты же безработная.

— Я еще пособие получаю, и я почти нашла работу. Меня пригласили в стартап.

— Поздравляю.

— Спасибо.

Да что же за разговор такой дурацкий с ребенком происходит?

— Я с твоим отцом вчера говорила.

— Меня это не интересует, — продолжила Элис тем же пустым тоном, в котором проходил весь наш разговор.

— Он приедет на Рождество. Мы все поедем в горы.

— Вы — это кто?

— Мы — это мы. Пожалуйста, Элис, не игнорируй семейные каникулы.

— Мы больше не семья. И я планирую работать в детском лагере, — добавила тут же, чтобы я рта не успела раскрыть.

Сунил, ну е-мое! Не мог разве подготовить дочь к своему отъезду по-человечески, а не через жопу, как расставание со мной.

— Я тут заметил, что мы давно не проводили выходные вдвоем, — начинал он издалека.

— Ну так давай куда-нибудь сходим? — была моя первая нормальная реакция.

— А, может, не надо? Может, это знак, что нам лучше отдыхается по одиночке?

— Возможно, — не заподозрила я ничего подозрительного.

А надо было — надо было дело с разводом изначально брать в свои руки. Его длительные командировки должны были стать для меня толчком к действиям — а я была слишком занята работой, чтобы думать о разваливающейся семье. А ведь было, что спасать, было…

Глава 21. Между двух миров

А сейчас было, что посмотреть — в городе, все же приехала в музей под открытым небом. Ходила, бродила, да пила кофе в надежде проснуться. Смотрела по сторонам: все заняты, всем плевать на красоты вокруг. Привыкли, видят только грязь. Впрочем, и я не ослепла. Ещё бы рассмотреть грязь в душах людей, которые на время стали близкими. Хотя бы по местоположению. Вымоталась так, что даже блин с лососем с трудом влез в горло. В ресторан не пошла. Ресторан — это на двоих, на одного — забегаловка. С ресторанами повременим до Вены, там будет пара, достойная меня, пусть некоторые в этом и сомневаются.

Я засомневалась лишь в том, умыться и лечь спать или лечь спать, а умыться утром. Выбрала второе, понимая, что кофе скорее всего даст о себе знать около полуночи, поэтому стоит хватать сон, пока тот сам идет в руки. Я задернула портьеры и вцепилась в край одеяла, чтобы натянуть на нос и на глаза. Уснула почти мгновенно. И так же быстро проснулась — звонили в дверь. Ошиблись дверью, ну ёлы-палы… Осталась лежать в надежде, что догадаются и уйдут без моего ленивого участия, а я сумею снова уснуть. Не ушли, трезвон продолжился. Потом звякнул телефон, у которого я забыла отключить звук. Со всех сторон обложили, ироды! Но Ирод оказался один. Здравствуйте, царь… Царь, здравствуйте…

— Как ты узнал номер квартиры?

От удивления я осталась лежать в позе… Ну да, позе трупа, только пальцами шевелила в надежде нащупать на корпусе телефона кнопку перезагруза…

— Ну, здесь не так много квартир сдается.

— Номер квартиры не узнать, он дается за день до въезда, а я выезжаю через неделю.

— Она же не только буржуйским сервисом пользуется, — хмыкнул Андрей. — А ты понадеялась, что я вспомнил хакерство?

— Ты никогда им не занимался. У тебя мозгов на такое не хватило бы.

— Но их оказалось достаточно, чтобы получить от твоей хозяйки нужную информацию. Да ладно, Марина, к чему сложности? Я у бабушки в подъезде спросил, которая из квартир тут сдается? К счастью, не всех коренных сплетниц из центра выселили. Открой.

— Не собираюсь. Приходи утром. Я уже поужинала.

— Я торт не купил. С пустыми руками.

— Да кто б сомневался!

— Марина, открой, пожалуйста. Не хочешь меня впустить, забери хоть цветы.

— Отдай бабушке у входа. Скажи, что квартирантка оказалась исключительной заразой.