Жена на замену

Он был так спокоен. Так уверен в себе. Бекка почувствовала, что паника начала отступать, а пульс у нее пришел в норму. У Тео был такой вид, словно он мог спасти их обоих одной только силой воли.

Она вдруг подумала, что вся эта шумиха ему нужна. Он, наверное, сам позвонил папарацци.

И все-таки Тео придавал ей сил, потому что верил в нее, верил, что она справится. Бекка выдавила улыбку.

– Ну, что такого там может быть? – весело спросила она. – Что бы они там ни говорили, это же не обо мне, да?

Сколько раз он наблюдал, как Ларисса общается с этими людьми… Сколько раз он поражался ее врожденному умению использовать это внимание, посылать те сигналы, какие она хотела послать обществу… И сколько раз он сам имел дело с папарацци…

Уитни всегда находились под пристальным вниманием СМИ. И Тео от них узнал все о прессе и научился с ней общаться. А вот Лариссе ничего узнавать было не нужно. У нее это было в крови. И Тео не вмешивался. Даже когда пресса ополчилась против нее. А потом и против него тоже.

Но с Беккой он почти потерял контроль над собой. Ему вдруг захотелось порвать папарацци на куски. Он-то привык к настырным репортерам, а вот Бекке, надевшей большие темные очки, короткий проход от машины дался нелегко. Дыхание ее прерывалось, а еще она легонько вздрагивала всякий раз, когда они выкрикивали имя Лариссы. И все же она шла вперед. И этим мерзавцам пришлось остановиться у дверей дома, где сразу несколько швейцаров приготовились к тому, чтобы с боем не пустить их в здание, если понадобится.

– Я бы уберег тебя от этого, если бы мог, – тихо сказал Тео, взял Бекку за руку и повел к лифту. За темными очками он не мог разглядеть выражение глаз, но видел, как подрагивает ее нижняя губа.

– Но тогда какой смысл в этом обеде? – поинтересовалась она без каких-либо эмоций.

Двери лифта закрылись.

– Я понятия не имела, на что это похоже, – продолжала молодая женщина тем же ровным тоном. – Все эти камеры, люди… Их так много, и они так близко. – Она расправила плечи.

Тео было больно.

– Бекка, – снова сказал он, но она не слушала его.

– Но ты этого хотел? – Она сдвинула очки на лоб и уставилась на Тео глазами цвета мха. На лице ее застыло очень серьезное выражение. – Наверное, поэтому ты меня не подготовил. Чтобы я не выглядела слишком уверенно, чтобы казалась хрупкой. Как женщина, которая только что оправилась от удара и выписалась из частной клиники.

Тео никогда еще не испытывал к себе столько ненависти. Бекка не пыталась оскорбить его этими словами. Она просто констатировала наличие у него скрытых мотивов, и он не мог это отрицать. Тео действительно именно на это и рассчитывал.

И кто он после этого… После этого? Да он уже давно такой.

– Бекка, – начал он напряженно. – Я…

– Не смей извиняться! – гневно отрезала она. – У нас сделка. Это работа. Разве я сказала, что не справляюсь?

– Я тебя не знал, не знал, какая ты. – Тео, неожиданно для себя самого, обнял ее за плечи.

Бекка тут же откинула голову назад и посмотрела на него своими проклятыми глазами, из-за которых он был сам не свой.

– Я совсем тебя не знал. Мне было известно только, что ты на нее похожа. Я не предполагал, что для тебя это будет не просто игра.

Она посмотрела на него, и ему стало неуютно, почудилось, что она видит такие вещи, о которых он сам и не догадывается. По лицу ее пробежала тень, а потом она улыбнулась.

– А кто сказал, что это не так? – спросила Бекка. – Оказалось, я хорошо умею притворяться избалованной принцессой. Кто бы мог подумать? – Она рассмеялась. – Наверное, это гены Уитни.

– Не надо! – Голос его прозвучал жестче, чем он рассчитывал.

– Не понимаю, – удивленно протянула Бекка. – Ты не хочешь, чтобы я играла в эту игру по правилам, которые ты сам же и установил? Или не хочешь, чтобы у меня хорошо получалось?

Тео покачал головой, ощущая, как затвердела его плоть. Ему хотелось ответить ей всем телом. Чтобы они оба забылись, растворившись в той истине, которая столько значила для него в данную минуту. Только эта истина могла освободить их от игры, в которой он запутался.

– Не знаю, – признался Тео.

Он хотел того, что не мог выразить. Она Бекка, не Ларисса, тем не менее ему казалось, что это правильно. Он хотел ее больше всего на свете. А еще хотел никогда не делать ей больно, но боялся, что уже слишком поздно.

Воздух между ними накалился. Тео видел перед собой только Бекку. А потом она тихонько вздохнула, и во взгляде ее промелькнула какая-то безысходность. Но она моргнула, и безысходность тут же исчезла, растворилась.

Она улыбнулась – так искренне, что он обо всем забыл.

– Я не знал, какая ты, Бекка, – пробормотал Тео. – Клянусь.

– Ничего, – прошептала она. – Но я знаю, какой ты.

А потом она встала на цыпочки, обвила рукой его шею и прижалась губами к его губам.

Глава 8

Тео обнял ее, она ощутила тепло его рук на плечах, а потом на спине. Но больше он ничего не сделал. Его губы под ее губами были теплыми, упругими, и Бекка задрожала всем телом.

Но она заставила себя оторваться от Тео, хотя это оказалось намного сложнее, чем она думала. Он посмотрел на нее с высоты своего роста, нахмурившись, и ей показалось, что он пытается ее понять. Как будто она была для него тайной. Бекка смотрела Тео в глаза, губы ее все еще покалывало от соприкосновения с его губами. Жар все еще бежал по ее жилам, а сердце бешено колотилось где-то под ребрами.

Папарацци на улице вели себя ужасно. Они напирали на нее, выкрикивали оскорбления и задавали ужасные вопросы. Вспышки камер ослепляли. А в лифте было безопасно, и Бекке захотелось забыть… обо всем. Какое имеет значение, что Тео жесток, как он утверждает? По сравнению с кошмаром, творившимся на улице, он не так уж опасен. Или, по крайней мере, опасен по-другому. Но с этим можно справиться.

Бекка чувствовала, как он прикасается ней, как смотрит на нее – жарко и с раскаянием в глазах. И она не видела смысла притворяться, что не очарована им. Если ей приходится мириться со всеми неудобствами своей роли, почему бы не воспользоваться единственной положительной ее стороной?