Жена неверного генерала, или Попаданка на отборе
Шрифт:
– А что, разве нет? Я все сделала правильно, ведь теперь, когда стала твоей женой, по положению я выше всех этих…
Слава богу, я не договорила, потому что к нам приблизились работники фермы, батраки и доярки. Они держались особнячком, а впереди выступали Липа Шиппи и Фармогост – управляющий фермы, робко комкающий в руках шляпу.
– Высокие господа, простите великодушно, но дозвольте обратиться к Избранной с просьбой великой…
Агнесс с искренним участием повернулась к ним.
– Конечно! Я вас слушаю, добрые селяне…
– Я человек простой,
Краем глаза я увидела совсем рядом распорядителя отбора Бланшара, а так же духа, который отвечал за магию кристальона.
– Запиши это и транслируй на все остальные кристальоны империи, – тихо велел Бланшар духу. – Будет отличный контраст с этой недоделанной коровницей!
– Вы поверьте, у нас очень хорошие, магически чистые молочные продукты, – продолжал распинаться Фармогост. – Недаром говорят, молоко с Папперино выкормит не хуже материнского! Но наш колодец вочумлен и вера стала нас покидать. Вот если б Надежда Империи изволила пролить на него свою благодатную силу и очистить его от чумы…
И все работники фермы умильно сложили руки, глядя на Агнесс так, словно она была великим божеством.
ГЛАВА 12
Сестрица не разочаровала и тут же подхватила весь этот спектакль.
– Покажите ваш чумной колодец, – кротко улыбнувшись, сказала она и пошла наравне с Фармогостом, Липой, и остальными доярками и батраками, о чем-то с ними душевно разговаривая.
Приласкала деревенских детишек по кудрявым головкам, улыбнулась старосте, с участием спросила доярок, как тяжел их труд, и не нужно ли прислать помощь – теплую одежду и утеплительную магию для общежития?
Ну просто мать Тереза, мать ее…
Вот никогда не скажешь же, что воровка, извращенка и хладнокровная убийца!
Придворные с почтением последовали за ними, а в первых рядах – Бланшар и дух с кристальоном.
Те все снимали, конечно.
Благо, идти до колодца было не так уж и долго.
Это был огромный, старинный каменный колодец, накрытый досками, на которых красной краской (или кровью?) были начерчены какие-то вроде символы, а вроде руны.
Та самая защита от столичного мага, я сразу поняла.
Даже более того… Я почувствовала…
Почувствовала там, в глубине, какое-то шевеление. Это было странно. Это было… Пугающе.
Но это было шевеление МОЕГО дара!
Вернее – его жалких остатков, которыми не удалось завладеть Агнесс.
Я изо всех сил напряглась, чувствуя, как в правой руке собирается слабый, слабый импульс…
Там, в колодце было опасно и грязно. Там была кровь, смард, чума.
Но это можно было изменить. Исправить!
Доску с защитными рунами убрали,
и староста Паперрино с огромной опаской при помощи жутко скрипящего журавля вытянул из колодца ведро воды.Она была мерзкая, словно кровавая, с плавающими на поверхности ошметками бурой слизи, источающей вонь, и колышущейся, как будто живой.
Даже само ведро было жутким – проржавелым, почерневшим, изъеденным червями.
– Марена, марена, будь она проклята… – со страхом зашептались деревенские. – Ой, светлые духи в бескрайних высотах Эфемера, спасите от марены, введите в пути доброты!
А я меж тем как будто нащупала тонкую ниточку из кристальной чистоты, которая могла вытянуть всю эту гадость из питавшей колодец жилы.
Я чувствовала свою магию слабо, отдаленно, как будто парализованный слабое шевеление, поддрагивание руки или ноги.
И тут, как будто что-то почуяв, Агнесс с удивлением, и даже каким-то испугом зыркнула на меня и шустро выскочила вперед, вытянув обе руки вверх.
Вся магия, которую я с таким усилием собрала в своей ладони, просто испарилась, превратилась в жалкие крохи, тут же до остатка высосанные Агнесс.
Сестрица вышла на сцену.
И сейчас ей не было равных.
Паучиха подступила к колодцу и положила на грубо обтесанный камень свою изящную руку, от которой в колодец тут же хлынули голубые струи воды, подсвеченные синей магией.
Очищающей, живительной струйной магией.
МОЕЙ МАГИЕЙ!
Целый поток, мощный, как водопад!
Многие присутствующие не сдержали восклицаний, криков, радости.
Что ж, эта поганка прекрасно научилась пользоваться силой, украденной у меня!
А когда Фармогост поднял из колодца ведро, полное кристально чистой, прохладной воды, то все в полном восторге закричали и захлопали, а некоторые работники фермы упали перед Агнесс на колени.
Она очистила колодец от мареновой чумы.
Детишки тот час принялись пить эту водичку и брызгаться, женщины смеялись, мужчины воздавали хвалы.
Пастораль, ей-богу, пастораль!
А я… Я сейчас чувствовала только зудящую пустоту внутри.
Оказывается, когда у тебя высасывают магию – это больно. Это мерзко и неприятно. Даже такие крохи, что подобрала у меня Агнесс.
Судя по ее виду, она даже не поняла, что я это поняла!
На том самом месте моей души, моего сознания, где должна была быть моя сила, сейчас находилось мутное светлое бесконтрольное пятно, как будто вычищенное, выскобленное Агнесс.
Как она заполучила силу Фионы?
Когда?
Я должна это выяснить.
– Благодарим вас за оказанную милость! – с почтением поклонился Фармогост. – Правду говорит людская молва, что Избранная великодушна, добра и чиста сердцем. Мы будем славить вас, как спасительницу Паперрино, госпожа!
– Ах, не нужно, ведь это мой долг, – ласково улыбнулась Агнесс. – Моя сила была дана мне водным духом Сэй Дзеном, чтобы помогать жителям империи – таково мое предназначение!
В общем, одно сплошное умиление, записанное на кристальон и транслируемое всем.