Жена Эмиля. Наследник для Зверя

– Пошел ты!

Мускулистая рука задрожала – он слишком долго держал пистолет на весу. Твердый взгляд странно сновал по присутствующим. Я даже заметила закономерность: Андрей-Эмиль-снова Андрей-я… Просчитывает ситуацию. Решает, кого убить первым.

Я видела, как дрожат руки Андрея на затылке, как он потеет, и ведь знаю, что не трус.

– Отпустите его, – выдохнула я, ведомая шестым чувством, и голос задрожал. Показалось, что Бестужев сейчас убьет их. – Пусть идет.

Коридор был тесным, мужчины стояли кучно. Почти вплотную. Самоубийственное расстояние. Воздух стал гуще, напитался вязким напряжением. Бестужев атаковал внезапно: выбросил руку в сторону Эмиля, отбив ствол. Повезло, что тот не выжал спуск: в тесном пространстве типовой квартиры пуля могла уйти куда угодно. Резкий выдох, почти вскрик – удар пришелся по чувствительным сухожилиям, и он отшатнулся.

Я попятилась спиной в комнату, словно собиралась там прятаться, когда он врезал Андрею, взял на излом руку. Сухой щелчок, крик. Он пытался драться одной рукой, но стало ясно, что Бестужев возьмет верх.

Эмиль вдруг бросился в мою сторону. Я думала, ко мне, но он, схватив Жанну за волосы, сжал другой рукой горло, и она беспомощно захрипела. Хрупкая девушка в его руках была как соломинка – делай, что хочешь.

– Саша! – взвизгнула она.

Бестужев обернулся и отшвырнул Андрея. Со сдавленным стоном тот налетел на стену, баюкая раненое запястье. Гримаса страдания сказала за него: перелом или что-то не менее паршивое.

Правая рука Бестужева дернулась, но он не поднял пистолет. Эмиль прикрылся Жанной.

– Бросай пушку, я сказал, – голос стал незнакомым, хищным. – Я сверну ей шею.

– Саша, нет! Уходи, – Жанна вытянулась на цыпочках, Эмиль вывернул ей руку и почти перекрыл кислород, но она дергалась. – Беги!

Последнее слово она выкрикнула и Бестужев неожиданно сорвался с места. Схватил куртку с вешалки, плечом влетел в дверь и выскочил в подъезд. Жанна облегченно вздохнула и обмякла в руках Эмиля.

– Ты что ему сказала? Дрянь! – он схватил ее за пышные волосы и заволок в комнату с торшером. Швырнул на кровать с такой силой, что модель вскрикнула и осталась лежать лицом вниз.

Мне показалось, она рыдает, но когда Жанна подняла голову, в глазах был вызов, а не страх.

– Ты ничего не сделаешь, – заявила она, – если не хочешь связываться с моим мужем! Подонок! Нужно было тебя в тюрьме сгноить!

Она попыталась встать и Эмиль влепил ей пощечину. От резкого, как удар кнута, звука, я вздрогнула, а Жанна повалилась на смятую постель.

– Ошибаешься, – сказал он.

Даже мужчины разговаривали с ним дерзко только в те времена, когда он не мог ответить. Вот это самоуверенность… Я хотела добавить, что ее муж мертв, а затем дошло.

– И когда вы успели пожениться? – спросила я.

Она пригнулась к кровати, как кошка. Молчи, если хочешь… мой муж тебя разговорит.

– Почему ты сказала ему уйти?

Эмиль так сильно встряхнул ее, что голова мотнулась, как у куклы. Она выгнулась, зашипела сквозь зубы, пытаясь отклониться. На смуглой щеке горел отпечаток, и Жанна испугалась, что ей врежут снова. Он с такой ненавистью смотрел, словно хотел разорвать на две половины. Я заметила, что после драки одна рука слушается хуже.

– Он убьет тебя и твоих людей! Подумай, прежде чем сделаешь что-нибудь!

На пороге измученной тенью появился Андрей.

– Эмиль, свяжись со своими. Он может вернуться. Сейчас, в себя приду… допросим ее.

