Жена для виконта-отступника

— Да, Ваша Милость. Я не стала бы делать ничего, что противоречит моей совести.

Мы вышли из кустарникового лабиринта, являвшего сейчас переплетение укрытых остатками снега голых ветвей, и оказались у небольшого пруда с фонтаном. Летом здесь, наверное, было очень красиво, но сейчас это место выглядело тоскливо. В низко повисшем сером небе кружили вороны, и их крики почему-то вызывали тревогу.

— Вы мне нравитесь, — призналась Инилея. — Берегите себя, Лиз. Я не хочу, чтобы вы попали в беду.

— Я постараюсь, Ваша Милость.

Погода не располагала к длительным прогулкам, и за полчаса в продуваемом лабиринте, мы успели замерзнуть. Во всяком случае, пальцы на моих ногах уже онемели, а уши болели от ветра.

— А я ведь совсем забыла поблагодарить вас за свадебный подарок, — к своему стыду я вспомнила о нем только сейчас. — Это же вы прислали то платье?

— Когда-то оно принадлежало моей матушке. — Инилея мягко улыбнулась. — Она надевала его лишь раз, когда вместе с моим отцом встречала тернадского посла.

Получается, я вышла замуж в платье королевы. Которую, к слову вскоре обезглавили. Не знаю, можно ли считать это хорошей приметой, но у меня было, чем отблагодарить Инилею.

— Тогда позвольте и мне сделать вам небольшой подарок. Я дам вам его, когда вернемся в замок.

Это была нитка жемчуга с подвеской, доставшая моей матери от королевы Агнессы. Она отдала ее своей фрейлине в день своего ареста. «На счастье», сказала тогда королева-консорт. Во всяком случае, именно так гласила наша семейная легенда — это было то, что мне всегда говорила Эбигейл.

Но когда я показала украшение Инилее, она наотрез отказалась его брать.

— Пусть она останется у вас, Лиз. Если моя мать отдала ее вашей матери, значит, она хотела, чтобы подвеска принадлежала вашей семье. К тому же удача вам понадобится, — Инилея посмотрела мне в глаза. — Но не рассчитывайте только на фортуну. Она очень ветреная дама.

* * *

Всеми необходимыми приготовлениями занялся Роберт. Очевидно, он и впрямь обладал связями при дворе, что было удивительно, учитывая его недавнее пребывание под арестом. Видимо, сэр Роберт происходил из той породы людей, которые выходят сухими из океана — он умел подстраиваться под обстоятельства, умел нравиться людям и находить верное решение в трудной ситуации.

Но жизнь при дворе научила меня не доверять внешнему лоску, хоть Роберт и не выглядел, как предатель. Он был скорее… игроком. Играл исключительно в свою пользу — как, впрочем, и все мы.

— Все получилось даже лучше, чем мы могли рассчитывать, — сообщил он через две недели после начала подготовки. — Вы будете одной из фрейлин Беренгарии.

Я заметила, что он ни разу не назвал ее «королевой» или «Ее Величеством» — только «Беренгария» и «она». Его самоуверенность и гордость от приближенности к Инилее порядком раздражала, и не только меня одну, но Ричард сказал, что здесь ничего не поделаешь — Инилея благоволила своему другу и многое ему прощала.

— «Ее Величества», — уточнила я. — Беренгария все еще королева. Если мы хотим сохранить головы, то не нужно забывать об этом.

Роберт беззлобно улыбнулся. Он полулежал на софе, расслабленно вертел в руках кубок и смотрел на меня с неподдельным любопытством.

— Вы считаете меня плохим человеком? — спросил он.

— Нет, — честно ответила я. — Самоуверенным.

— Разве это не одно и то же? — он взял со столика графин и налил себе еще. — Будете? — Роберт наполнил второй кубок и протянул мне.

— Благодарю, — я взяла кубок из его рук и отпила. — Иногда да, иногда нет. Все дело в умеренности, сэр Роберт. Порой самоуверенность берет города, а порой…

— Можете, не продолжать, — улыбнулся он. — Я, знаю, вы, наверное, думаете, что я бравирую своей дружбой с леди Инилеей, но это не так. Она очень дорога мне, и ради нее я готов рискнуть всем. И уж, конечно, я не так глуп, чтобы на что-то надеяться. — В его глазах появилась неизвестная мне прежде грусть, но в следующий миг он вновь стал самим собой. — Клянусь, Лиз, не будь вы замужем, я бы уже сделал вам предложение.

— Но она замужем, Роберт.

Мы одновременно повернулись. В дверях стоял Ричард и, судя по всему, уже довольно долго наблюдал за нами.

— Увы, и ах, я проиграл грубому северянину, — юноша рассмеялся и поднял бокал. — Твое здоровье, Стенсбери.

* * *

Чем меньше оставалось времени до отъезда в Аран, тем больше я терзалась сомнениями относительно правильности выбранного решения. От меня требовалось не только войти в число придворных дам Беренгарии, но и завоевать ее расположение. А для этого нужно знать, что она за человек.

— К ней нелегко найти подход, но со временем я уверена, вы справитесь, — сказала Инилея. — Моя сестра и Ее Величество ценит скромность и аскетизм, а еще она очень хорошо разбирается в людях. Если она спросит о Вашем прошлом, не скрывайте того, что исповедовали старую веру. И помните, — Инилея выразительно посмотрела на меня. — Вы не шпионка. Вы — наблюдатель.

Для меня по-прежнему оставалось неясным, что она думала о сестре. Инилея была чрезвычайно живой, и любые эмоции — будь то гнев, благосклонность, интерес или безразличие, отражались в глазах, но когда речь о заходила о Беренгарии, то по ее лицу ничего нельзя было прочесть. Несмотря на кажущуюся открытость, Инилея умела виртуозно скрывать свои чувства. Полезный навык для будущей королевы. Но королевы ли?

В течение следующих десяти дней, пока ждали ответа из столицы, я слушала и запоминала наставления леди Сомерсет, одной из фрейлин Инилеи, знакомой и с Беренгарией тоже.

— Двор уже не тот, что раньше, и некоторые вещи могут вас шокировать, — предупредила она. — Будьте готовы к этому.

До меня доходили слухи о том, что во дворце теперь стало довольно мрачно. Супруг королевы, принц Годефри привез с собой несколько тысяч соотечественников, и они наводнили Аран, что вызывало ярое недовольство жителей, даже тех, кто изначально поддерживал Беренгарию. Медленно, но верно она теряла свой авторитет.

— Вы, наверное, знаете, что муж королевы отбыл на родину, в Рулеон, — сказала леди Сомерсет. — Кое-кто говорит, что он вряд ли вернется обратно.

— Он ждет, — сказал Ричард, войдя в комнату. — Потому и оставил в Аране своих цепных псов. — Под этим словом он имел в виду рулеонцев.

Занятые приготовлениями, мы редко оставались наедине — в основном по ночам, но вместо близости падали в кровать и засыпали. Я, как правило, ложилась раньше, а Ричард иной раз мог явиться и под утро — они с Робертом решали какие-то свои организационные вопросы.