Жена Цезаря вне подозрений

Через месяц Лиза заменила кровать в его комнате большим красивым диваном, и у Вячеслава появился кабинет, который должен иметься, по мнению Лизы, у каждого мужчины.

Все она тогда сделала правильно, как нужно, только уверенности в собственном будущем это ей не прибавило. У Вячеслава все равно постоянно были девицы на стороне…

Лиза попыталась снова приняться за глажку, но не смогла. Со злостью выдернула шнур утюга из розетки, схватила ключи от машины и, накинув ветровку поверх домашней одежды, бросилась вон из дома.

* * *

Константин Олегович опять приехал домой раньше обычного, в самом начале седьмого. Ему было стыдно признаться себе, что ему почти не жаль Тамару. То есть жаль, конечно, что женщина умерла, ей бы еще жить да жить, но он наконец-то почувствовал себя свободным человеком. Только теперь, после Тамариной смерти, можно наконец забыть о том страшном, что когда-то с ними случилось. Нет, совсем забыть вряд ли удастся, да и ни в коем случае нельзя, но все равно он чувствовал свободу и легкость, которых не ощущал много лет.

– Мила! – закричал Константин, отпирая дверь квартиры. – Милочка!

Мужчина ждал, что жена выбежит к нему, но та вышла не спеша, шаркая шлепанцами. И почему-то то, что супруга уютно шаркала шлепанцами, показалось ему ужасно милым и домашним, и Костя, даже не раздевшись, обнял ее, зарылся лицом в волосы, не сразу заметив, что сегодня Мила не такая, как всегда, словно и не рада ему.

«Я ее обидел, – понял он. – Ну да, ведь почти не разговаривал с ней два дня, вот Мила и обиделась».

Константин старался не обижать жену. И всегда переживал, когда не обижать не получалось. Он вообще почти постоянно чувствовал себя виноватым перед ней, потому что не любил ее. И только иногда, как накануне, когда слишком уставал или о чем-то напряженно думал, забывал об этой своей вине, тогда и проступало его истинное отношение к супруге – полное безразличие.

– Ты прости меня, – попросил он, – устал я что-то в последнее время.

– Не надо извиняться, Костя, – серьезно ответила Мила, – я все понимаю. И если на тебя обижусь, то обязательно тебе скажу.

– Да, – охотно согласился муж, – ты уж скажи, сделай милость. Не хватало нам еще из-за ерунды дуться.

Он снова притянул ее к себе и неожиданно подумал, что абсолютно счастлив. Мила сейчас очень ему нужна. Не просто нужна – необходима.

* * *

В конце дня приехали технологи с производства в Бибиреве, и почти сразу позвонил Виктор Федорович, попросил зайти.

Света совещаний не любила, у нее от непрерывной говорильни начинала болеть голова. К тому же, когда шло обсуждение технологических вопросов, мало что понимала и поэтому откровенно скучала. Кузьменко старался на совещания ее не приглашать, а уж если звал, сие означало, что участие Светланы необходимо.

Так и оказалось сейчас. Разработка новой серии шампуней была почти готова, следовало подключать художников, делать рекламу – самые Светины вопросы.

Из кабинета директора она вышла только через три часа совершенно одуревшая. Как ни странно, Катя все еще сидела в приемной, хотя обычно уходила не позже шести.

– Ты что, Кать? – удивилась Света. – Почему домой не идешь?

– Ой, Светлана Леонидовна, тут такое дело, – виновато заговорила девушка. – Приходила Елизавета Дмитриевна. Я не стала к Виктору Федоровичу соваться, сказала, что совещание, просили не беспокоить.

– Ну и правильно.

– Она подождала, подождала… и зашла к вам в кабинет.

– Что?! – ахнула Света. – Какого черта?

– Сказала, что ей нужно позвонить, – состроила гримаску Катя. – Я же не могла ее не пустить.

– Вот стерва! – не сдержалась Светлана. – Приходит как к себе домой! Позвонить ей, видите ли, нужно… Отсюда бы и звонила. Или по мобильному.

Катя Лизку ненавидела почти так же сильно, как и Света. Рядом с Виктором Федоровичем жена Вячеслава всегда была тихой, задумчивой, немного несчастной, а с секретаршами – настоящей барыней. Входила в приемную, словно не видя сидевшую за столом девушку. Потом с удивлением замечала, приветствовала легким кивком и тут же как будто о секретаре забывала. Лениво сбрасывала шубку, да так, что Катя едва успевала подхватить, и только тогда совсем тихо, почти шепотом спрашивала:

– Виктор Федорович у себя?

А смотрела при этом куда угодно, только не на девушку, державшую ее шубу в руках.

В свое время Света, будучи еще секретарем, доху подхватила только один раз, во второй даже не пошевелилась, сидела и смотрела, как светлая норка летит на пол. Впрочем, пол был чистым, манто ничего не сделалось. И поднимать шубку не стала. Жаль, что немая сцена продолжалась недолго: вышел Кузьменко и буркнул:

– Что вы одежду по полу валяете?

Затем поднял невесомый мех, повесил на плечики в шкаф и пропустил Лизу вперед, в кабинет.

Тогда Света и заполучила врага в лице невестки директора. Впрочем, нет, настоящим ее врагом Лиза стала, когда Вячеслав с женой и детьми зашел поздравить Кузьменко-старшего с днем рождения, а в квартире обнаружилась Светлана. Она до сих пор улыбалась, вспоминая вытянутую Лизкину физиономию…

– Кать, я тебе запасные ключи оставлю, – решила сейчас Света. – В следующий раз ты мой кабинет запирай, если я надолго выйду.

Вообще-то запирать кабинеты в фирме не было принято. Чужие здесь редко бывали, а своим доверяли.

– Иди домой, поздно уже, – отпустила она девушку.

В кабинете все было на своих местах, даже телефон не сдвинут, так и стоял на краю стола. Света покачалась в кресле, стараясь унять бешенство. Мда… только Лиза могла себе позволить впереться в чужую комнату как в собственную кухню. Как будто Светлана не заместитель директора фирмы, а домработница, у которой в хозяйском доме ничего своего нет и быть не может.

Пытаясь успокоиться, она решила просмотреть напоследок электронную почту и не сразу поняла, что почтовая программа открыта на папке «исходящие». Лиза не только без разрешения влезла к ней в кабинет, она еще зачем-то залезла в ее почту. Сегодня Света в «исходящие» не входила и писем не отправляла.

Ненависть накрыла ее такой тяжелой волной, что руки впились в подлокотники кресла до боли в пальцах. Стой! Надо успокоиться. Нужно спокойно подумать, что делать. Лиза хитра, но и Света не последняя дурочка.

Понедельник, 26 апреля

Только глубокой ночью, неожиданно проснувшись, Светлана поняла, что в пятницу Лиза вполне могла отправить кому-то письмо с ее адреса. Да, вполне могла. Даже скорее всего – отправила. Только зачем?

Она лежала без сна, смотрела в потолок и не понимала.