Жена моего брата

Во дворе наряжена ёлка. Гирлянды горят.

У крыльца Тихон с одним из охранников занимаются рукопашкой. Он спиной ко мне и, увлечённый неравным боем, не видит меня. Барс, вставая на задние лапы машет передними на охранника, тоже пытаясь участвовать в бою. Хвост свирепо лупит из стороны в сторону. Прыгает и повисает на бедре.

Ставлю пакеты на снег. Отскакивая назад от охранника, Тихон врезается в меня спиной. Улыбаясь, перехватываю за руку и, под удивленный вопль, заваливаю его в снег.

— Всегда жди удара в спину.

— Демид!

— Привет, Тихий.

Меняю хватку, пожимая его руку.

— Как вы тут?

Тяну на себя, помогая подняться.

— Нормально.

Смотрю на горящие окна дома. Отпустив руку Тихона, иду в дом. Камин горит… В гостиной е"e нет. Из кухни пахнет печённым. Но там тоже её нет. В столовой накрыт массивный дубовый стол. Стоят свечи. Прибора два.

Поднимаюсь по лестнице наверх. Играет фортепьяно, что-то глубокое. У моей Карельской девочки вкус не по возрасту. Это создаёт вокруг неё особую ауру, фл"eр…

В ней много намешано — и простого девчоночьего, и аристократического, и ведьмовского… Второй такой не существует. Мне и не нужна вторая! Оригинал я никогда не отпущу. Моя.

Дверь в комнату приоткрыта. На кровати перед Златой лежит платье. Стоя спиной ко мне, дергает завязки на шароварах. Они падают легким облаком по е"e бедрам вниз. Коротенькая футболка в обтяжку ничего не скрывает от моего взгляда.

Я вспыхиваю… Забыл уже, что это такое — владеть женщиной. Толчки крови стучат во все места, словно я кипящий гейзер.

Моя…

Машинально сжимаю её лемби, задыхаясь от желания.

Поднимает золотистое платье. Прижимает к себе, разворачиваясь к зеркалу. Встречаемся взглядами.

— Девочка моя золотая… — хриплю я.

Её пальчики разжимаются. Платье летит на пол. Глаза ошарашенно распахиваются.

В следующее мгновение, я, наконец-то, без страха и отвращения к себе, сжимаю е"e, вдыхая запах распущенных волос. Они пахнут травами.

— Дэм…

Нет, не надо со мной сейчас разговаривать! Я сейчас невменяемый!

Вот они — губы, по которым так долго я брежу. Сжимая шёлковые пряди на затылке, разворачиваю е"e, жадно впиваясь в вожделенный рот.

Мать вашу! Как же это поглощающе, сладко, головокружительно! Упиваясь чувствами, свободой и нежным теплым вкусом, с трудом гашу стоны. А может уже и нет, не слышу себя, в ушах шумит от курсирующей по венам страсти.

— Дэм! — выдыхает она, пытаясь отстраниться.

Не позволяя, целую настойчивее, глубже. Не отвлекайте меня, не трогайте нас! Порву! Меня так долго голодного травили этим запахом, этим телом, что я зверею. Щетина скользит по е"e коже. Но и это меня не тормознёт сейчас. Терпи меня, Золотинка! Мо"e терпение исчерпано, твоя очередь.

Отрываюсь на мгновение, чтобы заглянуть в её золотистые, опьяневшие глаза. Там вс"e правильно и вкусно в этих глазах. Там столько всего намешано! И все на вес золота. Немного наивности, удивления, немного шока и смущения, и много той самой волшебной поволоки, что снесёт башню любому мужчине.

Обрисовываю пальцем е"e пухлые губы и снова целую. Чуть медленней, пытаясь прочувствовать каждую деталь.

Е"e ресницы смыкаются. Отвечает мне, обвивая руками шею. Да… Да!

От её неровного громкого дыхания, я теряю голову окончательно. Поцелуев становится мало. Руки скользят по прекрасному телу вниз, изучая изгиб спины, ямочки на пояснице. В фантазиях я зат"eр каждую вожделенную деталь до дыр!

Впиваюсь пальцами в ягодицы, накручивая с боков трусики на пальцы. Сдёрнуть это вс"e… И не останавливаться! Утонуть, захлебнуться и е"e утопить.

Несдержанно рычу.

Хрипло вскрикнув, сжимается, неуверенно давя мне ладонью в грудь.

— Хочу тебя… — выдыхаю ей в губы.

Неуверенно качает головой, и я не могу разобрать отрицательно или положительно. Мне кажется она и сама не понимает!

Я слишком требователен и прямолинеен? Но все возможные прелюдии уже случились в моих фантазиях. Сотню раз так точно. Просто, сдайся! Я же вс"e равно тебя утащу в этот омут, девочка. Я такое с тобой творить буду, ты сама попросишь!

— Мне же… — отрицательно качает головой. — Нельзя!

— Нам можно вс"e. Вс"e!

— Во мне не твой ребенок.

— Он будет моим. Нашим.

Губы немо пытаются что-то сказать мне.

Окей… Окей! Я слишком давлю? Конечно, Черкасов! Ты бы хоть с романтики начал, зачем сразу с кипятка? Она же юная совсем.

Возбужденно улыбаясь, снижаю немного градус, целуя ее в переносицу. Мне же некуда торопиться, я вс"e равно не выпущу тебя из рук. И буду есть это роскошное блюдо медленно, смакуя каждую деталь. Изведу тебя…

Закрывая глаза, прижимаю е"e к себе и, сползая по стене вниз, утягиваю за собой, заставляя оседлать мои бедра. Глажу пальцами алые щеки, любуясь смущением.

Достаю коробочку с кольцом. Жму на кнопку, она открывается.

— Выходи за меня.

Не узнаю свой осипший голос.

Злата расстроенно и жалобно сводит брови, с горечью глядя на колечко.

— Я не могу…

Е"e болезненный взгляд уплывает в пространство между нами. Прижимает к груди руки, словно выпадая из реальности.

— Ты — хочешь, ответь мне?

— Хочу, — ресницы падают вниз, пряча глаза, закрывает ладонями лицо.

Вынимаю колечко.

— Я подарю тебе на этот новый год свободу, Золотинка. Я нашел способ! И если ты захочешь, когда обретешь её, в ответ вручишь свою свободу мне, как подарок. Захочешь?

Руки опускаются вниз, завороженно смотрит на мерцающий камешек. Пальчики вздрагивают. Медленно протягивает мне кисть. Надеваю колечко.

Глава 38. Хэппиэнд

Бедра сводит приятной судорогой. Тянусь во сне, пытаясь избавиться от этого сладкого напряжения и одновременно насладиться им. Мне так горячо… И, наверное, в первый раз хочется почувствовать на себе тяжесть мужского тела. И мужчину в себе…

Пальцы сжимают одеяло. Так! Распахиваю глаза от волны, идущей по моему телу и, как прибой, взрывающейся между бедер. Но, недостаточно мощно, чтобы утопить в этой неге до конца.

Подскакиваю, испугавшись этих слишком острых и откровенных ощущений. Словно Демид может видеть или чувствовать их. Лицо горит, дыхание сбито…