Жена чудовища

А потом неожиданно появлялся Абрам. В его руке был пистолет. На фоне мамы муж мой казался каменной глыбой. Он строго смотрел на нее, как она смеялась и кружилась, а потом… Потом Абрам поднял руку и направил оружие на мою маму.

Ба-бах. Оглушительный выстрел. Я не видела, как Абрам нажал на курок, но отчетливо видела красное пятно расползалось по ее телу.

А в голове раздался голос Абрама:

— Я не убивал ее. Не убивал.

Я резко вынырнула из сна и поняла, что лежу на постели, а не в машине. Медленно приподнялась на локтях и оглядела небольшую комнату. Было много дерева: стены, пол, потолок, да и сама мебель. Горел лишь ночной светильник на тумбочке. Шторы были задернуты, так что я не могла понять, какое сейчас время суток и сколько я вообще поспала. Но больше всего меня интересовало: где был Абрам? Я откинула одеяло и поднялась. Ноги дрожали, но я все равно прошлась по комнате. Пол был теплый, да и в принципе было тепло. Только сейчас обратила внимание, что на мне была длинная мужская футболка. И все. Абрам даже нижнее белье с меня снял. Только вот где он сам?

Я подошла к двери и подергала за ручку. Но, как и ожидалось, дверь была заперта. Абрам ушел и запер меня. Пока не знала, как к этому относиться. Решила хотя бы в окно посмотреть: узнаю хотя бы, где я. Отодвинула тяжелые шторы и присела на широкий подоконник. Передо мной распростерся лес. Темный лес…

Но где же Абрам?

44

Керри

Я просидела так полчаса. А потом увидела, как к зданию подъезжает машина. Это был он. Абрам. Не спеша вышел из машины и направился ко входу. Заметил меня и нахмурился. Что-то уже сделала не так. Но что? Я, к сожалению, мысли его читать не научилась…

Пока ждала мужа успела изучить местность. Это явно что-то наподобие гостиницы, потому что заметила парковку, где стояло несколько машин. Смущало только то, что гостиница была расположена посреди леса. Надеюсь, что Абрам выбрал это место не потому, что мы прятались, а потому что это место было ближе всего…

Через несколько минут я услышала, как щелкает замок, и через мгновение появляется Абрам.

— Почему сидишь в темноте? — спросил Абрам, включая свет. Я зажмурилась и прикрыла глаза ладонью.

— Чего так резко… — недовольно бросила я.

Абрам принес еду и сервировал стол, пока я молча наблюдала за ним.

— Не сиди на подоконнике. Задницу застудишь, — бросил на меня недовольный взгляд муж, раскладывая еду по тарелкам.

— Тут не холодно, — бросила в ответ я, продолжая сидеть. Не знаю, наверное, из чистого упрямства. Хотела, чтобы он подошел и сам снял меня с подоконника.

— Керри, я что сказал?

И еще тон такой… Строгий, а голос грубоват. Как тут не подчинишься?

Тяжело вздохнула и все-таки слезла с подоконника. Подошла и села за стол, на котором меня уже ждала теплая картошка с грибами и сметаной, насыщенный грибной суп с гренками и чай.

— Нам нужно поговорить… — тихо произнесла я, беря ложку в руки. Муж бросил на меня красноречивый взгляд и кивнул.

— Нужно. Но сначала поешь. Тебе нужно восстановить силы.

Мы ели молча. Я почему-то растягивала трапезу. Не знаю, почему. Но вот суп съеден.

— Ешь картошку, — приказывает Абрам, пододвигая тарелку ко мне ближе. Покачала головой. Я съела всего лишь тарелку супа с гренками, но ощущение было такое, словно я съела целую кастрюлю. Пусть и картошка манила своим запахом, а грибы только добивали меня. Но понимала, если еще и второе съем, то точно станет плохо.

— Не могу, наелась, — похлопала себя по животу. Абрам скептически покосился на мой плоский живот и упрямо сунул мне вилку в руки.

— Вперед. Съешь столько, сколько сможешь.

Он так настойчиво заставлял меня есть, будто сам захотел оттянуть момент разговора. Но тут же отмела эту мысль в сторону. Это точно не про Абрама. Он не такой. Не будет прятаться или бежать от ответственности. Это скорее всего делается для меня, трусихи. Дает время, чтобы собралась с силами и мыслями.

Я все-таки съела пару картошин и выпила чай. Абрам осмотрел мою тарелку и одобрительно кивнул.

— Теперь поговорим? Или ты заставишь меня съесть еще тонну еды? — проговорила я, скрещивая руки на груди.

— Если посчитаю нужным, то заставлю. Но пока можешь быть спокойна за свой желудок. Говорить хочешь? Ну, давай, поговорим.

Теперь я видела злость в глазах Абрама. Та злость, которую он скрывал все это время. Злость на меня и мой поступок.

Вот, время пришло. Но я даже не знала, как начать.

— Ну, же. Говори. Уверен, тебе есть, что рассказать.

— Есть! Тебе тоже было, что мне рассказать! — вспылила я, — А ты не рассказал! Ведь ты знал правду! Знал, что случилось с моей мамой! Я все-все тебе рассказала, а ты… почему ты не признался?!

На глаза навернулись слезы, а в груди образовался тяжелый ком, который давил на сердце.

Я высказала все то, что копилось в моем сердце с тех самых пор, как услышала ту проклятую запись. Но не такую реакцию я ожидала. Не такую. Я думала, что он хотя бы разозлится, извинится, начнет, может быть, что-то объяснять. Но никак не ожидала услышать удивление в его голосе.

На лице Абрама отразилось неподдельное удивление.

— Что? Ты о чем?

Я опешила. Это его очередная игра? Что-то не похоже. Да и не в его стиле. Но что-то тут было нечисто. Что-то не так.

И тут моя злость и запал немного улеглись.

— Я о записи… О телефонном разговоре. Твоем и Фила.

Абрам аж подался вперед.

— Моем и Фила? — Абрам откинул голову назад и громко рассмеялся, — Да я с ним познакомился только когда в город пришел. И разговаривать с обычным водителем по телефону? Не для командира это дело. Я никогда с ним не разговаривал по телефону. Это раз. И тем более не обсуждал смерть твоей мамы. Ни с кем. Тем более с Филом. Это два. Что за запись?

Я замерла. К такому я действительно не была готова.

— В тот день, когда я сбежала, я получила конверт, в котором был диктофон. Я прослушала запись твоего разговора с Филом.

— В чем состояла суть разговора? — Абрам больше не выглядел расслабленным. Он напрягся, сжимал кулаки. Он злился еще сильнее. И я поняла, точнее, еще сильнее убедилась, что кто-то решил сыграть с нами жестокую шутку.

— Фил попросил у тебя людей, чтобы с кое с кем разобраться… Ты людей дал. Потом вы обсуждали смерть моей матери.

Стало вновь больно. Абрам задумчиво постучал пальцем по столу.

— Ты уверена, что голос был мой?

Я задумалась. Пожала плечами.

— Еще тогда мне показалось, что голос немного искажен… Но подумала, что это запись голос поменяла…

— Понятно. Значит, сомнения были. И ты все равно сбежала? — именно это больше всего бесило. Что я ушла, не поговорив с ним. Не спросив, правда это или нет. Но я же еще не все ему рассказала.

— Потом Ната рассказала о том, откуда у нее появились шрамы. И что ты в этом виноват.

Абрам покачал головой и провел ладонью по волосам.