Жена конкурента

– Может их группу взять кто-то другой?
– подняла взгляд на ректора.

Она сощурилась

– Что значит "другой", Эмма? Мы с вами не в магазине.

– Да, но...

Меня прервал негромкий стук - костяшками пальцев по открытой двери. Одновременно повернулись и наткнулись на моего мужа - Шварц замер на пороге, широко расставив ноги в идеально отглаженных брюках, подмышкой зажал плоский дипломат и в упор смотрит на ректора.

– Еще раз доброе утро, Макар Матвеич, - ее голос стал сладким, по лицу расплылась улыбка.
– А мы тут вот...

– Оставьте нас с женой на пять минут, - он шагнул в кабинет. Его слова прозвучали вежливо, но твердо, чтобы сразу все сомнения убить: это не просьба - приказ.

Ректор поджала губы. Что-то буркнула себе под нос и простучала каблуками на выход.

Макар прикрыл дверь.

– Что случилось?

Он приблизился, остановился напротив меня. Перед глазами его крепкие бедра, блестящая пряжка ремня и пах.

– Ты почему еще здесь?
– отодвинулась на стуле.

– С дочерью разговаривал. Так что случилось?

– Ты сам слышал.

Сказала наугад - и не ошиблась, поняла это, когда он негромко хмыкнул.

Повисла тишина, во время которой я сидела и разглядывала его начищенные до блеска туфли.

А потом теплые ладони легли мне на плечи, заставляя отклониться на стуле и поднять голову.

– Если бы я бил всех, кто мне не по душе, - спокойно сказал муж, глядя в глаза, - то в мире не осталось бы людей. Учись контролировать эмоции, Эмма.

Отпихнула его руки.

Нет смысла объяснять, что его сын обнаглел, распустил щупальца и закономерно получил по своему смазливому лицу.

– Макар, отойди, - попыталась встать, но муж вдруг сам в жесткой хватке сжал талию и выдернул меня из кресла. Ягодицами проехалась по столу, разбрасывая в стороны бумаги и папки, и замерла.

– Сейчас расслаблю тебя, - пообещал он. Его взгляд стал глубоким, черным, и даже черты лица изменились, стали грубее. Твердые губы приоткрылись.

Он дышит, и широкая грудная клетка поднимается в такт.

– Перестань, - перехватила его руки, которые уже заползли под строгую юбку и по ногам начали пробираться дальше, к кружевным резинкам чулок.
– Макар!

Затравленно посмотрела на прикрытую дверь.

– Никто не войдет, - убежденно заверил муж и толкнул меня, лопатками я врезалась в столешницу с негромким стоном.

– Что ты делаешь, - попыталась подняться и сдвинуть ноги. Нас окружают безликие стены, заставленные высокими шкафами светлого и темного дерева. За стеклом одного из них я смутно вижу какие-то рамки и себя - на столе ректора, в задранной юбке.
– Хватит.

Приподнялась на локтях.

Муж дернул меня на себя, и я заскользила шелковой юбкой по столешнице.

Макар наклонился.

И сквозь тонкие кружевные трусики прижался губами к промежности.

Обожгло так, словно в меня огнем выдохнули, одного лишь касания языка через ткань хватило, чтобы ответный жар разгорелся внизу живота.

Каблуками уперлась в стол, шире разводя бедра, пальцами вцепилась в его зачесанные назад волосы и плотнее прижала голову мужа к себе.

Ладно...

Я сопротивляться не могу, когда такое...

Зубами он сдвинул в сторону трусики. Языком мазнул по влажным набухшим складкам, и я выгнулась, навстречу ему.

Языком он толкнулся мне внутрь.

Зажмурилась, и изо всех сил прикусила кулак, мне нельзя кричать, стонать, шуметь, мне нельзя думать.

И с последним я не справляюсь.

Коленями зажимаю голову мужа и царапаю его ногтями, от каждого упругого толчка мокрого языка вздрагиваю, и за закрытыми веками невольно рисую образ второго мужчины, врага моего мужа.

Я не хочу, но тело помнит, четыре руки и два члена помнит.

И вопреки моей ненависти, здравому смыслу и клятвам - требует еще.

Глава 9

Глава 9

Вышла из универа и остановилась на крыльце, оглядывая парковку.

Моя машина в сервисе после вчерашнего столкновения - совсем из головы вылетело. До такой степени привыкла за три месяца к тому, что я всегда за рулем, что без автомобиля теперь кажусь себе какой-то потерянной, заблудшей.

– Подвезти?
– прозвучал за спиной голос Дианы, и подруга, толкнув меня плечом, вышла вперед. Амбре после вчерашнего вина до сих пор не выветрилось, Диана щедро расточает его вокруг себя. Она поджала губы.
– А ждать меня, конечно, не надо.

– Ты разве на машине приехала?
– проигнорировала упрек и снова оглядела парковку в поисках ее малолитражки.

– Артур меня привез, - подтвердила Диана мои догадки.
– И скоро заедет, подбросит до дома, - она деловито посмотрела на наручные часы.

– Можно при мне не упоминать это имя?

– Артур?
– подруга изогнула бровь.

Она назло мне, точно.

– Кстати, что у вас там случилось?
– Диана порылась в сумочке и достала помятую упаковку жевательной резинки.
– Зачем он тебя из столовой вытащил.

Промолчала.

Когда я приехала в этот город - Диана была единственным человеком, кто меня поддерживал, мне помогал. За лето мы сблизились еще сильнее, и до вчерашнего дня я с уверенностью могла сказать: у меня появилась подруга.

Настоящая, с которой всеми секретами можно делиться.

А сейчас смотрю на нее, после ночи помятую, ее взгляд мечется от часов до открытых ворот, и я понимаю - Диана меня раздражает.

Если Артур добивался этого - у него получилось.

Ну не могу я. Спокойно реагировать на то, что он за ней таскается.

– Слушай, - потянула ее за рукав своего пиджака.
– Артур, он...

Мой голос потонул в оглушающем грохоте мотоцикла.

Посмотрела на парковку.

Давид Заречный - студент из группы Максима. Пятикурсник, будущий программист, а выглядит, как боец ММА, что с утра до вечера пропадает в спортзале.

Густая черная борода, солнечные очки. Кожаная куртка, что бугрится на широких плечах, грубые ботинки.

Он расселся на мотоцикле. И рев его железного коня нарушает привычную негромкую возню на парковке.