Жена неверного генерала, или Попаданка на отборе
Шрифт:
– Просто отвали от меня, сука! – прошипела я и замерла на пороге своей комнаты...
В большом бархатном кресле, развалившись, сидел Эдриан Сальваторе.
ГЛАВА 16
Мой проклятый муж-генерал собственной персоной.
Сидел, небрежно поигрывая моим розовеньким кристальоном с кисточкой.
Генерал был просто великолепен в этой небрежной расслабленной позе, с чуть вьющимися светлыми волосами, и белой рубашке, распахнутой на мускулистой груди.
Ну просто могущественный бог, сошедший
При виде меня он ухмыльнулся.
Нехорошо ухмыльнулся. Но его улыбка стала еще шире, когда Эдриан увидел Агнесс, проскользнувшую в покои вслед за мной.
Все существо Фионы рванулось к нему, умоляя о его взгляде и прикосновениях, моля о его ласке.
Мерзавец и убийца!
Я повторила про себя это несколько раз, чтобы остановить эту противную реакцию моего тела, из-за которой уже была готова растечься перед Эдрианом, как желе.
– Что, приготовилась к ночи любви, коровница?
Муж небрежно подбросил в воздухе мой кристальон и поймал его.
– Я смотрю, ты так пламенно и жарко обо мне мечтаешь…– тонко ухмыльнулся Эдриан.
Твою мать, он все видел! Видел наивные грёзы-визуализации Фионы, которые я хотела стереть!
Не знаю, каких сил стоило мне не броситься к нему, раскинув объятия и умоляя:
– Да-да-да!
Но пахнущее пудрой и ванилью чувство необъятной и искренней любви Фионы к Эдриану, ее безграничный восторг перед генералом поглощал меня, попаданку, туманил мой и так искаженный переселением в чужое тело разум.
Я боролась с ним, как могла – и единственное, что получалось у него отвоевать – это молчать, не шевелиться, замереть, как статуя.
– Фифи только сейчас мне об этом рассказывала, мой дорогой, обожаемый зять...
Промурлыкав последние четыре слова, как кошка в предвкушении сливок, Агнесс закрыла дверь покоев и, соблазнительно улыбнувшись, подошла к креслу, в котором сидел генерал.
Сестрица захватнически положила руки ему на плечи и принялась массировать. При этом, она, казалось, совершенно не стеснялась моего присутствия.
Они что-то задумали!
Что-то отвратительное!
Что-то настолько мерзкое, что ту малую часть меня, в которой угнездился четко осознающий все происходящее ум попаданки, затрясло от страха…
– Что ж, тогда раздевайся, коровница, – небрежно велел муж.
– Прямо… При Агнесс? – робко пролепетала я.
Точнее, долбанное розовое пудровое облако, млеющее от Эдриана и взявшее сейчас полный контроль над моим телом!
– О, моя милая, славная сестренка, я вам не помешаю… – усмехнулась сестра. – Так принято у аристократов, ты же мне веришь, Фифи?
Сейчас ее доброе лицо было точь-в-точь, как та самая треугольная морда змеи тогда в ротонде, прежде чем она всадила мне в грудь кинжал.
– Не стану! Убирайтесь из моей спальни!
Я взяла всю свою волю в кулак и развеяла розовую пудру, в которой уже практически утонула с головой.
Но, кажется, все-таки так и не успела прокричать эти слова.
В следующую секунду меня накрыла вязкая, холодная, истекающая туманом темно-синяя ночь и я…
ГЛАВА 17
Рухнув
на ковер, я потеряла сознание.Но сквозь мутную темную пелену, что упала на меня, я услышала четкий и до боли знакомый голос...
– Ой, Элька, эти твои масочки – просто улет! Ты мне в среду сделаешь ту, новенькую муссовую, из водорослей? А то Димка за вещами приедет, хочу выглядеть на все сто!
Знакомый голос подруги Аськи поначалу слышался, как будто из-за толстой стены воды.
– Эй, Рафаэлла Андреевна, я с кем разговариваю? Эй, вы меня слышите?
Я вздрогнула, и словно очнулась ото сна.
О мой бог, я вернулась!
Это мой любимый, нормальный мир с его милой сердцу электроникой, современной медициной и научным прогрессом.
В отличие от этой мерзкой, враждебной, феодальной Серинити и ее врагами, которые окружали меня со всех сторон!
Рафаэлла – так вот как меня звали?
Ну и имечко, однако…
Сей Дзен сказал, что я должна вспомнить свое имя и тогда все изменится!
И вот пожалуйста – все вернулось на круги своя, а я оказалась в своем уютном, чистом, оборудованном по последнему слову техники косметологическом кабинете с его светодиодной подсветкой, фиалками в кашпо и прелестными статуэтками.
С какой же любовью и вниманием я разрабатывала этот современный дизайн интерьера, чтоб клиенты чувствовали себя в надежных руках!
Вот только…
Это ведь не я сама вспомнила свое имя.
Его сказала Аська…
Аська?
Она болтала что-то еще, а я с безграничным ужасом смотрела на девушку, сидящую напротив меня.
– Агнесс?
– Что-то ты сегодня какая, как пыльным мешком пришибленная, – подняла светлые бровки Аська. – Рафаэлка, ты часом не заболела?
Те же самые персиковые волосы, аккуратная маленькая фигурка, лицо сердечком и большие васильковые глаза, невинно взирающие на меня.
Только вместо подчеркнуто простого викторианского платья на ней была голубая футболка и джинсы.
Теперь я ее вспомнила.
Моя подруга Аська, с которой мы дружили еще со школы, на внешность была полной копией сестрицы Агнесс из дурацкого мира, в который я попала!
Или вообще не попадала?
Или Великий отбор Звезды Империи и Эдриан Сальваторе были какой-то особо замысловатой галлюцинацией, которую я почему-то словила?
Я на секунду прижала пальцы к вискам, чувствуя, что схожу с ума…
В тот же миг вспомнилось и кое-что еще.
Рафаэлла или, сокращенно, Эля – это никакое не мое имя!
Это было прозвище, которое Аська дала мне еще в школе за две коробки известных шарообразных вафельных конфет, съеденных мной на спор.
Прозвище, которое с тех пор намертво приклеилось ко мне, и с которым я смирилась, как с неизбежностью, хоть оно и неимоверно меня бесило.
На самом деле у меня другое имя.
Но какое – я по-прежнему не помню.
Зато во всех подробностях вспомнились подробности нашей с Аськой многолетней дружбы.