Жена Болотного царя

Я напряглась, потревоженная серьезностью его тона.

— Об этом тебя должен был бы спросить Ксэнар, но у брата выдался тяжелый вечер, потому спрашиваю я: какую награду ты желала бы получить за спасение царской крови?

— Царской крови? — переспросила я, не доверяя своим ушам. — Но Агнэ спас Ислэ. Он нас обеих спас.

— А ты спасла его. — Сэнар улыбнулся. — Агнэ рассказала нам, как мужественно ты снесла елице голову.

Я неопределенно пожала плечами. Единственное, что мне действительно было нужно, — Сердце Топи. Но что-то подсказывало, что просто так мне его не отдадут.

— Ислэ царскую благодарность уже получил, — продолжал между тем эва. — Ее хватит и на выкуп невесты, и на свадьбу.

— Мне и просить-то нечего, у меня же все есть.

— Плохой ответ, — покачал головой Сэнар. — Ну же, давай. Подумай хорошенечко, чего бы тебе хотелось? Только больше прогулок на болота не проси. Ксэнар вас от себя уже не отпустит. Не раньше, чем мы узнаем, почему болотная нечисть решила напасть на нас. Ну так что, каков твой ответ?

— Такого раньше не случалось?

— На моей памяти нет. — Заметив, как потемнело мое лицо, Сэн велел: — Но ты себе голову этим не забивай. Лучше подумай, что будешь у царя просить.

Я не хотела спорить.

— Я подумаю, а завтра вам скажу, — предложила ему. Мне не сложно было узнать, что бы такого хотела Агнэ, а потом попросить это в качестве «царской благодарности». Я чувствовала себя перед ней виноватой и хотела купить свое спокойствие таким простым способом.

Чаепитие прошло… уныло. Несмотря на все старания Сэнара, наши с царем печальные лица все портили. На все вопросы я отвечала невпопад и не сразу, увлеченная не разговором, а своими мыслями, пытаясь понять, что же в словах Сэнара там, на кухне, меня так растревожило. Ксэнар на вопросы брата не отвечал вовсе…

В конце концов я просто сбежала, сославшись на слабость и сонливость. И вернувшись в комнату, быстро уснула…

Чтобы в самый темный час проснуться с колотящимся сердцем и осознанием всей необратимости случившегося. Все мое осознание на самом деле являлось всего лишь подозрениями и домыслами, но разрешить их прямо сейчас я не могла.

В темноте найти амулет чернокнижника не представлялось возможным, слишком хорошо я его спрятала среди вещей, а включать свет было опасно. Вдруг кто-то из домашних еще не спит? Или уже не спит?

Вдруг он заметит свет в моем окне и придет поинтересоваться, все ли в порядке.

И что я отвечу? Ведь ничего не в порядке.

Уговаривая себя так, я с трудом дождалась рассвета. Уснуть я, конечно же, уже не смогла.

А утром, стоило только первым робким лучам солнца заглянуть в мое окно, едва осветив комнату, я тут же слетела с кровати и бросилась к комоду.

Дар мага лежал в отделении с нижним бельем. Там, где я очень надеялась, никто и ни при каких обстоятельствах не станет рыться.

Решительно нажав на ушко амулета, я несколько минут разглядывала выскочившую иглу. Она казалась мне зловещим символом всех моих бед. Олицетворением всего плохого, что я уже сделала и, вероятно, еще сделаю.

Мне не хотелось делиться кровью с творением чернокнижника, но других возможностей его вызвать я не имела. А связаться с ним было необходимо.

Затаив дыхание и зажмурившись, с трудом пересилив себя, я кольнула палец, дождалась, пока капля упадет на основание амулета, и мысленно позвала мага.

Ничего не произошло. Я длинно выдохнула, покрутила амулет, еще пару раз позвала Ариса. В последний раз даже вслух. Ничего.

Тени в комнате сгустились и повеяло могильным холодом лишь спустя несколько минут, когда я на полном серьезе раздумывала стереть чем-нибудь свою кровь с амулета и попробовать еще раз.

Темнота из углов потянулась к центру комнаты, и из нее выступил Арис. Уставший, без камзола или мантии мага, в мятой рубахе с закатанными до локтей рукавами и в расстегнутом жилете. На черных брюках и левом ботинке красовались подсохшие брызги чего-то зеленого и светящегося в полумраке.

— Ну что тебе? — спросил он устало. — Только говори быстро, я спешу.

— Вы что, не ложились спать? — спросила я глупое вместо важного.

Арис странно посмотрел на меня, потом бросил быстрый взгляд на мой наряд и растрепанные волосы — привести себя в порядок, прежде чем вызывать его, я не подумала, — потом за окно, где только просыпалось солнце, и поморщился.

— В Акатане еще вечер. Так что ты хотела?

— Вчера на поселение напали, — проговорила я четко, старательно выговаривая каждое слово. — Вы об этом что-нибудь знаете?

— Предположим, — сухо ответил маг. — Что-то еще?

— Это вы сделали? — спросила его, разделяя каждое слово, излишне выделяя и подчеркивая, отчего, наверное, казалась очень смешной. — Вы заставили нечисть напасть? Такой был ваш план?

— Я не вижу причин, почему мне стоит отвечать…

— Мы же союзники, — напомнила я и поморщилась от того, как последнее слово обожгло язык. — Подельники, если хотите.

Арис недолго молчал, не испытывая особой охоты со мной откровенничать. Но в итоге все же признался:

— Да. Это сделал я.

— Ну что ж, поздравляю, из-за вашей скрытности наш… кхе… союз вчера чуть было не распался. — Меня начинало мелко потряхивать. От холода ли, от злости или просто от нервного перенапряжения, крутившего меня последние несколько часов, я не знала. По полу тянуло сырым промозглым воздухом, и я решительно во всем винила его. Так было легче.

— Почему же?

— Потому что меня чуть не убили! — сдавленно рявкнула я. И меня, и Агнэ, и Ислэ… но нам повезло, и мы остались живы, а ведь кто-то действительно погиб.

— Какие глупости. Да, признаю, вчера я слегка перестарался, но тебе совершенно ничего не угрожало. Мой амулет… — он осекся, посмотрел на зажатую в моих пальцах подвеску со все еще опасно топорщащейся иглой и безнадежно выдохнул. — Ты не носила его.

— А вы не предупреждали, что собираетесь уничтожить целое поселение.

Арис потер переносицу, утомленный долгим днем и моей несвоевременной упертостью.

— Насколько я могу судить, поселение все еще стоит, а болотники живы.

— Эва. — Я быстро поднялась на ноги и сквозь темные точки, роящиеся перед глазами, зло проговорила: — Не болотники — эва. Они живые! И не должны...