Жена Болотного царя

А я надеялась, что наш разговор в библиотеке даром не прошел. Это был мой шанс проверить, действительно ли царь ко мне прислушался и сможет ли оценить, что мы пришли просить разрешения на то, что раньше царевна делала втайне от него.

Ксэнар нашелся на конюшне, почти в другом конце поселения, среди отдыхающих после долгой дороги коней. Аромат сена и дерева новых перегородок мешался с вполне ожидаемым духом лошадиной жизни.

Рядом с царем полукругом стояли еще три человека в синем — пришельцы из Серебряного города — и Нэшар, с улыбкой поглаживавший нос особо любопытной лошади, тянувшей к нему голову из своего стойла.

Глаза у пастуха сов в полумраке тускло светились, выделяя его среди прочих. Ксэнар стоял ко мне спиной, внимательно слушая человеческого купца, явно нахваливавшего дремавшего в стойле скакуна.

Агнэ осталась у входа в конюшню, отказавшись идти со мной. И сейчас, стоя шагах в десяти от обсуждающих что-то мужчин, я замешкалась.

Возникло непреодолимое желание развернуться и уйти, пока меня не заметили.

— Рагда, — рыжие глаза пастуха нашли меня раньше, чем я успела поддаться слабости, — что-то случилось?

Все тут же замолчали и обернулись ко мне.

— Да… тут такое дело… — я замялась. Сообщать во всеуслышание, что мы на болота собрались, было как-то странно. А попросить Ксэнара отойти со мной на минуточку, чтобы поговорить о важном, я никак не могла себя заставить.

— Что произошло? — спросил царь особым тоном. Будто он уже и так знает, что что-то случилось, но милостиво позволяет мне смягчить дурную новость.

А я не знала, как сообщить Ксэнару, что он глубоко ошибается и напрасно считает, будто я пришла рассказать ему о проступках его дочери. Вероятно, у него были причины ждать проблем от Агнэ, но точно не в этот раз.

Гости из Серебряного города смотрели на меня и улыбались. Вроде бы даже дружелюбно.

— Рагда! — раздалось веселое позади, и на мое плечо легла теплая рука. После моей истерики в библиотеке Сэн опасался звать меня принцессой, хоть ему этого очень хотелось. В некоторых вопросах он был крайне осторожным и предпочитал не рисковать своими нервами. — А я-то думаю, что Агнэ у конюшни забыла, оказывается, тебя ждет.

— Агнэ здесь? — нахмурился царь. Он уже составил список неприятностей, что могла приманить его энергичная дочь, окончательно уверился, что я вестник плохих новостей, и забеспокоился всерьез.

Поспешно откланявшись, он вырвал меня из рук своего брата и, крепко сжав мою кисть, потащил за собой туда, где, втаптывая в землю сухие травинки рассыпанного сена, меня ждала царевна.

— Что вы натворили? — требовательно спросил Ксэнар, когда выстроил нас перед собой.

Стояли мы с Агнэ плечом к плечу, скрытые от посторонних глаз углом конюшни, и уже начинали ощущать за собой какую-то несуществующую вину.

— Ничего мы не делали, — пробормотала девочка, незаметно и больно ткнув меня локтем в бок. Она злилась за то, что согласилась на мое глупое требование и теперь, ни в чем не виноватая, вынуждена была оправдываться.

— Ничего, — повторила я увереннее. — Просто… занятия кончились, Агнэ на болота хочет сходить. За лягушками. Пришли вас предупредить…

— И речи быть не может! — отрезал Ксэнар, не дав мне закончить.

Он не желал выпускать дочь за пределы поселения в такую ненадежную погоду, и позволять ей развлекаться совершенно не царским образом тоже не желал.

И вряд ли мне удалось бы его переупрямить, не приди на помощь Сэнар.

— Да брось ты делать вид, словно сам в детстве в тех болотах свои царские одежды не пачкал, — потребовал он, выходя из-за угла. Подслушивал ли Сэн, или просто мы так громко спорили, было не понять. Но его явление оказалось очень кстати.

— Это другое, — устало огрызнулся Ксэнар.

— А по-моему, одно и то же.

— Одно и то же, — поспешно поддакнула я. Заработала обвинительный взгляд ответственного и никем не понятого родителя, но не сдалась. Расхрабрилась, почувствовав поддержку, и выпалила: — И что, что она девочка? Вы оранжерейный цветок растите или будущую царицу?

Агнэ стояла рядом, смотрела в землю и кусала губы, сдерживая нервный смешок. Сэнар охотно встал на мою сторону… хотя было у меня странное ощущение, что это я встала на сторону Сэна в длительной борьбе этих двоих за счастье ребенка.

Загнанный в угол собственным братом и лично принятой на работу нянькой, Ксэнар неохотно сдался. Не потому, что мы его убедили, просто ссориться с нами он не хотел, а не поссорившись, отстоять свою точку зрения у него не получалось. Мы были упрямые, наглые, и нас было двое.

И мы победили.

Единственным условием Ксэнара был приставленный к нам стражник, должный охранять царевну от возможных опасностей.

***

Защитой нам стал молодой, Сэнарвный и еще полный энтузиазма парень, впервые примеривший легкий доспех стражника чуть больше полугода назад. Он страшно не соответствовал образу стражника и совсем не подходил казенному мечу, болтающемуся сбоку. Казалось, первым, кто поранится этим мечом, окажись тому освободиться от ножен, будет его же хозяин.

По какому принципу Ксэнар выбирал нам провожатого, я не поняла. Высокий, тощий и болтливый, выбранный царем эва совсем не был похож на стоящего воина.

За не такой уж долгий путь к болоту мы успели узнать о нашем охранителе многое.

Начиная с того, что зовут его Ислэ, и заканчивая тем, что сейчас он копит деньги на выкуп невесты, так как дева, что ему полюбилась, была человеком и свататься ему предстояло по человеческим обычаям. Еще мы узнали, что в семье он единственный кормилец, что мать не одобряет его выбор и не жалует невестку. Что у него есть две сестры. И что одна из них чуть было не сбежала в Серебряный город с каким-то заезжим купцом.

Потом земля под ногами стала ненадежной, и делиться своей жизнью эва перестал.

— Тут не сильно глубоко. По пояс, не больше, — бодро сообщил он, перехватив мой озабоченный взгляд. — Не утопнуть.

Я скептически оглядела Ислэ, с трудом удержав при себе замечание о страшной разнице в нашем росте.

Несмотря на первое впечатление, эва оказался Сэнарвным, но наблюдательным. И взгляд мой он заметил и даже правильно его понял.

— Я эти лужи в последний раз в детстве мерял, — с улыбкой сказал он, — когда в два раза меньше был.

— Безопасно тут, — поддакнула Агнэ, уже куда-то стремящаяся и что-то высматривающая.

— Ты-то откуда знаешь? — безнадежно спросила я, подозревая, какой будет ответ.

— Я тут уже три раза проваливалась, — просто ответила она. — Первый раз чуть не обделалась со страху.

— Агнэ! — одернула ее я, сама себе напоминая свою няньку. Отвратительное ощущение. — Воспитанной девушке не пристало так выражаться.

Выразительно закатив глаза, она позволила мне самой осознать, как смешно это звучит. Воспитанной девушке многое из того, что нравилось Агнэ, не пристало делать. Но царевну это не останавливало.