Жена Кукловода

– Ты помнишь, что Шталь был моим домом?

Людмила кивнула.

– А что он отдал меня Каверину в обмен на Еву, знала?

Людмила так же молча покачала головой. Услышав это имя, она нестерпимо захотела встать и убежать. Этот человек внушал ей почти панический страх и чувство омерзения.

– Я… - Лилия, запнулась, будто не зная, как продолжить этот разговор, - он… Вобщем, не могу больше так…

– Ну так разорви договор? В чем проблема? – спросила Людмила довольно холодно.

– Не могу, - грустно покачала головой Лилия, – я заключила его сроком на год без права стоп-слова.

– Тогда выполняй, - также холодно ответила Людмила.

Ей отчего-то было совершенно не жаль эту девушку.

– Он что, нарушает твои хард-лимит?- спросила Людмила.

Лилия помотала головой.

– Не нарушает. Но его методы… это просто невыносимо… а стоп-слова у меня нет. Он настоящий садист.

– Ну ты же сама согласилась? Шталь тебя не принуждал?

– Нет, не принуждал, - ответила она, – но я не знала, что так будет.

Людмила поморщилась. Этот детский лепет начинал ее раздражать.

– Послушай, - сказала она, собираясь встать, – я ничем не могу тебе помочь. Если он нарушает Правила, обратись с жалобой в сообщество. Причем тут я?

– Поговори с Кукловодом! – пропищала Лилия, всхлипывая. – Он может мне помочь.

– Деточка, - сказала Людмила теряя терпение, - не думаю, что мой доминант заинтересуется мнением своей нижней относительно отношений Каверина с его сабом.

– Но Еве-то он помог! – воскликнула Лилия,

– И поплатился за это, – ответила ей Людмила. – Прости, я ничем не могу тебе помочь.

Внезапно у нее разболелась голова: в кафе было душно, резкий запах с примесью гари с кухни вызывал дурноту. Она порылась в сумочке, но как назло достала лишь пустой стрип от «Нурофена».

– Голова болит? – участливо спросила Лилия.

Людмила кивнула, морщась от боли и потирая лоб.

– Погоди, у меня были таблетки, - девушка порылась в своей объемной сумке-торбе кислотно-зеленого цвета, и выудила оттуда коробочку «Мигренола».- Подойдет?

– Да, спасибо, - ответила Людмила, выдавливая на ладонь таблетку, потом спросила, указывая на стакан:

– Там что, сок?

– Апельсиновый, - ответила Лилия, - у них тут сегодня акция, каждому посетителю стакан сока бесплатно.

Людмила кивнула и забросила в рот таблетку, запив ее соком. Он оказался очень неплохим, и она допила весь стакан до дна.

– Спасибо за помощь, - сказала она Лилии, - но мне нужно идти. Прости, что не могу быть полезной. Тебе лучше подождать, пока вернется Шталь.

Девушка горестно вздохнула и пустила голову. Потом сказала:

– Я на машине, может тебя подбросить?

Людмила хотела отказаться. Ей не терпелось избавиться от общества этой девушки. Но за окном уже были стылые ноябрьские сумерки, и как всегда шел частый нудный холодный дождь.

– Спасибо, - согласилась она.

Машина Лилии – небольшой красный «Опель Корсо», был припаркован через улицу. Бегом, перепрыгивая через лужи, они добрались до автомобиля, и Людмила не без удовольствия нырнула в салон, пропитанный какими-то экзотическими духами.

Лилия включила подогрев сидений и теплый обдув, в машине быстро стало тепло и уютно. Она лихо тронулась с места и уверенно повела автомобиль по направлению к Невскому.

– Тебе куда? – спросила она Людмилу.

– Красногвардейский район, – ответила она.

Девушка кивнула.

Теплый воздух обдувал лицо Людмилы, ее отчего-то стало неудержимо клонить в сон. Она буквально раздирала закрывающиеся веки, и ей казалось, что сверху на них положили свинцовые гирьки. В голове вдруг стала кружиться какая-то цветная карусель, ей стало нехорошо. А потом ее придавила, будто бетонной плитой серая муть небытия.

***

Первым вернулся слух. Она расслышала тихие шаги и два голоса – мужской и женский. Оба они показались ей знакомыми, но затуманенный рассудок не желал их узнавать. Потом она осторожно разлепила веки, и вначале ей показалось, что она потеряла зрение. Но потом поняла, что просто находится в полутемной комнате, освещенной только трепетным неверным светом свечей. Они потрескивали, и распространяли тяжелый аромат плавленого воска.

Она разглядела в полутьме женскую фигуру, которая перемещалась по комнате, зажигая все новые и новые свечи, которые прибавляли света, разгоняя сумрак.

– Ну вот, - вдруг произнес мужской голос совсем рядом.

Людмила дернулась. И тут же с ужасом осознала, что ее руки, ноги, шея и талия крепко стянуты ремнями. А еще, что она совершенно голая. Обнаженной кожей спины она ощущала гладкую прохладную поверхность.

– Спящая красавица наконец-то очнулась.

И тут ее пронзил еще больший ужас. Она узнала голос. Это был Каверин.

Она опять дернулась в бесплодной попытке освободиться.

– Тише, тише, - проговорил Каверин, - зачем бессмысленно трепыхаться?

Она увидела его прямо перед собой, в кожаных штанах на шнуровке, с голым торсом, он небрежно поигрывал флоггером.

– Ты сошел с ума, - прошипела в ярости Людмила. – Ты знаешь, что это уголовное преступление? Похищение человека! Ты сядешь в тюрьму. Если выживешь. Мой муж удавит тебя собственными руками.

– А при чем тут я? – развел руками Каверин, нахально ухмыляясь и окидывая ее жадным бесстыдным взглядом. – Я тебя не похищал. Это все Лили. А потом я не думаю, что ты захочешь рассказать об этом чудном вечере мужу.

– Только посмей! – Людмилу просто захлестывала слепящая обжигающая ярость. – Если ты прикоснешься ко мне хоть пальцем!

– Я?
– наигранно удивился Каверин. – Что ты, дорогая, как я могу! Правилами запрещено несанкционированное прикосновение к чужой сабе. Я свято чту Устав!

Из-за его спины показалась Лили, обнаженная, в ошейнике с кольцами, к одному из которых была пристегнута цепочка, свисающая между грудей.

Она опустилась перед Кавериным на колени и прижалась губами к его руке. Он потрепал ее по рыжей шевелюре, поднял за подбородок, смачно поцеловал в губы.