Жена чудовища

— Разве обязательно платить слугам за каждую мелочь? — вырвалось у Тьяны.

— Ах, милая. Каждая мелочь может быть бесценной, если она вовремя. Ну, ты же разумная девочка…

Прибежала горничная, уже другая, и проводила Тьяну вниз, к высоким резным дверям, которые открывались не во двор, а в парк. Но перед этим мелкая монетка исчезла в кармане ее фартука.

— Пожалуйста, миледи, — сказала она, распахивая двери, — прошу вас, гуляйте только по главной аллее.

Дорожек так много, с непривычки можно заблудиться, как в лесу. Вас придется искать с собаками, миледи.

К тому же после дождя там сыро, миледи.

— Я эссина, — поправила Тьяна чуть раздраженно, — не леди. Эссина Рори. Благодарю.

— Конечно, эссина, как скажете, — тут же согласилась девушка. — Видите вон ту башню? Она из парка видна отовсюду. Перед ужином на ней поднимут синий флаг, а чуть позже пробьют в барабан. Как только увидите флаг, поторопитесь, эссина.

— Благодарю, — Тьяна улыбнулась, желая загладить недавнюю резкость, — а как можно выйти к морю?

— О, — девушка слегка растерялась, — думаю, калитки в ту сторону заперты, эссина. А главный спуск есть в самом конце аллеи, но он далеко, эссина, и вы очень устанете… особенно когда будете подниматься обратно. И опять же, там сыро, эссина. Не ходите туда сегодня, а потом, должно быть, герцог сам устроит прогулку для гостей…

— Хорошо. Благодарю, — вздохнула Тьяна.

— Хорошей прогулки, эссина, — девушка поспешно закрыла дверь и убежала, это было хорошо слышно.

Тьяна оглянулась. По лестнице поднимался молодой человек, привлекательный, хорошо одетый. Он небрежно поклонился Тьяне, с мимолетным интересом мазнув по ней взглядом, и скрылся в дверях, не обратив внимание на ответный поклон — впрочем, Тьяна лишь слегка наклонила голову.

Это от него горничная сбежала, как испуганная белка?

Тьяна спустилась на мощеную булыжником дорожку, которая терялась вдали, между деревьями.

Довольно широкую, две кареты легко разъедутся. Это, надо думать, и есть главная аллея, по которой ей можно гулять. Было свежо, тихо и почти безлюдно — почти, потому что в отдалении прогуливались три дамы.

Тьяна была вполне разумной девочкой, на что и надеялась ее тетушка, но она пока не понимала, огорчаться ей следует или радоваться. Огорчаться провалу своей миссии, радоваться — тому же. Ведь провал означал свободу и возможность когда-нибудь выйти замуж за нормального человека, то есть за такого, который похож именно на человека, а непонятно на кого. И в то же время, он означал большие сложности в скором уже будущем. И просто невероятно, что кто-то попросит ее руки. Хотя, кажется, говорили, что сам король иногда берет под свою опеку благородных девушек, на которых свалились трудности, и своей волей выдает их замуж. Зато, если уж он берется за это, то не терпит никаких возражений.

Может, матушке стоит обратиться к королю?..

И еще быть разумной Тьяне мешала близость моря, возле которого ей так хотелось побывать.

Прикоснуться к нему. Опустить руки и лизнуть — говорят, оно соленое. Море было совсем рядом.

А если за все время, что ей придется пробыть здесь, она так и не сможет прогуляться к морю, потому что придется заниматься другими вещами?

Это будет просто обидно.

Мощеной оказалась только сама главная аллея, дорожки, отходящие от нее в разные стороны, были просто посыпаны песком. И скоро стало понятно, что дамы впереди — те самые, встреченные недавно на галерее, счастливая соперница и ее родственницы. Хотя красавица в нарядном платье счастливой не выглядела, и это еще мягко сказано.

