Жена фаворита королевы. Посмешище двора

Но я продолжаю обыск, такой же, как кто-то проводил у меня в комнате.

Нахожу свою бумагу о рождении. Оказывается, я родилась 26 августа 2003 года, моя мать княгиня Мария Николаевна Романова, а отец Эдвард фон Розен, барон.

Трижды перечитала свои данные. Мария Романова? Мама Аннабель русская? И дальняя родственница царствующей фамилии? Вот почему они не слишком удивляются моему русскому языку.

— Мне теперь всё это надо срочно узнать! Но прежде понять, как спасти Линду, — шепчу себе под нос. Пока никого нет, складываю в конверт моё «Свидетельство о рождении» и купчую на Халилу-Линду. В сейфе пока этим бумагам надёжнее всего. Закрываю и замечаю коробку с красками, кистями и растворителями.

Тут же холсты и упаковка с бумагой для набросков. Завтра если станет лучше, то начну рисовать. Сегодня надо лежать, сил после всех новостей нет.

Всё сложила на место и не спеша пошла в комнату. С громкими деревянными сабо пройти незамеченной не получилось.

Дверь из комнаты для занятий открылась, я надеялась, что это Линда, но нет…

— Добрый день, госпожа баронесса! Как вы себя чувствуете? Если хотите, я могу для вас почитать! — о, как запела, я удивилась до глубины души, но держусь, вида не подаю.

— Благодарю, Виолетта! Мне лучше. Но пока нужно вернуться в постель. Позже позовите ко мне Линду, — хочу уйти, но она неожиданно ловит меня за руку.

Её звонкий голос неожиданно сменился на тихий шёпот:

— Вам послание, только не говорите герцогу, но Фредерик умолял передать вам это письмо.

Не успеваю сообразить, как она впихивает в мою руку небольшой, запечатанный конвертик, приседает в реверансе и сбегает на третий этаж в свою комнату.

Этого мне ещё не хватало. Записочки любовные.

Лёжа в постели, развернула маленький лист бумаги и прочитала:

«Дорогая моя жена, Аннабель! Простите мою выходку, но она продиктована мыслями о вас. Я не хотел, чтобы вы оставались при дворе фрейлиной. Они вас ненавидят, хотят уничтожить, а моё сердце разрывается от боли.

Наш брак можно подтвердить и простым актом любви, я не просто люблю, я боготворю вас.

Умоляю о шансе, сделать вас счастливой. Ваше состояние так и останется за вами, вы ничего не потеряете, что бы вам не говорил герцог, он лжец, каких мало, такой же как ОНА. Именно поэтому я вызвал его на дуэль, защищая вашу царственную честь.

Я живу в охотничьем замке, недалеко от ваших владений. Достаточно одного вашего слова, не закрывайте дверь в спальню, милая, любимая, нежная. Станьте моей жизнью, любовью и женой! Мы можем уехать в столицу и жить в любви, не отвергайте меня, любовь моя!»

Вот не знаю, наверное, королева бы кипятком пописала от восторга, а меня от отвращения передёрнуло. Никогда не принимала за чистую монету слишком пылкие слова любви. Стоит такое услышать, и мне этот человек становится противен. Теперь и непонятно, он реально хочет сорваться с крючка королевы? Поэтому настолько нелогичные выходки?

В камине тлеют угли, встала и бросила туда письмо. Постояла минуту, убедиться, что эта записка сгорела, ещё и руки помыла с мылом.

Никогда я не буду спать с королевским обмылком. А вот про царственные корни надо разузнать как можно скорее.

— Ну, где тебя носит, Бишоп!

Глава 21 Острый разговор

Неделю я жила в тревоге, ощущая, что есть какие-то причины для беспокойства. Но я о них пока не знаю. Плюс любопытство о моём прошлом. В доме никакой информации нет! Кто-то старательно изъял документы? Даже не буду показывать пальцем на герцога, явно его рук дело!