Спотыкаясь, он поплелся прочь. Сжав напоследок тонкие плечи, Эмиль бросил Жанну на кровать и под ней всколыхнулся матрас. Я не могла смотреть на эту сучку. Поймана, избита, полностью в нашей власти, а все равно хорохорится. Такие девушки не в слезах погибают, а с проклятиями до седьмого колена. Пока Эмиль звонил, я вышла из комнаты, чтобы эта ведьма не испепелила меня взглядом. Пусть хорохорится. Он ее бросил и как бы Жанне не хотелось изображать из себя горделивую стерву, она все расскажет. Всю правду от первого до последнего слова.

Может, и Бестужева задержит охрана. Если справятся с этим придурком бешеным… И это еще моего мужа назвали Зверем.

На кухне Андрей, поддерживая отекающее запястье, шарил в холодильнике. Морщился, но дело не только в боли. В старом друге тоже.

– Давай помогу, – перехватила я дверцу, меня потряхивало от адреналина.

– Правую сломал, – Андрей быстро дышал носом и сглатывал. – Специально, сволочь… Черт. Льда нет.

Он окинул пустую морозилку раздосадованным взглядом и с силой захлопнул. Смочив полотенце холодной водой, прижал компресс к распухшему запястью и закрыл глаза.

– Зачем?

Теперь я поняла, чего Андрей так испугался, когда Бестужев наставил на него пистолет. Просто хорошо знает замашки.

– Зачем снайперу ломают ведущую кисть, Дина? – раздраженно спросил он, медленно выдохнул, справляясь с болью, и спокойней продолжил. – Он знал, что я хороший стрелок. Значит, боится, что помешаю. У них какой-то план, а Жанка по ходу про меня натрепала, что я за интересы Каца топлю. Вернее, за твои.

Я грустно улыбнулась. Сама угрожала Жанне Андреем, вынуждая ее дать показания против Воронцова, когда Эмиля держали в СИЗО. Естественно, она растрепала новому мужу, что его старый друг за нас.

– Я думала, вы друзья.

Андрей неразборчиво что-то пробормотал, спиной оперся на стену и запрокинул голову. Асимметрия рта стала сильнее, словно он перенервничал. Из мокрого полотенца беспомощно торчали скрюченные пальцы правой руки. Он теперь не скоро оружие в руки возьмет – ни свой «винторез», ни пистолет. Бестужев знал, куда бить, чтобы «выключить» старого приятеля.

С опозданием я догадалась, что он бормотал: «Я тоже думал».

Мимо кухни прошел Эмиль. Я услышала, что он, открыв дверь, впускает охрану. На обратном пути бросил мне:

– Идем. Поговорим с ней.

Она сидела на краю кровати, прикрыв руками порванный кружевной лиф, и кусала губы. Я не могла понять, что испытываю. Не триумф, не злорадство. Чувство справедливости, может быть? Эмиль стоял перед ней, как гора.

– Солжешь хоть раз, получишь. Рассказывай с самого начала. Кто это начал и что вы задумали с мужем?

Жанна взглянула на пистолет, которым он похлопывал по бедру, подняла глаза и усмехнулась. Я заметила кровь на зубах – Эмиль разбил ей изнутри губы.

– Ничего. Я все спланировала одна.

Глава 46

Жанна оказалась умной. Не стала артачиться и заговорила.

– Саша ни при чем. Это трагическая случайность. У нас начался роман…

– И ты от него забеременела, – закончила я.

Модель с вызовом взглянула мне в глаза.

– Да. Ты должна меня понять!

Казалось, Жанна мне рассказывает эту типично женскую историю, а не Эмилю. Историю женщины, которая попала в жестокий мир мужчин. Они выясняют отношения и дерутся, не зная, как сильно это бьет по нам, не знают цену слез, которые проливают бандитские жены. Когда мы встретились на парковке ресторана, я подумала: может, ей повезло больше? Но здесь нет тех, кому везет: криминал отравляет всё, а деньги даются огромной ценой.