Не желая никому попадаться на глаза, Тьяна свернула на боковую дорожку и не спеша дошла до ажурной кованой калитки в каменной стене. На калитке висел внушительный замок, дорожка продолжалась и за ней, но уже не казалась такой ухоженной, как по эту сторону забора. И теперь ясно видно было, что дорожка эта ведет вниз.

И море в этой стороне. Почему заперто?.

Тьяна положила руки на узорную вязь калитки, провела пальцами по пыльным завиткам и довольно сильно толкнула, скорее из чувства досады, чем рассчитывая, что каким-то чудом путь откроется. Однако замок вдруг упал на землю — его дужка, оказывается, просто висела в петлях незамкнутой, чего не было заметно на первый взгляд.

Тьяна открыла калитку и вышла, огляделась. Ничего ведь не случится, если она спустится немного и посмотрит, что там? Совсем немного.

Тут же у нее появилась идея проявить осторожность, она вернулась, подняла замок и спрятала его под большим камнем — ведь если вдруг садовник или еще кто-то увидит открытую калитку и решит запереть, пока Тьяна будет снаружи, она окажется в незавидном положении.

Очень скоро пологий спуск превратился в своего рода лестницу из широких каменных плит — несколько шагов вперед, один вниз, опять несколько вперед. Но идти было легко, и Тьяна отбросила прочь сомнения — если что, она всегда успеет быстро вернуться. К тому же, море показалась внизу, вот прямо еще немного…

Скоро она очутилась на широком каменистом берегу, кругом были скалы, целые нагромождения скал, к воде вел узкий проход. И никого, совсем никого вокруг.

Тетя Элла бы рассердилась. Она удивительно легко относилась к любым прегрешениям племянниц, но это бы точно не одобрила.

Высоко подобрав юбку и осторожно, чтобы не споткнуться, Тьяна принялась пробираться к воде. И вдруг…

Какое-то массивное тело легко и почти неслышно спрыгнуло на откуда-то сверху прямо перед ней. в нескольких шагах. От неожиданности Тьяна отпрянула, все-таки споткнулась и упала, и закричала, и даже постаралась отползти немного, с ужасом глядя на животное, которое…

На животное?

Зверь, именно зверь…

Его мохнатая бурая шкура с рыжими подпалинами была мокрой, с нее еще стекала вода.

Он медленно оглянулся… да, только что ловкий и подвижный, несмотря на кажущуюся громоздкость и неуклюжесть, теперь, услышав Тьяну, он двигался очень медленно.

Его морда… нет, лицо, было тоже покрыто короткой шерстью. Именно лицо, потому что это, конечно, было никакое не животное. Глаза… Тьяна вздрогнула, когда со звериного лица на нее глянули не звериные, а человеческие глаза: зеленоватая радужка, с двух сторон окруженная белым — как у людей.

Чудовище.

Так же медленно человек-зверь отвернулся, и Тьяна услышала:

— Вам уже лучше, эссина? — голос был низкий, немного хриплый, но, определенно, человеческий, — сможете встать самостоятельно?

— Да-а… — выдохнула Тьяна, и поднялась сначала на колени, потом на ноги, придерживаясь за камень, это вышло ничуть не изящно и недостойно юной благородной эссины.

Человек-зверь все же наблюдал за ней искоса.

— Теперь повернитесь и уходите отсюда той же дорогой, которой пришли, эссина. Сможете по пути не упасть в обморок? — явная усмешка в его голосе разозлила Тьяну.

— Простите, милорд, — наконец она сообразила обратиться, как должно, — я не хотела. Это получилось случайно. Мне очень жаль, поверьте.

— Повернитесь. Вы понимаете, в какую сторону вам сейчас следует идти, эссина?

— Да, милорд, — она повернулась, встав спиной к чудовищу, кожаная подошва туфли скользнула по камню, и Тьяна опять чуть не упала.

— Гм. Дышите глубже, — заметил лорд-чудовище. — И не бойтесь так. Я не кусаю юных дев, хоть они, возможно, и вкусные, — и он еще вздумал шутить…