Жена охотника

Эжени с приятной улыбкой взяла предложенную Эдуардом руку.

– Невероятно, что ваш отец отчаялся на такую постройку,- сказала она, оглядывая замок.

– У отца были на это все средства и возможности,- учтиво сказал Эдуард,- И я тоже очень скучал по вам.

– Неужели?- ухмыльнулась Эжени,- Знаю я вас, мужчин.

– Ха! И это мне говорит особа, почти три месяца приведшая в поездке по старому свету. Тогда как ее покорный слуга сидел здесь, в глуши. Писал письма и ждал ее.

Эжени улыбнулась чуть шире.

– Как хочется верить вам, дорогой Эдуард. Однако приглашение в Флер Лазарь мы с матушкой получили лишь от вашего отца.

– Я ждал окончания траура, и не хотел подвергать вас соблазнам раньше этого времени.

– Боги, о каких соблазнах вы говорите, Эдуард?!

– Как же, моя дорогая Эжени, неужели вам не хочется даже поцеловать меня после столь долгой разлуки?

Эжени рассмеялась. Смех ее былочень светский, отрепетированный годами.

– Возможно, я могу поцеловать вас,- сказала она,- Но я подумаю об этом потом.

Эдуард лишь улыбнулся. Конечно, подумает она. С Эжени он никогда не заходил дальше легкого касания губ. Да это было и ненужно. Зачем спешить с собственной невестой? Ему предстоят еще долгие годы, в которые тонкие губы Эжеги успеют изрядно надоесть. Эжени, похоже, так же понимала это. Поэтому играла с Эдуардом в игру "ближе-дальше". Никаких публичный поцелуев и лишних прикосновений. Формальное обращение на вы. Светский смех и пустые разговоры. Но как-то, за обедом в доме своих родителей, тонкая ножка Эжени, сидевшей напротив Эдуарда, ласкала его под столом. А на одной из прогулок в парке, которую они свершали до отъезда Эжени с матерью, у девушки перехватило дыхание, и она попросила Эдуарда перешнуровать ее корсет, не препятствуя весьма вольному движению рук жениха.

Эдуард к подобного рода играм относился спокойно. Он знал таких девушек, как Эжени. И понимал, что невеста его лишь набивает себе цену. Но основным правилом ее игры является" только если того захочу я". И этот запрет лучше не нарушать. Со стороны же Эдуарда к сближению до свадьбы не было ни малейших поползновений. Он мог бесконечно галантно шутить, что ждет от Эжени нежности и поцелуев, но это было лишь нормой учтивости, прописанной тем, что должен делать влюбленный в свою невесту жених. На деле же Эдуард не был влюблен ни на грош. Поэтому ему было абсолютно все равно: отдаться ли Эжени ему прямо на каменном полу гостиной, в которую они только что вошли, или не позволит сейчас даже поцеловать себя в щеку.

Он все равно получит ее через пару месяцев, когда Эжени Беркас станет Эжени Лазаре. Тогда зачем страдать?

Эдуард провел гостей в малую чайную, из которой открывался прекрасный вид на сад. Распорядился немедля принести им чаю и закусок. А так же в кратчайшие сроки подготовить комнаты, чтобы гостьи смогли отдохнуть.

– Благодарю,- сказала госпожа Беркас,- Признаться, мы ужасно устали с дороги. Путешествие было утомительным. Вся эта пыль и ...

Она говорила и говорила, о тряске на дорогах, о не услужливости персонала в гостиницах, ужасной пище и жаре...

Эдуард не слушал. Уже давно он умел абстрагироваться от подобных вещей, сохраняя на лице самое учтивое выражение. Мыслями же он был далеко. У темного лесного озера.

12

Вечером Эдуард, отужинав с будущей тещей и "любимой" невестой, возвращался в свою комнату по одному из коридоров замка. Настроение у него было замечательное. За ужином, улучив минутку когда мама отвлеклась, Эжени опустила палец в соус, затем поднесла его ко рту и облизнула, глядя при этом прямо на Эдуарда.

Выглядело это столь нелепо, что Эдуард чуть не поперхнулся со смеха, и ему пришлось срочно закрыть рот рукой, чтобы скрыть этот жест. К счастью, Эжени приняла его поведение за смущение, и осталась крайне довольна собой. Эдуард же понял, что это будут долгие четыре месяца до свадьбы.

И вот, когда он направлялся в свою комнату, чтобы заслуженно отдохнуть после тяжелого дня, полного фальшивых улыбок и притворного смеха, чьи-то холодные пальцы неожиданно схватили его за локоть.

Эдуард вскрикнул и чуть не уронил свечу, как обнаружил, что в одной из коридорных ниш стоит Агата. И кто придумал делать в замке столько выемок и тайных ходов!? Такое ощущение, что в детстве Антуан не наигрался, и теперь воплощает все это в своих дорогих не детских игрушках.

– Ты меня напугала,- недовольным голосом сказал Эдуард. И только после этого внимательней посмотрел на Агату.

За последние несколько дней девушка изменилась до неузнаваемости. Лицо, некогда имевшее еще детскую округлость, заострилось. Черты его стали резче. Кожа-бледнее. Под глазами явно вырисовывались темные круги. Волосы, казалось, были не чесаны с того самого дня на озере.

– Мне нужно поговорить с тобой,- прошептала Агата почти беззвучно.

– Хорошо,- вздохнул Эдуард.

Он устал и хотел спать. Но, кажется, от Агаты было так просто не отделаться. И раз уж она сбежала из-под надзора мамочки, то придется с ней поговорить.

Эдуард огляделся по сторонам. Ближайшей комнатой был музыкальный салон. Эдуард распахнул дверь и жестом пригласил Агату внутрь.

Войдя, девушка на секунду даже забыла свои проблемы. По стенам комнаты были развешаны многочисленные инструменты. Многие из них Агата знала: скрипки, флейты, гитары... О каких-то, вроде мешка из которого выходило сразу несколько дудочек, даже не догадывалась.

– Коллекция моего отца,- объяснил Эдуард, увидев озадаченность на лице Агаты,- И, как я называл это помещение в предыдущем доме, комната пыток.

– Почему?

– Антуан заставлял меня учиться игре на доброй половине из этих инструментов. Думал, у меня раскроется талант. Весьма напрасно... В итоге я просто не переношу одного их вида. Впрочем, ты хотела поговорить. И, думаю, не о моем домашнем обучении. Я слушаю.

Эдуард сел в одно из кресел, находящихся в комнате, и жестом пригласил Агату усесться напротив.

Агата послушно села, и все слова тут же пропали из ее головы. Впрочем, что она хотела сказать? Даже понимая свое положение, часть ее надеялась, что Эдуард обрадуется встрече. Прижмет к груди. Скажет, что безумно хотел ее видеть. Скучал. Но это Вивьен не пускала его. Однако...

Эдуард молчал. И выглядел так, будто ему крайне скучно.

Агата попыталась собрать слова. Но их все еще не было. Она так надеялась, что говорить будет Эдуард. Теперь и эта надежда исчезла. Вместе с последними остатками детской наивности, которая столь привлекала в ней.

– Эжени Беркас-твоя невеста?- спросила Агата

Вопрос был глупым. Конечно невеста!

– Да,- ответил Эдуард,- Я говорил тебе о ней.

– Но...ты сказал, что этот брак хочет твой отец.

– Антуан просто в восторге от мысли сродниться с титулованной особой.