Пару раз в окно видела Фредди, он верхом проезжал недалеко от замка Розен. Но я не хочу его видеть.

Виолетта заискивающим голосом спросила, нет ли послания для господина Ф.

— Дорогая, если хотите доработать в замке до весны, сделайте милость, не суйте свой нос в чужие дела.

Ожидаемо, Виолетта смертельно обиделась, развернулась и ушла. Вот из жалости терплю её, но не понимает девочка, допрыгается и поедет в закрытую школу на государственное жалование.

Но более всего меня волновали два обстоятельства. Первое, это изгнание Бишопа. Чувствую, что герцог приревновал несчастного Ричарда и выслал. А мне срочно нужно поговорить о девочке, о документах и вообще обо всём.

Второе, сам Его сиятельство! Он приезжал пару раз за неделю. Я как раз была занята экспериментами с красками. Делала несложный набросок. По обыкновению, как когда-то, учась в Художественной академии, нашла в шкафу старые мужские вещи, рубашку, штаны. Немного великоваты, но для грязной работы вполне подойдут. Завязала на затылке шишку, и обо всём забыла, как же я люблю масло и живопись.

Несколько раз забегала Линда и с огромным любопытством наблюдала за моей магией, вскрикивала от восторга, когда я нарисовала декоративные цветы! Потом я просила её позировать мне для эскиза.

— О! Анни! Это потрясающе! Я хочу научиться так же! Пожалуйста!

— Обязательно, детка! Ты станешь самой знаменитой художницей королевства! Уж я постараюсь! — слёзы на глаза, целую её в лоб и продолжаю работу.

— Ой! Анни! Герцог! — прошептала Линда.

Стоило мне повернуть голову, как Его сиятельство поздоровался и сбежал.

— Пугливый какой.

Я продолжила рисовать, сделав вид, что не обратила внимание на этот странный визит. На самом деле, ещё как обратила. Пришлось несколько минут мешать мастихином и без того хорошо перемешанный колор. Просто руки трясутся от волнения, кисть дрожит, голова не соображает.

Но что-то происходит между нами, а я не понимаю и не знаю. И боюсь начать разговор, потому что уже догадываюсь, чем он закончится. У кого бы узнать причины нашего конфликта, потому что они, несомненно, есть и весомые.

Уже подумалось, а не провести ли спиритический сеанс, вызвать дух настоящей Аннабель… Фу, боже упаси!

Рано утром следующего дня герцог снова приехал и позвал меня к себе. На секунду показалось, что есть шанс на взаимопонимание.

— Аннабель! У нас есть острая необходимость объясниться, серьёзный разговор откладывать не имею возможности, скоро нужно снова уехать по делам на несколько дней! — Эдуард смотрит на меня так, что пропадают всякие романтические иллюзии. Если он сейчас начнёт запугивать или принуждать съехать к мужу, просто развернусь и выйду. Не успеваю продумать, что делать дальше и какие у меня ещё остались средства защиты, как герцог продолжил, привык, наверное, к молчаливой Анни, теперь и мне слова не даёт вставить. Да я и не хочу пока.

— Вы обязаны переехать к вашему мужу, учитывая бедность Фредерика и его неспособность обеспечивать семью, я распоряжусь, чтобы Бишоп назначил вам достойное содержание, но только вам.

— Это всё?

— Вы прекрасно знаете, что не всё! — он начал довольно энергично, но вдруг отступил. Физически ощущаю, как ослабло его психологическое давление.

— Вот именно! Я ничего не знаю! Ничего не помню! И все этим пользуются. Но я нашла документы, которые, если подпишу, то освобожусь от вашей навязчивой опеки! И тогда съезжать из моей жизни придётся Вам! — я решила, что пришло время начать нападать. Чуть позже поняла, что каждое слово, произнесённое мной чисто, для Эдуарда как электрошокер. Признаюсь, приятно наблюдать за его неподдельной реакцией.