Жена без срока годности
Шрифт:
— У тебя где очередь? По старому адресу ведь? Пропускай. Завтра я заеду за тобой до завтрака.
— Ты меня утомил со своими завтраками! — чуть повысила я голос, но вовремя осеклась.
Или слишком поздно — Андрей завелся, совсем чуть-чуть, но все же… Нельзя допустить даже толики ссоры сейчас, когда он и на ровном месте может хвостом вильнуть, кобель неподстреленный…
— Хочешь поужинаем, потом позавтракаем?
Предложение, как и голос, казалось грубым. Продолжение нашего театрального вечера, как ни крути… А я не крутила — ни бедрами, ни телефонным шнуром, которого, увы, больше не было, а в далекой юности стационарный телефон спасал нервы
— Сойдемся на завтраке. Во сколько тебя ждать? Или называй адрес, сама доберусь.
— Я заеду за тобой в восемь, чтобы не стоять в пробках.
— Спасибо.
— Не благодари заранее. Я еще ничего не сделал.
И чувствуется мне — не сделаешь. Еще и пошлешь грубо. Так что же — хоть позавтракаю за Андрюшин счет. Если выставить ему полный, то он до могилы меня кормить должен, но он может меня только в нее свести, сводя счеты. Неужели Лебедев такой мелочный? Ну не может мужик быть таким, не может, не должен. Было же в нем что-то хорошее. Было и сплыло? Но так ведь не бывает. Сидит глубоко — надо разбудить. Надо, но как?
Какие слова подобрать, чтобы убедить его помочь мне? Не с паспортом — с ним разберусь, хотя что уж там, пусть подсуетится, а с ребенком — с чужим и для чужого человека. Сумасшедшая Романна, но она всегда такой была — другая бы не выжила и без другой я не выжила бы тоже.
— Мам, у тебя все хорошо? — это спросила меня дочь, глядя на мою физиономию на экране.
— Плохо сплю. И мало. Я еще не привела себя в порядок.
И мысли до сих пор в разброд. Не время говорить с ребенком, но я не могла не принять входящий звонок.
— У тебя все хорошо? — решила увести разговор в безопасное и тупиковое русло.
Не будет отвечать — у нее все отлично, всегда… Так их научили отвечать на любой личный вопрос. А нас нет — мы всегда жалуемся друг другу на жизнь, и из-за этого у нас присутствует безумный разрыв поколений, отцы и дети — мы и они. Они — с другой планеты, из другого мира, с другими ценностями, точно не нашим молоком вскормленные.
— Все хорошо. Не переживай.
Кто б сомневался!
— Скажи, сколько денег ты потратила на сирот, и наш фонд пришлет тебе налоговую форму.
— Не надо, это лишнее.
— Нет, мама, так положено. Пришли форму и не выкидывай чеки. Надеюсь, ты их еще не выкинула?
Не выкинула — дурацкая привычка запихивать всю грязь в сумку. Осталась с девяностых, когда в городе в целях безопасности убрали все урны, а мусорить не позволяло воспитание. А этим что не позволяет воспитание? Говорить не как роботы, открывать чувства не только перед психологом? Я же мама, я не посторонняя тетка.
— Элис, эти дети не сироты. Мама у них жива, только лишена родительских прав.
— Мне не нужны эти подробности. Ты чеки не выкидывай.
— Они на русском.
— Да ну и что? Ты же ни разу не попадала под аудит налоговой, и у тебя в этом году доходов нет. Ты же безработная.
— Я еще пособие получаю, и я почти нашла работу. Меня пригласили в стартап.
— Поздравляю.
— Спасибо.
Да что же за разговор такой дурацкий с ребенком происходит?
— Я с твоим отцом вчера говорила.
— Меня это не интересует, — продолжила Элис тем же пустым тоном,
в котором проходил весь наш разговор.— Он приедет на Рождество. Мы все поедем в горы.
— Вы — это кто?
— Мы — это мы. Пожалуйста, Элис, не игнорируй семейные каникулы.
— Мы больше не семья. И я планирую работать в детском лагере, — добавила тут же, чтобы я рта не успела раскрыть.
Сунил, ну е-мое! Не мог разве подготовить дочь к своему отъезду по-человечески, а не через жопу, как расставание со мной.
— Я тут заметил, что мы давно не проводили выходные вдвоем, — начинал он издалека.
— Ну так давай куда-нибудь сходим? — была моя первая нормальная реакция.
— А, может, не надо? Может, это знак, что нам лучше отдыхается по одиночке?
— Возможно, — не заподозрила я ничего подозрительного.
А надо было — надо было дело с разводом изначально брать в свои руки. Его длительные командировки должны были стать для меня толчком к действиям — а я была слишком занята работой, чтобы думать о разваливающейся семье. А ведь было, что спасать, было…
Глава 21. Между двух миров
А сейчас было, что посмотреть — в городе, все же приехала в музей под открытым небом. Ходила, бродила, да пила кофе в надежде проснуться. Смотрела по сторонам: все заняты, всем плевать на красоты вокруг. Привыкли, видят только грязь. Впрочем, и я не ослепла. Ещё бы рассмотреть грязь в душах людей, которые на время стали близкими. Хотя бы по местоположению. Вымоталась так, что даже блин с лососем с трудом влез в горло. В ресторан не пошла. Ресторан — это на двоих, на одного — забегаловка. С ресторанами повременим до Вены, там будет пара, достойная меня, пусть некоторые в этом и сомневаются.
Я засомневалась лишь в том, умыться и лечь спать или лечь спать, а умыться утром. Выбрала второе, понимая, что кофе скорее всего даст о себе знать около полуночи, поэтому стоит хватать сон, пока тот сам идет в руки. Я задернула портьеры и вцепилась в край одеяла, чтобы натянуть на нос и на глаза. Уснула почти мгновенно. И так же быстро проснулась — звонили в дверь. Ошиблись дверью, ну ёлы-палы… Осталась лежать в надежде, что догадаются и уйдут без моего ленивого участия, а я сумею снова уснуть. Не ушли, трезвон продолжился. Потом звякнул телефон, у которого я забыла отключить звук. Со всех сторон обложили, ироды! Но Ирод оказался один. Здравствуйте, царь… Царь, здравствуйте…
— Как ты узнал номер квартиры?
От удивления я осталась лежать в позе… Ну да, позе трупа, только пальцами шевелила в надежде нащупать на корпусе телефона кнопку перезагруза…
— Ну, здесь не так много квартир сдается.
— Номер квартиры не узнать, он дается за день до въезда, а я выезжаю через неделю.
— Она же не только буржуйским сервисом пользуется, — хмыкнул Андрей. — А ты понадеялась, что я вспомнил хакерство?
— Ты никогда им не занимался. У тебя мозгов на такое не хватило бы.
— Но их оказалось достаточно, чтобы получить от твоей хозяйки нужную информацию. Да ладно, Марина, к чему сложности? Я у бабушки в подъезде спросил, которая из квартир тут сдается? К счастью, не всех коренных сплетниц из центра выселили. Открой.
— Не собираюсь. Приходи утром. Я уже поужинала.
— Я торт не купил. С пустыми руками.
— Да кто б сомневался!
— Марина, открой, пожалуйста. Не хочешь меня впустить, забери хоть цветы.
— Отдай бабушке у входа. Скажи, что квартирантка оказалась исключительной заразой.